В Россию, значит, когда-то потом — а Украина уже сейчас деньги забрала

Если на выходные очутиться в Славянске, не зная, что за этот город бьются регулярные части украинской армии и «сторонники федерализации», то об этом можно было и не догадаться. Несмотря на «колоссальные скопления сил противника вокруг города», по улицам гуляют мамы с колясками, на площади перед горадминистрацией старушка кормит голубей, хозяйственные службы подрезают розы. Привели пушистого черного пони, он работает, накручивает круги по площади.

Белые мешки с песком, которыми аккуратно обложен вход в администрацию, не бросаются в глаза. Баррикады возле здания городского отдела милиции и на улице Карла Маркса, где находится СБУ, чуть более приметны. Перед СБУ стоит даже одна из БМД, отбитых на прошлой неделе у украинской армии. Однако бойцы на баррикадах совсем не многочисленны.

Журналисты-телевизионщики снимают эту БМД, черно-сине-красный флаг самообороны Донбасса и просят:

— Мужики, встаньте вот здесь покучнее, для картинки нам.

Мужики стягиваются, однако кадр внезапно портит немолодая рыжая женщина.

— Петро, иди, я тебе супа принесла, — она пытается передать мужу пакет с едой прямо через баррикаду.

— Та не надо, Люся, зачем ты бегала! Я уж скоро до дому.

#Подвал и нечто хуже

На этом фоне происходят страшные вещи, не попадающие в объективы телекамер. В пятницу на въезде в город со стороны Краматорска задержали автобус, в котором ехали восемь представителей военной инспекции ОБСЕ в сопровождении четверых представителей Вооруженных сил Украины. Все сейчас сидят в подвале захваченного СБУ, где еще недавно сидел пойманный американский журналист Саймон Островский.

В субботу всех их обещали показать по местному телевидению, но так и не показали. О судьбе задержанных инспекторов ОБСЕ два слова сказал журналистам Вячеслав Пономарев, «народный мэр» Славянска. «Я поговорил с ними, особенно один швед меня заинтересовал. С ними все нормально, они всем довольны».

В ответ на вопрос о том, когда пленников отпустят, Пономарев картинно изумился: «А на шо их отпускать? Обменять вон на Губарева!»*

Пономарев настаивает на том, что задержанные иностранцы приехали в Славянск именно с военной миссией. По Сети разошлись сообщения о том, что при них были обнаружены воинские знаки отличия, жетоны и даже боеприпасы. Однако в том выступлении Пономарева, которое видела я, речь шла только о картах местности. «Распечатки из google-maps», — сказали мне телевизионщики из Славянска.

О судьбе украинцев, которых задержали вместе с представителями ОБСЕ, вообще нет никакой информации. Как и о корреспонденте украинского канала ZIK Юрии Лелявском, которого задержали в Славянске в субботу. Как и о депутате Славянского горсовета Вадиме Сухоносе, который пропал несколько дней назад и обнаружился в пятницу — опять же в подвале СБУ.

Я разговаривала с другом Сухоноса, который рассказал мне о том, за что могли схватить депутата:

— Он вообще был регионал, но после всех событий вышел из ПР. К тому же мы с ним ходили вместе по этим митингам, по баррикадам, пытались разговаривать с людьми. Спрашивали, к примеру, что это за федерализация, как ее понимать? Вот, видно, он тогда примелькался. Сейчас формальной причиной его задержания назвали то, что у него номер какого-то активиста Евромайдана в телефоне был забит. Но я думаю, его сейчас больше на предмет финансов трясут, у него еще бизнес небольшой есть.

Сухонос, впрочем, не первый пропавший в Донбассе депутат, и, к счастью, хотя бы известно, где он находится. А предыдущего пропавшего депутата — Владимира Рыбака — искали несколько дней, пока его тело не было обнаружено на берегу речки Северский Донец около Славянска. Обнаружили, между прочим, силы самообороны. Вместе с депутатом нашли мертвым еще одного человека, студента Киевского политеха Юрия Поправко, пропавшего примерно в то же время. Следственные органы установили, что оба погибли от попадания воды в легкие — то есть их утопили. Однако перед смертью, очевидно, пытали: оба тела найдены без одежды, с многочисленными колотыми и резаными ранами, со вспоротыми животами.

