При советской власти многие врачи озаботились тем, как продлить жизнь вождей. Известный большевик Александр Богданов создал Институт переливания крови и считал, что массивными переливаниями можно «омолодить» изношенные организмы новых руководителей страны. Академик Александр Богомолец, видный патофизиолог, засел за теорию долголетия. Он тоже возлагал надежды на переливание крови.

«Академик А.А. Богомолец, доктор Казаков и другие, — вспоминал министр здравоохранения Борис Петровский, — изучали результаты стимулирующих доз перелитой крови для омоложения, а также голодание, введение цитоксических сывороток, лизатов, веществ различных трав, гормонов. Однако все методы оказались неэффективными».

Игнатий Казаков пытался стимулировать своих высокопоставленных пациентов переливаниями крови и введением различных сывороток и гормонов. К Казакову обратился и Сталин. Заодно доктор обещал избавить вождя от псориаза, хронической болезни кожи. Провел курс лечения белковыми препаратами — лизатами. С точки зрения современной медицины метод малоэффективный и даже знахарский. Но Сталину лечение немного помогло.

Казакова назначили директором и научным руководителем Государственного научно-исследовательского института обмена веществ и эндокринных расстройств. Не пожалели ему валюты на импортное оборудование. Но пятно на коже генсека стало вновь увеличиваться! Казакова арестовали и расстреляли.

Рассказывают, будто Сталин не заботился о своем здоровье, гнал докторов, а лечил его помощник — Поскребышев. Это апокриф. Проблема долголетия волновала вождя, и Сталин не мог обойтись без врачей. А Поскребышев первым глотал все таблетки, которые прописывались генсеку! Средневековый способ избежать отравления — свидетельство того, что Сталин боялся за свою жизнь и никому не доверял. В результате в последнюю свою ночь, когда ему так нужны были помощь и сочувствие, он остался совсем один.

Этот документ считают политическим завещанием. Но Ленин, умерший через год, 21 января 1924 года, не писал завещаний. «Письмо к съезду», где речь шла о важнейших кадровых делах, о Сталине и Троцком, он адресовал очередному, ХII съезду партии, который состоялся еще при его жизни. Как и всякий человек, он не верил в скорую смерть, надеялся выздороветь и вернуться к работе.

Но важно другое: исполнили ли наследники волю вождя?

«Письмо к съезду», как его ни толкуй, содержит только одно прямое указание: снять Сталина с должности генсека, остальных менять не надо. Но получилось совсем не так, как завещал Владимир Ильич. Сталин — единственный, кто остался на своем месте. Остальных он уничтожил. Более того, само письмо Ленина стали считать «троцкистским документом», фальшивкой.

Не потому ли сам Сталин завещания не оставил?

В последние годы вождь время от времени заводил речь о преемнике:

— Кого после меня назначим председателем Совета министров СССР? Берию? Нет, он не русский, а грузин. Хрущева? Нет, он рабочий, нужно кого-нибудь поинтеллигентнее. Маленкова? Нет, он умеет только ходить на чужом поводке. Кагановича? Нет, он не русский, а еврей. Молотова? Нет, он уже устарел, не потянет. Ворошилова? Нет, стар и по масштабу слаб. Сабуров? Первухин? Эти годятся на вторые роли. Остается один Булганин.

Всякий раз это был пробный шар. Вождь хотел посмотреть, кто поддержит идею насчет преемника. Но в Политбюро люди были опытные, тертые, никто промашки не допустил. Благоразумно молчали. Страшнее всех было Булганину...

Некоторые литераторы уверяют, что перед смертью Сталин хотел назвать своего наследника, да не успел. Но имена почему-то возникают разные — то Пономаренко, то Суслов...

Первый секретарь ЦК компартии Белоруссии Пантелеймон Пономаренко запомнился рассказом о посещении дачи вождя:

— По ходу застолья отошел что-то положить в тарелку, вернулся и чувствую, что сел в нечто мягкое и скользкое. Обомлел, не шевелюсь. Все уже курят на террасе, а я остался за столом один.

Его позвал Сталин. Пономаренко робко объяснил:

— Я во что-то сел.

