Людмила УЛИЦКАЯ: «Я люблю идею восьмого дня»

**24 апреля в книжном магазине «Москва» на Воздвиженке Людмила УЛИЦКАЯ читала лекцию «…Из какого сора… О ценности писем, дневников, документов». Эта встреча писателя с читающей Москвой стала продолжением совместного проекта «Новой» и магазина «Москва» «Кафедра литературы». Вот фрагменты лекции. Ее неполный конспект.**

Миллионы лет шла эволюция — мы все это знаем. И теперь абсолютно понятно, что с помощью именно четырех букв кода ДНК все комбинировалось, выстраивалось. Вся история человеческая — записанный текст. Самый высокий текст из всех существующих. И я не могу не увести тему в сторону евангельскую. Потому что это самое слово — «В начале было Слово» — именно с открытием текста ДНК приобрело новый смысл.

Та точка развития словесности, в которой мы сегодня оказались, — она абсолютно уникальна. Всякая точка уникальна, но мы еще не совсем отрефлексировали, не совсем осознали, что происходит. Рубеж, конечно, обозначился с интернетом. Интернет дал возможность предъявлять публике тексты непрофессиональные. Схема, которая много веков плодотворно работала, — писатель написал, переписчик переписал… Теперь не надо ничего этого. Дорожка между автором и читателем оказалась очень коротенькой. И авторами сегодня стали все пишущие. Блоги, все фейсбучные разговоры, все это так или иначе — литературное творчество.

И возникает еще одно измерение: как мы будем отделять хорошую литературу от плохой, настоящую от ненастоящей? А никак. Происходит переформатирование. Люди научились получать информацию не через чтение книг: другим способом.

Идет фантастическое ускорение жизни: иногда такое, какого не может вынести наша психика. Это невероятно интересный рубеж: он создан человеком — и он меняет человека.

Я очень люблю идею Восьмого дня. Она такая… псевдобогословская. Бог шесть дней создавал мир. Затем Он уснул, как известно. И наступил Восьмой день. Это наш день. День, когда мы, люди, должны продолжать творение. Как соработники Господа Бога. Осознанные, неосознанные, полуосознанные…

В начале этого года мы с подругами издали книгу «Все будет Украина. Фейсбук времен АТО». Автор, Олена Степова, живя в небольшом городе около Луганска, каждый день пишет в фейсбук. Пишет то, что она видит, то, что там происходит. И это совсем не то, что мы можем прочесть в газете — той или иной. Это — абсолютно подлинное. Маленькая такая книжечка…

Я сейчас с головой ушла в некоторые документы архивного характера. Книжка будет. Она уже даже приближается к концу. …В 2011 году я открыла папку, довольно объемистую, которая хранилась у меня дома давным-давно. С того момента, как умерла моя бабушка.

В этой папке — переписка бабушки и дедушки начиная с 1911 года.

Эта переписка длилась очень много лет. И, надо сказать, длилась по той причине, что деда моего четыре раза сажали. Этих времен — большая часть писем начиная с 1912 года, когда дед, вольноопределяющийся, сидит в Челябинске на гауптвахте. Он поссорился с офицером, был посажен на гауптвахту — и наконец среди службы у него образовалось свободное время…

Это еще не та тюрьма, которая ему предстоит… Он играет. Ему, двадцатилетнему, эта гауптвахта забавна. Следующая серия писем — из ссылки 1931—1934 годов. Следующая серия — из ссылки 1935 года на Алтае. Потом десять лет — с 1937 по 1948 год — он на свободе. И это пустое время, об этих его годах мне практически ничего не известно. Кроме того, что он писал книги, разнообразные и очень интересные.

А дальше — письма с 1948 года начиная. Их очень мало. Это Абезь. Инвалидский лагерь. Посадили его в 1948 году по делу ЕАК — Еврейского антифашистского комитета. По этому делу очень многих людей расстреляли, а деду дали «десятку» — потому что он, собственно, там не состоял. Он был на службе. Он для Михоэлса писал рефераты по палестинскому вопросу. По французским, английским, немецким источникам — дед прекрасно знал языки.

И вот это был ад. Это был совершенно адский лагерь. Он вышел в 1955 году. И, года не прожив на свободе, умер.

Прочитав эти письма, я поняла, какой фантастической связью связаны люди внутрисемейно. Дед не учил меня. Я видела его один раз в жизни, в 1955 году: он ехал из одной ссылки в другую. Но в письмах — он проходит те же книжки, через которые проходила я. Он на тех же местах запинается. Я встречаю любимые мысли. Те же повороты.

Это тоже тема текста: как в нас работает текст, абсолютно неосознанно.

Документ оказывается все более и более важной частью литературы. Или меня лично все более и более интересует литература, связанная с документом. Вот — недавно вышедшая книжка. Молодая писательница. Из киношных. Что для меня очень важно: этот человек по профессии сценарист. И это значит — она владеет монтажом. Гюзель Яхина, роман «Зулейха открывает глаза». Она много работала в Сахаровском центре с письмами татар, которых выселяли. Но это не крымские татары, а татары казанские — которые тоже очень хорошо хлебнули. Она много работала в архивах. И ее роман — великолепный пример работы с документами.

…Вот еще одна документальная книжка: «Где вы, мои родные?.. Дневник остарбайтера» Александры Михалевой. Книг этого жанра становится все больше и больше.

Когда они хороши — это замечательное чтение.

Да! Вот что я еще хочу сказать: все, что я говорила, — мои личные соображения. Возможно, вполне допускаю, что все совсем не так…

_Полное видео лекции — на сайте «Новой газеты» с 27 апреля._