«Давайте свою бумажку, подпишусь»

— Здравствуйте, мы собираем подписи за кандидата в заксобрание Андрея Заякина.

Из квартиры на верхнем этаже обнинской девятиэтажки пахнет свежим обедом, плачет ребенок.

—Я вас не знаю, просто так подписываться не буду, — отрезает его отец: он держит годовалого сына на коленях, пока жена его кормит. Тем не менее семья приглашает кандидата войти, и высоченный Андрей Заякин, сняв ботинки, протискивается через дверной проем на кухню.

— Ах, так вы из Москвы! — это еще больше расхолаживает главу семьи.

— Обнинск мне близок как наукоград. Я сам ученый и мне знакомы проблемы ученых.

— У нас сейчас (глава администрации. — Прим. Н.З.) Авдеев, он город не любит. И мне кажется, что и вы не любите.

— У вас в городе дороги хорошие? — сворачивает на конкретику кандидат. — Плохие. А потому что воруют…

— Да понятно, что все воруют, — хором фыркают супруги.

— Так вот, я изловил тех, кто в Госдуме ворует. И эти же умения могу применить к вашим обнинским чиновникам.

— Ну вот придете вы в эту систему, а вас просто оттуда выжмут. Она же неискоренима, — пожимает плечами жена.

— Многие европейские народы имели чудовищных чиновников еще 50–100 лет назад. Но они справились, — возражает Заякин.

— Давайте так: если мы вас выберем, через год в городе будут хорошие дороги? — конкретизирует муж.

— Было бы дешевым популизмом так говорить, — кандидат не поддается на провокацию.

Соседка-пенсионерка, вытянув шею, заглядывает через открытую входную дверь: волонтеры уже позвонили к ней в квартиру, и ей очень любопытно взглянуть на кандидата.

— Так может, вам не лезть в эту грязь, а работать, как раньше? — спрашивает Заякина молодой отец.

— Депутатский запрос — снаряд гораздо большего калибра против чиновников. Мне на запрос не кто-нибудь, а областной прокурор должен будет отвечать.

— А что вы конкретно в Обнинск хотите принести?

— Вы согласны, что одна из главных проблем в России — нет независимого суда? У вас сейчас судят Сергея Калякина, слышали?

— Слышал.

— Я умею выявлять, какие судьи пляшут под прокуроров, с помощью технических средств: тех же, что я разработал для выявления фальшивых диссертаций.

Волонтер Федя выносит из квартиры четыре подписи: от всех взрослых членов семьи.

Физик-теоретик и основатель «Диссернета» Андрей Заякин на первом месте в партийном списке ПАРНАС в Калужской области. Это место досталось ему не без труда: сначала он победил на праймериз — определять место в списке коалиция решила с помощью голосования жителей. Но их итоги отказалась признавать глава местного отделения партии Татьяна Котляр — отделение поставило на первое место ее вместо ученого. Руководство партии вмешалось и вообще исключило Котляр из списка, так что теперь она выдвигается в ЗАКС от Яблока.

Но несмотря на первое место в партийном списке (если партия наберет хотя бы 5%, Заякин станет депутатом), физик баллотируется и по одномандатному округу тоже: ведет персональную кампанию в наукограде Обнинске. Объясняет так: «Одномандатнику труднее победить, чем списку, но это работа на узнаваемость партии». Повестка у ученого все же больше федеральная, чем региональная: «В силу гиперцентрализации государства у нас региональных вопросов почти не осталось». Впрочем, те же анализы приговоров, в которых он выделяет скопированные прямо из обвинительного заключения куски, можно применить в важном для Обнинска деле Сергея Калякина, руководителя Физико-энергетического института. Или вот острая для науки проблема лицензирования: «Мои друзья из частной космической программы «Dauria Aerospace» вынуждены лицензировать практически каждый лист железа. Нынешняя система лицензирования делает невозможной частную космическую отрасль. А сюда я приехал — мне владелец крафтовой пивоварни рассказывает, что его дело душит необходимость все лицензировать. От пива до космоса за каждым, кто что-то делает, стоит десять бездельников с ГОСТами. Надо это изменить».

