По окончании Паралимпиады власти не раз заявляли, что Игры изменят к лучшему условия жизни инвалидов по всей стране. «Мы поставили амбициозную задачу по созданию на территории всей России безбарьерной среды», — заявлял заместитель председателя правительства Дмитрий Козак. По мысли чиновников, города захотят последовать примеру Сочи и сделать улицы и здания доступными. Предполагалось, что инвалиды, желающие заниматься физкультурой, получат такую возможность.

Тем не менее, по официальной статистике, на сегодня только 20% спортивных сооружений в стране доступны для инвалидов. Физкультурой и спортом занимаются лишь 4,4% россиян с инвалидностью. Как отмечает президент Паралимпийского комитета Владимир Лукин, «значительная территория нашей страны не приспособлена для передвижения людей, до сих пор для многих инвалидов даже выход из дома требует героических усилий».

В Саратове спортивно-адаптивная школа работает больше 20 лет. Здание «РиФа» (официальное название школы — «Реабилитация и физкультура») похоже на перенесенный в Саратов кусочек паралимпийского Сочи: широкие двери, поручни, выпуклые стрелки на стенах, которые можно читать пальцами.

Из зала лечебной гимнастики слышна бодрая музыка. Справа занимается Денис. Денису восемь лет, он не может ходить и самостоятельно сидеть. Чтобы со временем покорить вершины крупной моторики, сейчас он учится малому — приподниматься с опорой на руку. Мама Юлия помогает ему, сидя рядом и придерживая. Большинству из нас такие умения даром достались в бессознательном возрасте, и мы этого не ценим. Денис свою свободу движения завоевывает, победа, которую он сейчас совершает на гимнастическом коврике, пожалуй, ничуть не меньше паралимпийских достижений. Денис улыбается.

На соседнем коврике устроилась семилетняя Соня. У Сони синдром Дауна. Сейчас у Сони созерцательное настроение, она вытягивается на мягком мате и задумчиво наблюдает за окружающими. Мама Валентина рассказывает, что Соня занимается здесь второй год, гимнастику не очень любит, ей больше нравятся бассейн и тренажеры. Они приезжают на занятия два раза в неделю. Добираться приходится на общественном транспорте с двумя пересадками, но это того стоит: «После занятий Соню домой не утащишь, она общается с детьми».

Под картинкой с Лунтиком стоит деревянная скамейка, на ней лежит маленькая девочка, такая худенькая, что без труда умещается на узеньком сиденье. «Вот на эту девочку я рассчитываю, думаю, выведу ее в большой спорт, если жива буду», — говорит старейший тренер школы Таисия Семеновна Борисова, разминая щиколотку будущей чемпионки. Таисии Семеновне 75 лет, из них 20 она занимается легкой атлетикой с детьми-инвалидами. Тренер повторяет про большие перспективы, которые ждут девочку, и добавляет: «Если мама будет водить». Мама, такая же хрупкая, как дочь, сидит на той же низенькой скамейке и невесело смотрит в пол. «В основном у моих ребят только мамы. Папы, узнав о диагнозе ребенка, куда-то деваются», — разводит руками Таисия Семеновна.

Дети с ДЦП часто плачут во время массажа, они с младенчества привыкли к медицинским манипуляциям и думают, что им опять причинят боль. Но Борисовой будущая чемпионка доверяет свою ножку спокойно. Как объясняет Таисия Семеновна, это самое важное в работе с особыми детьми — «суметь подойти к ребенку, чтобы он меня не боялся».

«Мамы приходят сюда с надеждой, что ребенок хотя бы будет ходить. Я беру всех, даже несидячих», — говорит Таисия Семеновна, перечисляя удивительные примеры реабилитации. Алена поначалу не могла самостоятельно сидеть, она занимается третий год и уже ходит за руку. Эллу десять лет назад приносили на занятия на руках, на днях она заняла второе место в прыжках на областной Спартакиаде.

В 1994 году, чтобы набрать первых учеников, тренеры ходили по квартирам. «К одному мальчику на улицу Огородную я ездила пять раз. Родители отказывались, но я уговорила бабушку. Мальчик стал кандидатом в мастера спорта по плаванию и пулевой стрельбе, женился», — вспоминает заместитель директора Валентина Ершова.

В 2008 году «РиФу» передали в оперативное управление большой (3,4 тысячи квадратных метров) оздоровительный комплекс радиоприборного завода, деньги на оборудование поступили по госпрограмме «Доступная среда». Сейчас филиалы «РиФа» работают в 14 райцентрах области. В школу принимают детей начиная с годовалого возраста. Всего занимаются больше тысячи человек с поражением опорно-двигательного аппарата, нарушением зрения, слуха и интеллекта.