Это жестокое убийство всколыхнуло Донбасс даже, наверное, больше, чем недавняя гибель четверых самообороновцев на подступах к Славянску. Рыбак, депутат Горловского горсовета от «Батькивщины», не был, конечно, народным лидером, но он стал как-то особенно заметен в последнее время, когда стало опасно исповедовать другую точку зрения, кроме пророссийской. Рыбак не боялся даже на больших митингах выходить и говорить в поддержку единой Украины.

И убийство студента Поправко тоже вписывается в этот тяжелый контекст — он был активным сторонником Майдана. С Рыбаком, вероятно, вместе оказался случайно — по всей видимости, подвозил его по дороге. Однако это не меняет ситуации: в Донецкой области были убиты два человека, открыто не одобрявшие происходящие ныне процессы.

Киев утверждает, что это дело рук сторонников федерализации. Ссылаются даже на якобы перехваченные переговоры Пономарева с «подполковником ГРУ» Безлером, где последний велит «народному мэру» разобраться с трупом Рыбака. Но «народный» отрицает свою причастность к этому случаю: мы же, говорит, эти трупы и нашли. Его версия: это, конечно же, провокация вездесущего «Правого сектора».

Однако так и не нашла людей, которые бы поверили, что это провокация.

— Здесь же, вы понимаете, как: захватили 12-го числа горотдел, понахватали там оружия. Раздали его кому попало. А много же и швали разной на нашей революционной волне поднялось — вот и бесчинствуют теперь, — честно признался мне ополченец с баррикады у отделения милиции. И попросил отделять «честных сторонников законности и порядка» от тех, кто пользуется моментом.

А желающих воспользоваться моментом немало. В Славянске установлен комендантский час, и с наступлением темноты город вымирает. И дело вовсе не в пресловутом «Правом секторе» — столкновений с ним ждут самообороновцы на въездах в город. А простые люди, в боевых действиях не участвующие, — то есть подавляющее большинство, — боятся своих же, местных.

Славянск, как и вообще депрессивный Донбасс, — крайне неблагополучный с криминальной точки зрения город.

#О планах России

До заявленного референдума еще две недели, и вся эта зыбкая неопределенность сильно волнует горожан.

Слышны разговоры:

— Мы за Россию. Мы Украине вон какую дулю показали, — а где она, Россия-то?

— У меня сын стоит на «Комбикорме»**, и вот им команду дали: «Отступайте». Чтобы вроде как Украина к нам сюда сунулась, а Россия раз — и вступилась за нас. И что вы думаете? Отступили наши, те подошли ближе. Нашим велено обратно наступать. Они пришли — а еды уж нет. Забрали украинцы весь паек. И Россия не пришла.

Пока руководство Украины оценивает риски перехода российской армии через украинскую границу, в Славянске и Краматорске, которые передовики в части пророссийских настроений, пытаются угадать мысли и желания российского руководства.

На въезде в город все пассажиры транспорта в обязательном порядке получают информационную листовку. Неизвестные авторы особенно подчеркивают, что, не ставя под вопрос саму идею референдума, все же надо задуматься над формулировкой его вопросов: «От них зависит наша дальнейшая судьба». «Наша цель — максимально возможное сближение с Россией, вплоть до воссоединения. Как это сделать? — риторически вопрошают авторы. — Россия заявляет открыто, что В ДАННЫЙ МОМЕНТ присоединение юго-восточных областей в ее планы не входит. Это можно понять: Россия «переваривает» Крым, а присоединение «в лоб» юго-востока означает сейчас ответную оккупацию натовскими войсками даже центральных областей».

Дальше листовка призывает «воссоединиться вместе, а не по кусочкам», потому что крымский сценарий — «это не то, чего хочет Россия!» «Именно это имел в виду Лавров, когда сказал, что постоянные призывы Донбасса ввести войска ставят Россию в сложное положение. Почему? Да потому, что в планах России — присоединение всей Новороссии!»

