Особенно сидя на удобном диване в халате и домашних тапочках в форме, в которой многие патриотически настроенные обыватели «воюют» в Донбассе
Претензий много. И баланс интересов перекосило. И «гора родила мышь» (что, за 16 часов нельзя было что-нибудь посущественнее придумать?). И автографы под заявлением высокие персоны не оставили (боятся ответственности). И ничего особо нового по сравнению с прежним минским протоколом в этих договоренностях нет. Выполнять их никто не будет. В лучшем случае — состоится перемирие. Но такое «не совсем», а как в прошлый раз, со стрельбой и взаимными претензиями. А потом — как снег сойдет — опять понесется всё по новой.
А что, были в новейшей истории конфликтов переговоры, итог которых всем нравился? Разве какие-нибудь договоренности, достигнутые в кабинетах и залах, сами по себе останавливали кровопролитие? Без политической воли? Без кропотливого труда? Без «привязки» решений к меняющейся обстановке? Без готовности к компромиссам, к тому, чтобы от чего-то отказаться? Без важных символических жестов? Без попыток не только выслушать, но и услышать оппонентов, понять их интересы?
Вопросы — риторические. Потому что ответ известен: таких переговоров история не знает. Так почему нынешние надо «сливать» так сразу? Неужели четырем первым лицам четырех немаленьких стран надо было целых 16 часов валять дурака и имитировать страсть к переговорам, только для того, чтобы потом публично отмазываться: что, мол, мы-то хотели мира, но с партнерами не повезло? Неужели для подготовки такого трюка не хватило бы часов двух, без пропуска домашнего ужина и испытания бессонницей?
Тем более что кое-что, за что при желании можно зацепиться, в переговорах «Минск-2» все-таки было.
Во-первых, любые личные контакты политических лидеров лучше, чем их отсутствие.Особенно в моменты угрожающей эскалации международного кризиса. Это так очевидно, что не требует отдельных доказательств. Не уверен, кстати, что длительное отсутствие личных контактов между президентами РФ и США способствует решению украинской головоломки. Было бы недурно усадить их за стол переговоров. А то все Керри с Лавровым да Лавров с Керри.
Во-вторых, формат. Впервые лидеры стран, публично высказывавшие различные до несовместимости точки зрения на природу конфликта, на пути его разрешения, на то, как надо выполнять решения «Минска-1», — сели в одном замкнутом пространстве и долго, пункт за пунктом, без пропагандистского аккомпанемента обсуждали маршрут выхода из тупика. Именно лидеры, а не контактная группа с мутным статусом. Вряд ли теперь можно говорить, что кто-то кого-то не понял, не так расслышал: за 16 часов можно свои позиции объяснить и самому тупому. Тем более что три президента и канцлер к таковым явно не относятся.
В-третьих, удалось зафиксировать то, о чем можно договариваться именно сегодня. Таким образом, более понятны границы возможного. А значит, попытки любой из сторон потребовать, тем более ультимативно, чего-то большего — означают банальное желание процесс сорвать. Так же, впрочем, как и резкий отход от уже согласованных пунктов.
В-четвертых, в договоренностях мы видим попытку выстроить последовательность действий и их временные рамки.То есть то, что в современных международных отношениях теперь называют «дорожной картой». Есть костяк, структура. При политическом желании ее можно наполнять, дополнять, поясняя темные, непрописанные места.
И, конечно, самое главное — это договоренность о прекращении огня. И если таковое реально произойдет, если возникнет устойчивое перемирие, если люди по обе стороны этого «гибридного» фронта перестанут гибнуть, то «Минск-2» — уже успех.
Но отсутствие стрельбы и, дай Бог, разведение сторон и создание буферной зоны — это не только спасение людей, но еще и непременное условие самой возможности работы по урегулированию кризиса. Потому что каждый сбитый самолет и обстрелянный автобус — это выстрелы не только в людей, но и в процесс урегулирования.
Вернуться в ситуацию «до» — не удастся. Бесконечное выяснение, кто все затеял, — ничего нового не даст. Всем все давно известно. Даже если это знание противоречит официальным объяснениям. И от своих размноженных пропагандой для внутреннего и внешнего потребления версий случившегося никто просто так не отойдет: они включены в механизм политической целесообразности и выживания режимов. Значит, эти сюжеты надо временно отложить и сконцентрироваться на выполнении хотя бы тех позиций, которые отмечены в минских договоренностях. Остальное потом. Но для этого все стороны должны пройти свою часть пути.