…Безбарьерная среда заканчивается на выходе из здания «РиФа». За стеной адаптивной спортшколы — вовсе не зеленый парк, а загазованная автомагистраль. Чтобы попасть на остановку общественного транспорта, нужно пройти сотню метров по проезжей части, автостоянке и стройке и преодолеть подземный переход (с лестницей без перил и пандусов).

Церемония открытия Паралимпиады проходила под девизом «Ломая лед». Эти слова вспоминаются при виде черных торосов на перекрестке улиц Парковой и Химической. Между ледяными берегами по проезжей части льются потоки талой воды с грязью. Татьяна Ягудина и ее сын Илья (у мальчика ДЦП) штурмуют эту полосу препятствий каждый раз, когда выходят из дома. На перекрестке установлен знак пешеходного перехода, но светофора нет, и машины не останавливаются, а бегать Илюша не может.

Татьяна с Ильей три раза в неделю ездят на лечебно-оздоровительные занятия в бассейн. Раньше их, как и других детей-инвалидов, возил туда и обратно микроавтобус спортшколы. В начале года бесплатного транспорта не стало, говорят, нет денег на бензин. В Саратове существует социальное такси для инвалидов, но воспользоваться его услугами не так просто. Каждый год нужно отвозить в офис службы копии паспорта и справки об инвалидности, заполнять заявление-согласие на обработку персональных данных (для маломобильных граждан каждая такая поездка — уже проблема). «В связи с большим количеством желающих и малым количеством автотранспорта» заявку нужно делать почти за месяц до поездки. Кроме того, эти услуги не бесплатны: 4,5 рубля за километр.

Общественный транспорт в Саратове не собирается следовать примеру безбарьерного Сочи. Как говорит Татьяна, низкопольных автобусов в городе мало, к тому же у них нет автоматических аппарелей, то есть водитель должен выйти из-за руля и вручную откинуть платформу. По словам собеседницы, порой водители, заметив на остановке ее с ребенком, вообще проносятся мимо. Возможно, они согласны восхищаться паралимпийцами, лежа перед телевизором.

Как полагают родители детей-инвалидов, одна из проблем адаптивного спорта — в отсутствии информации. Молодой маме, ребенку которой только установили инвалидность, никто не объясняет, где им могут помочь. Татьяна узнала о лечебном плавании по сарафанному радио, а не в участковой поликлинике. Общественное объединение родителей детей с ДЦП «Радость движения», где состоит Ягудина, обращалось к областному министерству соцразвития с просьбой издать брошюру с адресами и телефонами социальных и медицинских учреждений, которые могут пригодиться семье с особым ребенком. Общественники даже представили чиновникам образец справочника, составленного в Москве. Ведомство обещало подумать, с тех пор прошло уже три года.

В тренажерный зал спортивно-адаптивной школы, расположенной на другом конце города, Татьяна с Илюшей ездить не могут: на дорогу в одну сторону ушло бы полтора часа. Поэтому Илья занимается дома. На кухне — шведская стенка и степ, в коридоре — педальный тренажер, в гостиной — беговая дорожка. Самый любимый у Ильи — иппотренажер, похожий на фантастическое седло со стременами. «Сын надевает наушники, ставит музыку в плеер и скачет. Это тренирует мышцы спины и самостоятельность, ведь он сам включает-выключает технику, сам управляет тренировкой, это много значит», — объясняет Татьяна.

Тренажеры стоят от 3,5 до 35 тысяч рублей. Родители Ильи приобрели их при помощи благотворительных фондов. В перечень технических средств реабилитации (ТСР), которые инвалид может получить за счет государства, ни один такой тренажер не входит. Этот перечень пересматривается каждые два-три года. По словам Татьяны, чиновники ни разу не запрашивали мнение родителей детей-инвалидов о том, какое оборудование необходимо. «Не помню случая, чтобы хоть одно современное средство реабилитации было внесено в этот список».

Десять лет назад Рашид Эмирбеков, воспитанник коррекционной школы-интерната № 5, получил золотую медаль по конькобежному спорту на Спецолимпиаде в Нагано (Япония). Это был первый успех саратовцев в адаптивном спорте, о молодом человеке тогда много писала местная пресса. Рашид раскладывает награды на деревянном столе. 2004 год, Швейцария, соревнования по легкой атлетике; 2005 год, Япония, зимняя Спецолимпиада; 2006 год, Италия, Европейские молодежные игры.

