На днях рекламным спамом по почте свалилось «письмо счастья»: «Драга для золотодобычи 2,15 млн рублей, СВС-Красноярск» и приложена картинка — купите, мол, в хозяйстве пригодится... Реклама на редкость злободневная — радением российского государства добыча россыпного золота из удела избранных старателей-профи должна стать палочкой-выручалочкой для каждого безработного.

На Восточном экономическом форуме несколько губернаторов, дальневосточный полпред президента и министр природных ресурсов Сергей Донской клятвенно обещали, что добьются принятия закона о «вольном приносе» золота, то есть о праве каждого гражданина пойти мыть в тайге золото, разумеется «в строго отведенных для этого властями местах». Тут-то в каждом зауральском домохозяйстве срочно потребуется драга, которую нам заблаговременно пытается всучить заботливый китайский агент из Красноярска.

Проект федерального закона, обсуждаемый уже 6 лет, предлагает предоставлять право пользования недрами для добычи рассыпного золота гражданам, зарегистрированным в качестве индивидуальных предпринимателей. Лицензии будут предоставляться по заявлению без конкурсов и аукционов на участки недр, содержащие не более 10 килограммов россыпного золота. Предлагается также освободить вольноприносителей от платежей за пользование недрами и введение «упрощенного режима реализации добытого золота».

Логика глав дальневосточных регионов, проталкивающих закон, понятна. Обобранные до нитки регионы азиатской России по уши в долгах и на поддержку нищающего населения у них денег нет. Разрекламированный «разворот на Восток» вовсе не обращен к людям, живущим на востоке России, а бесстыдно лыбится поверх их голов навстречу азиатским соседям. Хозяевам призрачных госстроек и мега-афер во глубине сибирских руд сподручнее кооперироваться с китайскими партнерами с их дисциплинированной рабсилой. Но голодных бунтов тоже никто не хочет, поэтому государство пойдет на меру «социальной поддержки» населения, разрешив ему самому идти и добывать золото. То есть, людей зовут не созидать, не участвовать в судьбоносном обустройстве «Восточной России», не возводить новые города, а идти и превращать в карьеры еще не тронутые таежные реки, где «запасы не представляют промышленного интереса», или по пятому разу перемывать отвалы, оставшиеся от золотодобычи иных эпох, не давая этим ранам затянутся травой и кустарником. А потом сдавать государству или нести на черный рынок китайцам намытые золотые крупицы. Сложно сказать, много ли поруганных рек добавит «вольный принос» к тем безобразиям, что уже учиняют промышленные добытчики россыпного золота, но он демонстративно подчеркивает крепчающий вектор принятия решений: «после нас хоть потоп», кооптируя все население на бессмысленное разрушение собственной среды обитания без всякой надежды на будущее.

В России более тысячи приисков, добывающих россыпное золото, но с каждым годом вместе они производят все меньше золота, чем немногочисленные золотые рудники. На 2014 год только 60 тонн или 25% золота добывалось на речных россыпях, и его доля стремительно уменьшается. Добыча россыпного золота по сути своей не способна ни стать базой для устойчивого развития территории, ни обеспечить экологической безопасности производства. Золотые россыпи быстро исчерпываются, содержание золота в песке падает. Со временем требуется перелопатить все больше земли, чтобы добыть грамм золота, то есть на единицу продукции приходятся все большие площади разрушений. Разрушению подлежат самые важные участки ландшафта — русла и долины рек, где сосредоточена вся рыба и большинство дичи, угодья, важнейшие для выживания аборигенных народов и вообще всякого таежника. Все используемые технологии добычи сводятся к варварскому перекапыванию рек и превращению долин в лунные ландшафты. Ниже по течению от участков добычи реки превращаются в сточные канавы, замутненные на десятки километров, непригодные для нереста рыбы и хозяйственного использования. Между местным населением и пришлыми артелями старателей часто возникают конфликты, доходящие до прямых столкновений, как в случае с эвенками села Ивановка, отказавшимися идти голосовать за Путина, пока с окраины села не уберут драгу.

