Прежде чем напомнить о методах удушения «Пражской весны», оговоримся: все, что произошло в 1968 году в Чехословакии, — подлость и предательство одного государства по отношению к другому. Исполнители высочайшей злой воли — солдаты и офицеры Советской армии. Наше государство никогда не стеснялось делать заложниками своих граждан, отдавая им преступные приказы. Солдаты считали, что были правы, что они выполняли долг перед властью. Это только в военной присяге написано, что перед Родиной. Но ведь Родине не нужны (будем надеяться) ни оккупация Чехословакии, ни бойня в Чечне, ни «гибридная» война на Востоке Украины.

Из этого порочного круга нам не выбраться, если власть будет и дальше отдавать преступные приказы. А исполнители всегда найдутся.

Вопреки законам природы оттепель в Чехословакии началась зимой. На январском пленуме ЦК КПЧ коммунисты-реформаторы взяли верх над консервативными товарищами по партии. С приходом к руководству Александра Дубчека ЧССР начала активно демонстрировать независимость от Советского Союза.

В стране была отменена цензура, проходили свободные дискуссии, началось создание многопартийной системы. Реформаторы заявили о стремлении обеспечить полную свободу слова, собраний и передвижений, установить строгий контроль над деятельностью органов госбезопасности, облегчить возможность организации частных предприятий и снизить государственный контроль над производством.

Политические реформы Дубчека (построение «социализма с человеческим лицом») были восприняты руководством СССР и ряда соцстран (ГДР, Польша, Болгария) как угроза. Четвертого мая 1968 года генсек ЦК КПСС Брежнев принял в Москве делегацию во главе с Дубчеком и резко раскритиковал положение в ЧССР. 17 августа лидер венгерских коммунистов Янош Кадар предупредил Дубчека: ситуация становится критической. В этот же день Политбюро ЦК КПСС приняло решение «оказать военную помощь здоровым силам» в Чехословакии. В ночь с 20 на 21 августа войска стран Варшавского договора вторглись в ЧССР. Объединенной группировкой (до 500 тысяч военнослужащих и 5 тысяч танков) командовал генерал армии И.Г. Павловский.

Вторжение осуществлялось по 18 направлениям с территории ГДР, Польши, СССР и Венгрии. В течение 36 часов армии стран Варшавского договора полностью оккупировали Чехословакию. Чешские источники сообщают, что в ходе интервенции потери убитыми среди мирного населения составили 72 человека, сотни были ранены.

Задолго до вторжения у советского руководства была информация, что Соединенные Штаты ничего не предпримут в случае вторжения войск Варшавского договора в Чехословакию. В конце июля госсекретарь США Дин Раск в беседе с советским послом в Вашингтоне Анатолием Добрыниным дал понять, что Америка не намерена участвовать в решении «чехословацкого вопроса». По словам Раска, администрация президента Линдона Джонсона «не хочет создавать впечатления, будто за событиями в Чехословакии стоят США», как это утверждала советская печать. Кроме того, американское командование в Европе в начале июля получило приказ, запрещавший наращивать наземное и воздушное патрулирование вдоль чехословацкой границы и предпринимать какие-либо действия, которые могли бы быть истолкованы Москвой как поддержка «Пражской весны».

В 1969 году Александра Дубчека на посту руководителя КПЧ сменил Густав Гусак. Начался так называемый процесс нормализации, в ходе которого из страны по политическим мотивам эмигрировали около трехсот тысяч человек, полмиллиона нелояльных режиму коммунистов были «вычеркнуты» из партии.

Советская оккупация закончилась в июне 1991 года — с выводом из Чехословакии Центральной группы войск (более 100 тысяч военнослужащих).

Чехословацкая правительственная комиссия по расследованию событий августа 1968 года проштудировала 100 тысяч страниц документов. Были в этом бумажном море и два пятикилограммовых фолианта, переданных в 1992 году президенту ЧСФР Вацлаву Гавелу президентом России Борисом Ельциным. Что зафиксировали протоколы секретных заседаний в Москве руководителей Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и СССР?

8 мая 1968 года, гриф «Совершенно секретно». Чешские историки обратили внимание на выступление венгерского лидера Яноша Кадара. Он заявил, в частности, что в Чехословакии никакой контрреволюции нет! «Пражская весна» между тем была в разгаре. Позже, уже в августе, накануне вторжения, Леонид Брежнев скажет «неблагонадежному» Кадару: «Янош, если дашь хотя бы одну дивизию, то получишь от нас все, что пожелаешь». Речь шла о поставках нефти, финансовых вливаниях и других ценных «подарках».

Решение о вторжении было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС 17 августа 1968 года. В этот же день в пражском аэропорту Рузине приземлился самолет со специальным подразделением КГБ. Цель — подготовка интервенции.

По оценкам западных военных экспертов, операция была проведена в высшей степени эффективно. Опасаясь возможного столкновения с силами НАТО, советское командование развернуло пять дивизий на юго-западном направлении вдоль шоссе Карловы Вары — Пльзень — Ческе-Будеёвице. В течение 36 часов армии стран Варшавского договора (от участия в интервенции отказалась только Румыния) установили полный контроль над Чехословакией.

Последний эшелон с советскими солдатами покинул пределы Чехословакии 21 июня 1991 года в 16 часов 53 минуты по среднеевропейскому времени.