До конца месяца нужно набрать 1300 подписей. Кандидату приходится ждать сборщика на лестничной клетке: записывать паспортные данные долго, но заставлять следующую квартиру ждать сборщика еще хуже, так что это время кандидат «простаивает».

— Обычно людям льстит, что к ним приходит сам кандидат, — замечает начальник штаба Антонина Зикеева.

— Причем разница между кандидатом и депутатом для них довольно призрачна, — добавляет Заякин. — Просят: закопайте нам яму, посадите нам дерево…

— Постройте дом, вырастите сына, — шутит сборщик Федя.

Впрочем, в этом подъезде жители ничего не просят «авансом». Этажом ниже мужчина с собакой и его соседка с котом подписываются просто так, даже не уточняя, что за кандидат, из какой партии. Накануне вечером полиция изъяла свежий, нераспакованный тираж агитматериалов ПАРНАС: заподозрили в них экстремизм. Так что сборщикам подписей пока даже вручить им нечего. А в другом подъезде девушка опасается давать личные данные: а вдруг это не сборщики, а мошенники.

— Вот деловые! — кричит пенсионерка в халате, узнав, что для подписи нужны ее паспортные данные. — И чего мне это дает?

— В бюллетене будет независимый кандидат.

— Все, все от власти зависимы! — категорично заявляет бабушка. — Откуда вы такую партию взяли — ПАРНАС? Не надо мне мозги заканифоливать! Я за «Единую Россию»!

Услышав это, Антонина и сборщик Федя уходят этажом ниже. А кандидат почему-то остается.

— Вам нравятся дороги в Обнинске? Яма на яме ведь.

— Яма на яме, — сварливо подтверждает пенсионерка. — А вы что сделаете? Вы все одинаково деньги воруете, а у нас пенсия как была, так и есть по сто рублей.

— Правильно, они у власти уже пятнадцать лет, а…

— А вы другой, что ли?

— Я вам объясню, если не будете перебивать. А если будете, то, пожалуй, уйду, — ученый говорит это с таким достоинством, что пенсионерка замолкает и выслушивает про силу депутатских запросов и разоблачения ворующих депутатов, которые Заякин уже устроил.

— А я вот еще ЛДПР не люблю. Орут все время, а чего орут? — примирительно говорит она.

— И я не люблю. Здесь мы с вами вполне сходимся, — улыбается Заякин. — Они сидят в Думе, сами себе назначили огромную зарплату…

— Давай свою бумажку, подпишусь, — машет рукой бабушка.

Заякину вскоре приходится уехать в штаб на очередное совещание. Остается сборщик Федя — он идейный, из вошедшей в коалицию Партии 5 декабря, но «плывет», отвечая на вопросы жителей. Большая часть жильцов, открывших дверь, говорит: «Мы никаких кандидатов не знаем», и без заглядывающего в дверь кандидата собственной персоной их трудно заинтересовать.

— Ученый? Так и занимался бы своим делом! — восклицает пожилая женщина, пригласив нас в прихожую.

— Мама, кто там? — спрашивает из ванной дочь.

— Да вот подписываю, чтобы вам, молодежи, лучше жилось, — объясняет мать, а Феде говорит сердито: — Нет у нас хороших кандидатов, нету! Но ничего, народ еще поднимется, подождите. Кузькину мать покажут вам!

Из телевизора на кухне доносятся вечерние новости: еще одну учительницу в США арестовали за секс с учениками, а новая российская бронемашина «Тайфун» поступила в войска.

— Мам, зачем ты их пустила, — ругается дочка из-за двери. Мама развивает идею народного бунта и диктует Феде паспортные данные. Кажется, надежда на то, что хорошие кандидаты все-таки бывают, в ней пока жива.