Долина реки Верея в Забайкальском крае после добычи и рекультивации. Фото коалиции «Реки без границ»

Природоохранный контроль государства за этой деятельностью крайне неэффективен, прежде всего потому, что если соблюдать природоохранное законодательство, добыча становится нерентабельна. Сама технология добычи, основанная на полном разрушении речных экосистем долин тяжелой техникой, не подлежит «экологизации» — это узаконенное убийство речных долин. Вдобавок, отстойники с мутью регулярно прорывает при ежегодных июльских дождях — «из-за аномальных погодных условий», как пишет в индульгенции очередная комиссия, и вся река вниз по течению задыхается от взвесей. Добраться до далекой артели, выявить нарушения, правильно составить акты и принудить артель через суд платить штраф — редкий инспектор обладает выдержкой, квалификацией и бесстрашием, чтобы довести такое дело до конца. Кроме того, у артелей есть деньги и на хороших юристов и на установление отношений с лицами принимающими решения. На каждое нарушение с уплаченным небольшим штрафом приходится не менее сотни экологических преступлений, остающихся безнаказанными.

Местной муниципальной власти часто приходится вступать в неравный поединок с «золотарями». На краю российской земли в Могочинском районе Забайкалья уже четвертый год пытается навести порядок Дмитрий Плюхин — местный интеллигент-правозащитник, избранный главой района. Могоча стоит на золоте — тут по крайней мере 10 золотоносных рудных залежей, но работает всего один рудник. Так как из рудных тел капля по капле вымываются золотые песчинки, то добыча россыпного золота затрагивает три четверти рек района. За дюжиной артелей тут числятся чуть ли не тридцать приисков. Плюхин сразу после избрания инициировал постановление муниципалитета (дважды оспоренное прокуратурой) о муниципальном контроле за социально-экологическими последствиями золотодобычи и предложил хозяевам приисков хотя бы соблюдать технологии и регулярно отчитываться о природоохранных мерах. С тех пор три года муниципалы не спускают глаз с «золотарей». Результат есть, но маленький, Плюхина не устраивающий:

Плюхин считает, что государство должно запретить варварские методы россыпной золотодобычи, ибо обеспечение золотом в будущем зависит от рудных источников. Рудники тоже не сахар и могут быть опасны для природы, но хотя бы это большие современные предприятия, где легче наладить экологический контроль.

Другая, самая известная «историческая» река Желтуга ныне именуется Лаохэ и находится в приграничном Китае в двухстах километрах от Могочи. Там в 1883 году возникла «Желтугинская республика» — уникальный случай самоорганизации диких масс старателей вопреки воле двух империй. В глухую тайгу на «ничейный» богатый прииск стихийно стекались искатели наживы: русские, китайцы, корейцы и в 1885 году императорская инспекция насчитала здесь 5000 русских и 600 китайских подданных.

За короткую трехлетнюю историю Желтугинской республики было добыто 500 пудов золота, большая часть которого досталась китайским скупщикам, плативших несколько больше, чем русская администрация в Забайкалье.

Правительство Цинской Империи пришельцам было не радо. Cделав три предупреждения, Пекин приказал провести полномасштабную расправу и полное выдворение инородцев. К началу января 1886 года цинские войска заняли все окрестные населенные пункты вдоль Амура как с китайской, так и с русской стороны. 7 января отряд воинов эвенков манегры отправился с поручением сжечь Желтугу. При этом всем пойманным китайцам отрубили головы, а захваченных русских наказали ударами бамбука.

Долину первой Желтуги, Лаохэ, и десятков окрестных рек, ставших первым государственным золотым прииском Китая на Амуре, беспрерывно перекапывали еще 120 лет. Остатки республиканского поселка теперь не найти — валы породы вздыблены и перемешаны на десяток метров вглубь тяжелой техникой последующих эпох. В бассейне Амура сотни и тысячи рек обречены на поругание, только потому что по ним откуда-то с гор текут крупицы золота, чаще всего десяток килограмм на целую речку. Но, если не случится чуда, рано или поздно такая река падет жертвой человеческой алчности.