Длившийся 16 месяцев вывод советских войск проходил без цветов и прощальных духовых оркестров. «Мы не отмечали их прихода, не будем отмечать и уход», — сказал мне Милослав Мюллер, староста местечка Миловице, откуда отправился к чехословацко-советской границе тот самый эшелон.

Начиная с февраля 1990 года, когда министры иностранных дел Динстбир и Шеварднадзе подписали в Москве соответствующее соглашение, по июнь 91-го Чехословакию покинули 113 тысяч 421 человек, включая солдат, офицеров, членов их семей и вольноопределяющихся. Кроме того, были вывезены почти 95 тысяч тонн боеприпасов, 1220 танков, 2505 боевых машин пехоты и другая техника, для чего понадобилось 33 тысячи вагонов. Если их сцепить, то получится состав длиной в 465 километров. Да вдобавок на своих крыльях улетела целая воздушная армия. Протокол о завершении вывода войск скрепил своей подписью командующий Центральной группой войск (ЦГВ) генерал-полковник Эдуард Воробьев. К подписанию документа, который содержит всего 150 слов, чехи и словаки шли 8343 дня.

Конец оккупации, выдохнули газеты. Настало время считать раны. Только ущерб, нанесенный природе, Прага оценила в 2,5 миллиарда крон. Из 83 мест дислокации ЦГВ лишь восемь были признаны экологически чистыми. Особенно плохо обстояли дела на территориях военных аэродромов. Просочившееся из наливных баков топливо в некоторых местах покрывало грунтовые воды трехметровым слоем.

Пострадали не только реки, леса и поля. Досталось и памятникам архитектуры. Замок Дечин в ХVI веке принадлежал чешским королям, а на исходе двадцатого — советским солдатам. За годы их пребывания замок «преобразился». На месте картинной галереи организовали угольный склад, бывшую библиотеку приспособили под спортзал. Часовню, которую в стародавние времена украсил фресками безымянный художник, переоборудовали в умывальную комнату.

«Следы невиданных зверей» я видел и в Брунтале (Северная Моравия). В домах, где жили наши, были вырваны с мясом даже писсуары, сняты с петель двери. Во Френштате «интернационалисты», уходя, часть казарм сожгли, а часть снесли с помощью танков. Это в ответ на требование местных властей «прибрать за собой». В последние перед уходом дни солдаты успели уничтожить больше, чем за предыдущие 20 лет.

В целом урон от пребывания наших чехословацкая сторона оценила в 4–5 миллиардов крон.

Но было и такое, что нельзя оценить деньгами. Речь о чехах и словаках, погибших от рук интервентов. Правда, министр обороны СССР Д.Т. Язов заявил в 1991 году в интервью газете «Лидове новины», что никакой интервенции не было, потому что никто не оказал полумиллионной армаде сопротивления. По маршалу, то был ввод войск с согласия чехословацкого руководства. А главное — «никто ни в кого не стрелял». Тем не менее в августе 68-го «братские» пули уложили больше 70 человек и еще 280 тяжело ранили.

…В ноябре 1989 года, в разгар «бархатной» революции, на трибуну огромного митинга в Братиславе поднялась пожилая женщина. Это была мама Данки Кошановой, погибшей от пули в том августе, когда «никто ни в кого не стрелял». Женщина произнесла только два слова: «Простим их». «Простим…» — отозвались 200 тысяч на площади.

С той поры, когда была раздавлена «Пражская весна», прошло почти полвека. Тем не менее сегодня я спрашиваю: за что? «Доктрина ограниченного суверенитета… Пролетарский интернационализм выше национального достоинства»… Целый народ ставили в угол, как нашкодившего школяра. Я понимаю чехов, когда они говорят, что безвозвратно потеряны 23 года оккупации. Родилось и выросло целое поколение — поколение потерянного времени.

Но речь сейчас о еще более серьезном для нас вызове. Речь об унижении нации, о попрании чести в масштабах суверенного государства. Это долго не забудется, это генетическая память. Возможно, поэтому 54% чехов считают Россию «империей зла» (еще пара таких фильмов — см. выше — будут и все сто).

Но для нашего бронепоезда нет преград. Вот и сегодня вменяемые (что уж говорить о невменяемых) люди, которых я знаю давно, угрюмо толкуют: правильно взяли Крым, иначе были бы там базы НАТО. Доказательств нет. А зачем они, если есть вера в вождя и убежденность, что он все делает правильно. Но ведь уже было — и вожди, и вера, и убежденность…

Может быть, где-то история и развивается по спирали. Но в стране невыученных уроков она ходит по кругу, усеянному старыми граблями.

Виталий ЯРОШЕВСКИЙ, «Новая»

«Недоверие к себе обязательно порождает недоверие к другим, порождает подозрение в том, что весь мир настроен против тебя, и, в конце концов, вызывает агрессивность, которая может привести к навязыванию своего господства тем, кто его совсем не желает. Это, к сожалению, справедливое описание того, что лежит в основе отношений между НАТО и Российской Федерацией. Конечно, одной из причин этого является инерционный метод мышления, сохранившийся еще с советской поры. Тогда тоталитарный режим и его средства массовой информации изображали НАТО главным врагом Советского Союза. Хотя у НАТО не было агрессивных намерений (в действительности альянс даже не захотел помочь тем европейским странам, в которые советский «союзник» ввел свои войска)».

(Из статьи бывшего президента Чехословакии в бельгийской газете «La Libre Belgique», 2001 год.)