И Киев, и Москва, и сепаратисты должны свернуть словесно-терминологическую войну.Ну не могут ни о чем договариваться между собой бандеровская хунта карателей и бандиты-террористы. Как бы ни были неприятны друг другу сепаратисты и представители официальной украинской власти, им придется общаться друг с другом. Иначе урегулирование не состоится. О том, как преодолевать взаимную идиосинкразию, они могут поспрашивать у израильтян и палестинцев.
Надо перестать врать, иначе не будет никакого доверия, а значит, и урегулирования. Москва не должна бесконечно морочить голову миру, что она не сторона конфликта, что на Украине воюют «отпускники» — исключительно по своей воле, и что она не поставляет сепаратистам оружия и не посылает тех, кто его обслуживает. Киев, в свою очередь, не должен все время пугать мир бесконечными «вторжениями» регулярных российских войск. Ему пора признать, что война в Донбассе — это не только «российская агрессия», но и фактически гражданская война, в которой намешано много разных амбиций и интересов.
Надо уточнить, кто будет мониторить и контролировать соблюдение перемирия и возможное разведение сторон.ОБСЕ с этим не справится: у нее для этого нет достаточных сил и средств. Разговоры о миротворцах, которые шли накануне минской встречи, как-то ушли в песок: видимо, из-за споров об их возможном составе. Но к этому неизбежно придется вернуться.
Ну и, наконец, вопрос о статусе Донбасса. Если Киев не сделает свою позицию «унитарность forever» менее железобетонной, если не попытается предоставить измученному войной Донбассу шанс какой-то автономии, то он неизбежно превратится в очередное Приднестровье. Или в Абхазию с Южной Осетией. Эту проблему уже видят не только в России, которую украинцы не без оснований могут подозревать в политической корысти, но и в европейских столицах.
К сожалению, некоторые действия и заявления сторон после подписания минских документов настораживают. Москва поспешила заявить, что голодающая Савченко вряд ли попадет под «обмен военнопленными всех на всех» и будет ждать за решеткой решения суда. Киев заявил, что под амнистию не попадут лидеры сепаратистов. Лидер «Правого сектора» (Роскомнадзор теперь просит каждый раз упоминать, что эта националистическая организация является в России запрещенной) заявил, что они не собираются выполнять минские решения, под которыми стоят подписи «террористов». В очередной раз непонятное движения делает и Евросоюз, вводя именно сейчас, после встреч на высшем уровне в Москве и Минске, очередной пакет недавно одобренных санкций (в прошлый раз подобное произошло в сентябре минувшего года — аккурат между подписанием минского протокола и минского меморандума).
Похоже, не до всех еще дошло, что произошло на прошедшей неделе в Минске и как бережно надо относиться к любой возможности достичь мира.
В последний момент. Утро 15 февраля
Алексей Марков, позывной «Добрый», комиссар отдельного коммунистического отряда бригады «Призрак». Москвич, в Донбасс приехал осенью прошлого года, со 2 января нес службу на блокпосту близ Дебальцева, с 22 января участвовал в наступлении.
За несколько часов до начала перемирия дозвонился до Алексея, и он рассказал мне:
— Сильно сомневаюсь, что наступит перемирие... Может, крупная артиллерия и прекратит долбать… Мы же уже вошли в Дебальцево. Мужиков не остановить, мы столько туда рвались, столько народу положили, друзей…
Перезвонил в 10 часов 48 минут утра.
— Обстановка сейчас нормальная. Перемирие длилось около часа. Сейчас стреляют с двух сторон. С обеих сторон… И со стороны Дебальцева, и по Дебальцеву. Но стрельба не такая сильная, как вчера, когда лупили каждую секунду, сейчас нормально, накидывают потихонечку…
— А кто стреляет? Это какие-то формирования, не подчиняющиеся никому?
— Понятия не имею, кто там стреляет, по команде или без команды. Но не сильно. С утра вообще тишина была. Где-то в десять утра началась стрельба…
Подтвердить или опровергнуть эту информацию из других источников пока не удалось.
Записал по телефону Ирек МУРТАЗИН, «Новая»
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»