Но чудо свершилось. Правда, только в Китае. В 1998 году в целях защиты естественных лесов лесным управлениям рекомендовали искоренять на своей территории добычу россыпного золота. Какой же это естественный лес, если вместо рек вздыбленные барханы и мутные лужи? Государственные прииски Большого Хингана полностью прекратили работу к 2006 году, а к 2010 последние частные нелегальные артели выдворяли из тайги войска, изымая тяжелую технику, корежа и закапывая в речной гравий старательский инвентарь. В отличие от карательных экспедиций вековой давности головы никому не рубили, но штрафовали и высылали гастролеров в их родные южные провинции. Правда, кое-что из инвентаря удалось перевезти через Амур на российские прииски. С 2010 года в пограничном с Россией Китае никто не тревожит золотые реки. Китай мудро отказался от неэффективного промысла на россыпях, записав его в пережитки прошлого, что вовсе не мешает стране быть мировым лидером по добыче золота.

Так как и в России государственной мощи на контроль за золотодобычей явно не хватает, к делу подключилась общественность. От Алтая до Камчатки, от Сахалина до Красноярская экологические организации и неравнодушные ученые вступаются за реки, собирая сведения о нарушениях и требуя принятия мер. Контролирующие органы, хоть и нехотя, но принимают наиболее вопиющие свидетельства об экологических преступлениях и проводят проверки «по сигналам».

Например, в 2014 году в Красноярском крае после многократного подтверждения фактов загрязнения притоков Ангары, о которых в течение нескольких лет во все контролирующие органы сообщал общественный экологический инспектор Красноярского края Александр Колотов, природоохранная прокуратурая подала в Свердловский районный суд Красноярска иск о взыскании с ООО «Артель старателей «Ангара-Север» 404,5 миллиона рублей в качестве компенсации вреда, причиненного водным объектам. Суд состоялся и присудил предприятию штраф в 30 тысяч рублей, поскольку золотодобытчики предоставили справку о том, что предприятие находится на грани банкротства. Так как предприятие продолжило загрязнять реку, то общественный инспектор продолжил взывать к контролирующим органам и в 2015 году Росприроднадзор предложил лишить предприятие одной из лицензий в связи с невыполнением лицензионного соглашения. Все это однако не мешает бедному ООО «Артель старателей «Ангара-Север» выигрывать аукционы и покупать новые лицензии на соседних реках.

«Новая газета» писала об упорной борьбе за здоровье лососевой реки Лангери на Сахалине, в ходе которой «Экологическая Вахта Сахалина» в начале 2015 года с блеском выиграла суд в первичной, а затем и апелляционной инстанции и настояла на закрытии прииска. Это решение вызвало ликование среди местных рыбаков и рыболовов любителей, для которых Лангери — важнейшая река в районе.

Но у тех кого, затронула деятельность экологов, длинные руки и хорошие связи. В течение нынешнего года по всем регионам идет планомерная травля экологических организаций-«иноагентов», в том числе замеченных в противодействии разрушению рек золотодобычей. В Алтайском крае иноагентом признали «Геблеровское экологическое общество», много лет противодействующее добыче золота в природных заказниках. В соседнем регионе в агенты предложили записать «Центр независимых исследователей Республики Алтай», ведущий мониторинг нарушений при россыпной золотодобыче. Наконец, 10 сентября «Экологическая вахта Сахалина» получила акт четвертой за 2 года внеплановой проверки, проведенной региональным управлением Минюста. Основанием для проверки послужила секретная жалоба некоего государственного органа, раскрыть название которого в Минюсте категорически отказались. Охраняя природу сахалинская Эковахта, по мнению проверяющих, занималась политикой и обязана была попросить включить себя в «реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента», поскольку часть финансирования она получает от иностранных благотворительных фондов.

При этом Минюст не смущает тот факт, что Конституционный суд РФ в своем Постановлении от 08 апреля 2014 года прямо указал: любая деятельность в защиту растительного и животного мира, из каких бы источников она не поддерживалась, не относится к политической. Ведомство выполняет очевидный заказ, беззаконно шельмуя дееспособные природоохранные организации во всех регионах, где они еще остались.

Скоро золотодобытчики и другие нарушители природоохранного законодательства смогут спать спокойно — все общественники будут заняты хождением по судам, доказывая что «они не агенты». Кроме того, безработные массы «вольноприносителей», кинувшиеся перекапывать таежные распадки, а после сбывать золотой песок скупщикам, надолго отвлекут всю свору надзорных органов от матерых артелей, гораздо лучше защищенных от любых наездов.