Сталин взял его за локоть и поднял. Позвал Берию:

— Когда ты кончишь свои дурацкие шутки? Зачем подложил Пономаренко торт?

Судя по тому, что Сталин до последнего дня приглашал Берию к себе на дачу, его шутки очень даже развлекали вождя. Но мог ли он видеть испачканного тортом Пономаренко на своем месте?..

Сталин никого не мог представить в роли наследника. Кто был столь же велик, как он сам? А если бы и назвал кого-то, разве бы его волю исполнили? Он еще не успел уйти в мир иной, а его власть над соратниками закончилась.

Умерший вождь мало кого интересовал. Для армии чиновников главная проблема состояла в том, чтобы понять новую структуру власти: кто теперь хозяин в стране, на кого ориентироваться, кому служить? А новые руководители, освободившиеся от Сталина, не собирались играть роль его наследников и вообще хотели, чтобы затянувшаяся панихида по вождю быстрее прекратилась.

Когда в Будапеште в городском парке демонстранты с проклятиями свергли гигантскую статую Сталина и остались только каменные сапоги, это был символ крушения вождя, который еще недавно властвовал почти над половиной мира. А дальше его памятники полетели с постаментов один за другим.

31 октября 1961 года офицеры кремлевского полка вынесли саркофаг с прахом Сталина из мавзолея и доставили его в лабораторию, где с мундира генералиссимуса сняли Золотую Звезду Героя и заменили золотые пуговицы на латунные. Останки переложили в гроб, изготовленный в столярной мастерской отдельного полка специального назначения комендатуры Кремля. Опущенные в могилу мощи заложили бетонной плитой.

Все это в далеком Пекине крайне не нравилось Мао Цзэдуну. Он тоже был великим вождем. Ему не хотелось, чтобы после смерти его портреты топтали. Он выбрал себе наследника, казавшегося надежным.

Министра обороны маршала Линь Бяо в уставе партии в 1969 году назвали преемником Мао Цзэдуна. Но очень быстро подозрительному Мао стало казаться, что Линь Бяо набрал слишком много власти. Он решил лишить Линь Бяо его места в истеблишменте. У министра обороны сдали нервы. Он с женой и сыном пытались бежать из страны, но самолет потерпел катастрофу.

Побег и смерть Линь Бяо лишили Мао преемника. В последние годы жизни он искусно стравливал различные фракции, готовые вцепиться друг другу в глотку. Высший эшелон был полностью поглощен внутренней борьбой, парализовавшей страну.

Пока Мао был здоров, то пренебрежительно замечал, что чрезмерно большое внимание к собственным болезням носит классовый характер. Говорил:

— Я лишь наполовину следую советам врача. Если мы будем выполнять все требования врачей, то болезни увеличатся и жизнь станет невыносимой.

Но в семидесятые годы у него развилась редкая «болезнь Лу Герига» — боковой амиотрофический склероз. Отмирание нервных клеток спинного мозга ведет к параличу рук и ног, потом человек лишается возможности глотать, говорить и дышать.

11 мая 1976 года у Мао случился инфаркт. 26 июня последовал второй. 2 сентября его поразил третий инфаркт, более сильный, чем предыдущие. 7 сентября ему стало очень плохо. Едва наступило 9 сентября 1976 года, как Мао скончался.

Траурная церемония продолжалась восемь дней. На венке, который его третья жена Цзян Цин возложила к гробу, было написано: «Твоя ученица и соратница». Она себя видела продолжателем мужниного дела.

Но уже через месяц вдову Мао арестовали. Пленум ЦК КПК поступил в лучших традициях мирового коммунистического движения. Китайскому народу сообщили, что член политбюро Цзян Цин «в 1935 году была завербована контрразведкой Гоминьдана, а в 1937 году, скрыв свое помещичье происхождение и контрреволюционную биографию предательницы, пробралась в партию».

Красная императрица оказалась не на троне, а в тюрьме. Еще недавно по всей стране устраивались митинги, на которых толпа скандировала: «Учиться у товарища Цзян Цин! Клянемся стоять насмерть за товарища Цзян Цин!» А теперь миллионные толпы обвиняли Цзян Цин в намерении узурпировать власть и кричали: «Раскромсать Цзян Цин на десять тысяч кусков!»