Раз Россия не хочет брать Донбасс сейчас, то предлагается следующее решение: «На референдуме мы должны поставить вопрос не о независимости ДНР, а об образовании совместно с Харьковом и Луганском (с перспективой дальнейшего расширения) Народной Республики Новороссии, формально даже не объявляя о выходе из состава Украины, но фактически дистанцируясь от Киева. ТОЛЬКО ЭТОТ результат будет признан Россией, и только в этом случае она запускает более медленный, но более верный процесс нашего окончательного воссоединения».

#Судьба Донбасса

Впрочем, уже даже без листовки, выданной на блокпосту, всем понятно, что разговоры про референдум о вхождении в Россию пора прекратить. Кажется, уже есть общая установка. На въезде в Краматорск появился огромный баннер: «Донбассу — мир. Краматорску — мир. Украина едина». Стела на въезде в город Дружковка, еще недавно раскрашенная в цвета российского триколора, теперь стала наполовину «жовто-блакитной».

И ни в Луганской области, ни в Донецкой «народные» мэры и губернаторы, как один, уже больше недели не поднимают вопрос про Россию. Даже референдум 11 числа обсуждается как-то вяло: не ясна четкая формулировка вопроса, не определены участки для волеизъявления. Нигде нет ни одного билборда с приглашением на это мероприятие.

На повестке совсем другие вопросы. Региональные депутаты спешно перекраивают бюджеты с учетом того, что Киев сокращает финансирование. Это закономерно тревожит население: в Россию, значит, когда-то потом, — а Украина уже сейчас деньги забрала.

За время нестабильности сильно упала гривна (примерно на четверть), и сильно подорожали продукты (мясо — почти вдвое, молочные продукты — в полтора раза).

На юго-востоке начинаются волнения уже совершенно по другим основаниям. В Краснодоне (Луганская область) забастовали шахтеры.

Сотни людей стоят на площади перед офисом фирмы, требуют пересмотра коллективного договора и повышения зарплат. Жгут покрышки, но политических требований не выдвигают: боятся провокаций, боятся, что их разгонят под видом борьбы с майданами, которых по стране развелось много разных.

На здании администрации колышутся украинские флаги.

— Живем вдвоем с сыном, на мою зарплату 4000 гривен***, рассказывает мне Сергей Лахов (17 лет в шахте). — Около двух уходит на кредиты. Раньше брали деньги в банке, когда не хватало на жизнь, теперь ужались. На две тысячи кушаем. Да вы посмотрите на шахтеров: все из секонд-хенда одеты, как у одной мамы родились!

Судьба Краснодона — это трагическая судьба всего Донбасса. В 2006 году здешние угольные шахты, еще с советских времен дотационные, были акционированы. Сегодня «Краснодонуголь» принадлежит группе «Метинвест» Рината Ахметова, самого богатого человека Украины. И угольные шахты ему причиняют один сплошной убыток.

— На начальном этапе цена угля была достаточной, чтобы мы приносили прибыль компании, покупали себе новое оборудование, — рассказал мне Александр Ангеловский, генеральный директор «Краснодонугля». — Но настал период, когда цена на уголь стала меньше, чем его себестоимость. Появился его профицит. И сегодня, к сожалению, мы конкурируем с предприятиями государственной формы собственности, которые добывают такой же уголь и такого же качества. Но покрытие их затрат обеспечивают государство и бюджет. И сегодня ситуация складывается так, что выгоднее купить уголь у государственного предприятия, чем содержать собственное производство.

Компания закрывает нерентабельные шахты, «уплотняя» шахтеров на оставшихся. Государство, удачно сбагрив обузу, от социальной ответственности перед этими людьми устранилось. Как и перед многими другими, которые стоят в нищих городах юго-востока — не за Россию и не за Украину, — а от чувства обреченности и брошенности всеми.

**Краснодон, Славянск**

_____