К блестящим медалям тянется Ангелина, как говорит Рашид, «папина дочка». Геле четыре года, она умеет рисовать зайчика, ромашку и принимать гостей. Вытягивает из-под печки главную достопримечательность дома — кошку, такую же солнечно-рыжую, как хозяйка. «Это Маша, у нее скоро будут котята», — сообщает Ангелина и целует разомлевшую Машу в розовый нос. Из спальни шагает человек с пустышкой, в руках у него фломастер, и, судя по всему, сложился план по художественному усовершенствованию отцовской внешности. «На папе рисовать не надо, это у тебя одежды много, у меня мало», — Рашид подхватывает сына на руки. Джигита зовут Даниэль, ему целый год и три месяца.

«Бог помог, что я встретил любимого человека», — говорит Рашид. Жена Алла — кандидат в мастера спорта по фехтованию. Впрочем, познакомились молодые люди не на спортивном мероприятии, а на обычной студенческой вечеринке (Алла училась в педагогическом институте). Когда дочке исполнился годик, Рашида забрали в армию (он служил на авиабазе в Энгельсе). Спрашиваю, как студентка выживала в одиночку с маленьким ребенком. Алла, улыбаясь, объясняет, что ей всего хватало: «Мне платили пособие как жене срочника, и в институте я получала стипендию».

Сейчас Рашид работает на грузовой «Газели». Семья снимает небольшой домик в поселке Саксагай, на окраине города. Когда Эмирбеков завоевывал свои медали, призовые выплаты в адаптивном спорте еще не были приравнены к олимпийским. В материальном плане победа в Японии принесла воспитаннику интерната коробку конфет и 30 тысяч рублей от спонсоров.

У Рашида пять братьев и сестер. В интернат он попал в восемь лет. Здесь его заметил и пригласил тренироваться учитель физкультуры Виктор Васильевич Шаронов. Первого тренера Рашид вспоминает с огромным уважением. «Однажды Виктор Васильевич поймал меня с сигаретой. Дал «леща». Я 12 лет не курил после того удара и не пью вообще».

После интерната Эмирбекова вместе с другими выпускниками отправили в профессиональное училище на специальность «Отделочник». По окончании образования сиротам должны выдавать жилье. Между выпуском и получением ключей проходит несколько лет — и это при благоприятном исходе событий. «Директор наш, мужик хороший, сказал: «Я тебя на улицу не выкину, оставайся в общежитии, но, сам понимаешь, долго держать не смогу». По словам Эмирбекова, он почти год жил дома у воспитательницы, «хотя у нее далеко не дворец и двое своих детей». Успел съездить на соревнования в Рим, привез серебряную награду и кубок. В Саратове очередь на жилье не двигалась. Тогда Рашид устроился ночевать на крыльце администрации Ленинского района. «Милиционер прогонял, конечно. Я говорю: «Тогда я возьму пакет с вещами и к тебе домой пойду спать». Ночью приехал большой начальник, уговаривал: «Дай нам время, мы тебе что-нибудь подыщем».

Эмирбекову выделили квартиру в новостройке (застройщиком был депутат областной думы Василий Синичкин, на сегодня — подсудимый по делу о злоупотреблении служебными полномочиями). Дом не был официально сдан в эксплуатацию, в здании не было газа и горячей воды, не работали лифты, жильцы не могли оформить прописку. В таких условиях чемпион с семьей прожил два года.

Позже Эмирбековы решили расширить жилплощадь. Как рассказывает Рашид, в прошлом году он заключил договор с риелтором и отдал ей часть суммы на покупку двухкомнатной квартиры. Рашид показывает этот договор, обязанности риелтора сформулированы так: «За вознаграждение оформить, подобрать недвижимость в городе Саратове в течение одного месяца». Ни слова о покупке квартиры и получении денег в документе не говорится. По словам Эмирбекова, риелтор предложила им съемную жилплощадь и заявила, что больше ничего не должна. Эмирбеков написал заявления в областную прокуратуру и в полицию Заводского района. Полиция ответила, что проверка проведена, материал передан в городское УВД, которое примет решение — есть ли повод возбуждать уголовное дело.

Два брата и три одноклассника Рашида оказались в местах лишения свободы. Как он говорит, «если бы не спорт, я бы, наверное, тоже сидел». Адаптивный спорт, выполняя свою основную задачу, вывел мальчишку из коррекционного интерната в другую систему координат: у него есть счастливая семья и работа, нормальная полноценная жизнь. Но вот насколько нормальной и «безбарьерной», в широком смысле слова, можно назвать среду, в которой он и все мы живем?

Каждое воскресенье Рашид играет в футбол, занимается настольным теннисом и баскетболом. Для этого ему приходится ездить на другой конец города в спорткомплекс училища, которое он когда-то окончил, так как недорогих спортивных клубов в Саратове практически нет. Не так-то просто выполнить призыв социальной рекламы и «привести ребенка в спорт»: родители хотят записать Ангелину в спортивную секцию, но в поселке нет даже спортплощадки.