Цзян Цин объясняла:

— Я была псом председателя Мао. Кого председатель велел мне кусать, того я кусала.

Оправдания не помогли. В январе 1981 года Цзян Цин приговорили к смертной казни с отсрочкой приведения приговора в исполнение на год. Потом смертную казнь заменили пожизненным заключением. В июле 1991 года последняя жена Мао покончила с собой в возрасте семидесяти семи лет…

Посмертная судьба Мао Цзэдуна зависела от Дэн Сяопина, который после него возглавил страну. Дэн не стал устраивать расправу с Мао. Но на практике ничего не оставил от учения великого кормчего.

Ким Ир Сен видел печальную судьбу других социалистических вождей: после смерти их статуи свергаются, собрания сочинений сжигаются, имена вычеркиваются из истории. Он очень старался задержаться на этой земле. В Пхеньяне для поддержания его здоровья создали медицинский научно-исследовательский институт с неограниченным бюджетом. Его личные врачи ездили на Кавказ, изучали жизнь долгожителей. Иностранные вина и деликатесы закупались через КГБ (после проверки в советских лабораториях).

Анатолий Лысенко, мэтр российского телевидения, в 1989 году ездил в КНДР на Всемирный фестиваль молодежи и студентов: «Нас принял Ким Ир Сен. Нас выстроили по ранжиру и побрызгали нам на руки какой-то вонючей жидкостью зеленоватого цвета, чтобы мы не заразили товарища Ким Ир Сена. Он сказал нам какие-то слова и ушел, а мы потом отмывались две недели».

Но и Ким осознал, что ни врачи, ни опыт кавказских долгожителей не сделают его бессмертным. Он не был религиозным человеком. Во всяком случае, публично это отрицал. Не известно, думал ли он о загробной жизни. Но он точно хотел, чтобы его имя сохранилось в истории Кореи и чтобы его наследники не разрушили то, что он сделал. Это заставило Кима задуматься над тем, как оставить после себя наследника, который не выбросит его портреты на помойку.

Ким решил перехитрить Историю. Он придумал идею «незаконченной революции». Раз революция, начатая им, не завершена, то ее должен продолжить тот, кто является законным продолжателем его дела. А кто же еще может быть наследником Ким Ир Сена, как не его сын Ким Чен Ир, которому передались выдающиеся черты отца? Уж собственный сын не станет проклинать папу.

Двадцать лет он готовил передачу власти. Понимал, что, если займется подготовкой народа заранее, люди свыкнутся с мыслью о том, что именно сын великого вождя должен стать новым лидером страны. Отец сажал сына рядом с собой на всех важнейших совещаниях и встречах. Иностранным гостям объяснял:

— Я занимаюсь в основном теоретическими вопросами, стратегией. А мне помогает Ким Чен Ир. Практическая работа на нем.

Ким Ир Сен умер в 1994 году. 1 января 1995 года все ждали, что по телевидению с традиционным обращением к народу выступит сын и наследник вождя Ким Чен Ир. Но ошиблись. Телевидение повторило прошлогоднее обращение покойного Ким Ир Сена.

К старшему Киму относятся так, словно он еще жив. Лозунг Северной Кореи наших дней: «Великий вождь товарищ Ким Ир Сен пребудет с нами вечно». Кымсусанский дворец, в котором он работал, превращен в мемориальный комплекс. Здесь через год после его смерти было установлено набальзамированное тело Ким Ир Сена. Ему соорудили грандиозную усыпальницу.

Корейцы три года соблюдали траур. Все были уверены, что, в конце концов, Ким Чен Ир станет президентом вместо отца. Но он решил иначе. 5 сентября 1998 года в Северной Корее приняли конституцию в новой редакции, назвавшую покойного Ким Ир Сена «вечным президентом». Таким образом, власть в Корейской Народно-Демократической Республике принадлежит мертвому человеку.