Надежда АНДРЕЕВА, собкор «Новой», Саратов

Фото Веры САЛМАНОВОЙ Снимки детей публикуются с разрешения их родителей.

Владивосток

По Владивостоку, расположенному на крутых сопках, и здоровому человеку ходить непросто. В последнее время местные власти начали прилагать заметные усилия к созданию «безбарьерной среды». Хотя, как отмечают сами инвалиды, предстоит сделать еще немало.

Программа «Доступная среда», реализация которой во Владивостоке начата с прошлого года, предусматривает понижение бордюров, установку пандусов, тактильных плит, монтаж светофоров со звуковыми сигналами. Уже сейчас в городе по некоторым маршрутам ходят низкопольные автобусы MAN со складными пандусами. Аналогичная программа принята и на краевом уровне.

Вместе с тем многие важные объекты пандусами не оборудованы (а, к примеру, у здания администрации Приморского края пандус настолько крут, что использовать его по прямому назначению практически невозможно). Если многие кинотеатры соответствуют требованиям «безбарьерной среды», то с общественными туалетами в этом смысле в городе — беда.

В феврале 2015 года Приморская транспортная прокуратура признала железнодорожный вокзал Владивостока не приспособленным для людей с ограниченными возможностями и возбудила три административных дела в отношении структур ОАО «РЖД» и ОАО «ФПК». Главные претензии — к неудобству вокзала для слабовидящих людей, высоким дверным порогам.

При обустройстве набережной Цесаревича — нового популярного места отдыха владивостокцев — про инвалидов, похоже, забыли. Правда, в конце февраля депутаты приморского парламента приняли в первом чтении изменения в краевой закон «Об обеспечении беспрепятственного доступа инвалидов и других маломобильных групп населения к объектам социальной, транспортной и инженерной инфраструктуры» — как раз о доступе инвалидов к местам отдыха. Согласно этому же закону, с середины 2016 года все вновь построенные объекты в Приморье должны соответствовать «безбарьерным» требованиям.

Василий АВЧЕНКО, собкор «Новой»

Киров

У Владимира Светлова нет левой ноги. Передвигается на костылях. Мы встречаемся с ним полулегально — без санкции председателя общества инвалидов (в ее отсутствие никто не хочет со мной говорить — «проявлять ненужную инициативу»).

— У нас активно заниматься инвалидами начали в 2013 году, — говорит Владимир. — Появились пандусы в подземных переходах, в музеях, театрах, в некоторых магазинах. Появились низкопольные автобусы — без ступенек: удобно зайти. Но есть проблема: до всего этого еще надо добраться. Вот вы ко мне шли по очищенной дороге?

Дом, в котором живет Владимир, находится на улице Лепсе. Пешеходная часть улицы не чистилась, кажется, с начала зимы: неровно протоптанный снег и гололед.

— У меня сейчас начинается период «спячки», — продолжает Владимир. — По такой погоде я сам на улицу выйти не могу. Продукты носит мама. А хотелось бы пойти в театр — на Спасской сейчас будет «Толстая тетрадь» — про Вторую мировую. Редко показывают.

Из «спячки» Владимир выйдет, когда растает снег. Рассчитывает — к началу апреля.

Тот факт, что проблема нечищенных улиц — одна из основных для кировских инвалидов, «Новой газете» подтвердила и председатель кировского филиала общества людей с ограниченными возможностями Алевтина Шалагинова.

— Хорошо, что есть пандусы у театров и магазинов, но зачем они нужны, если инвалид не может пройтись по улице? — говорит она. — Для нас сейчас главное — добиться, чтобы инвалид в любое время года мог выйти из дома.

Еще одна острая проблема, которую испытывают инвалиды, — нехватка финансирования. На вопрос корреспондента «Новой» о том, сколько денег выделяется из бюджета Кировской области на образовательные и спортивные программы для инвалидов, Шалагинова отвечает прямо: нисколько.

— Рассчитываем только на гранты. В этом году гранты — до миллиона рублей — получили всего две организации инвалидов: областная и Ленинская районная. А у нас 42 районные организации.

Говоря о спортивном досуге кировских инвалидов, Шалагинова отметила, что в области нет отдельных спортзалов, бассейнов и других площадок для людей с ограниченными возможностями.

— Я не считаю, что это нужно, — говорит она. — Нас пускают везде по договоренности. Если какой-то инвалид хочет в бассейн — пожалуйста, мы договариваемся. Тренажеры — договариваемся. Но большинство все-таки предпочитают виды спорта, которыми легче овладеть, — настольный теннис, шахматы, бильярд.

Иван ЖИЛИН, собкор «Новой»