В мире есть демократии, есть деспотии, есть теократические государства, где у власти священнослужители. В Северной Корее появилась новая форма государственного устройства — некрократия: это когда верховная власть принадлежит трупу.

Лицо Ким Ир Сена по-прежнему можно увидеть повсюду – на телеэкранах, партийных значках, приколотых к лацканам пиджаков, на почтовых марках. Папа Ким смотрит на своих подданных с гигантских щитов, установленных во всех городах и деревнях.

Ким Чен Ир был очень болезненным. Он тоже заранее подумал о наследнике. Законы престолонаследия везде одинаковы: право на стороне первенца. А Северная Корея перешла по наследству младшему сыну покойного вождя — Ким Чен Ыну.

Средний сын вождя — Ким Чен Чхоль — считается слишком нерешительным, тихим и скромным. В нем находят нечто женственное. А из такого материала не делаются властители даже небольших государств с населением в двадцать с лишним миллионов.

Старший — Ким Чен Нам — внешне напоминает отца. Но его подвели характер и неумеренная страсть к развлечениям и путешествиям, немыслимым для остальных северных корейцев. Его видели то в Гонконге, то в Макао. В 2001 году Ким Чен Нам отправился в Токио, чтобы посетить Диснейленд. Как обычно, с паспортом на чужое имя. На сей раз что-то не сработало. Его вдруг задерживают в аэропорту и высылают в Китай. Эта история погубила его репутацию.

Ким Чен Ир сделал выбор в пользу младшего — Ким Чен Ына. Молодой человек учился в Швейцарии, изучал иностранные языки и увлекался баскетболом. Он стал появляться в военной форме, отец с гордостью называл его «молодым генералом». Наследника престола возили на смотрины в Пекин, и китайскому руководству пришлось дать согласие на передачу трона сыну Ким Чен Ира.

Ким Чен Ын старается походить на деда. Так же одевается, такая же прическа. Он — такой же толстый (несмотря на молодость). Собственно, единственный толстый человек в хронически голодающей Северной Корее, где все худы, как спички.

Траур по Ким Чен Иру продолжался почти две недели. 29 декабря 2011 года, после окончания церемонии прощания, страна поклялась в верности новому вождю. Председатель Верховного народного собрания Ким Ён Нам провозгласил на митинге:

— Уважаемый товарищ Ким Чен Ын теперь является высшим лидером нашей парии, армии и народа. Он унаследовал идею, лидерские качества, храбрость и смелость товарища Ким Чен Ира.

Это должно помочь новому вождю управлять страной. Сейчас главные пропагандистские усилия сосредоточены на том, чтобы воспитать в северном корейце «беспредельную преданность вождю, готовность идти по его приказу в огонь и в воду, до конца разделить свою судьбу с вождем». Северным корейцам внушают: без династии Кимов немыслимо само существование КНДР, что все делается и будет делаться по личному указанию очередного вождя и под его личным руководством.

Произошло удивительное соединение марксизма с корейскими королевскими традициями. Марксизм и монархия идеально подошли друг другу. Ким Ир Сен в последние годы своей жизни вел себя подобно живому божеству. А если Кима фактически приравняли к богу, тогда и его сын, и его внук, нынешний правитель страны, автоматически превратились в божества, в непогрешимости которых сомневаться невозможно.

Кимы воспринимаются как живые боги. А у бога не может быть ни оппозиции, ни соперников. Против бога нельзя восставать. Опора трона — страх северных корейцев перед способной на все высшей властью. Страх пронизывает всех — от рядового рабочего до члена политбюро, особенно после того, как нынешний вождь казнил собственного дядю. Это облегчает задачу династии — сохранять наследство, то есть полную и единоличную власть.

Сменяющие друг друга вожди верят в собственную гениальность, а трудности в стране объясняют происками внешнего врага и неумелостью подданных, которые не в состоянии реализовать правильные идеи. Но династия Кимов продолжает управлять своими подданными только потому, что Северная Корея, нищая, отрезанная от всего мира, превращена в концлагерь масштабом в целую страну. Вот почему Ким Ир Сену удалось то, что не получилось ни у Сталина, ни у Мао Цзэдуна.