Молниеносный захват армией РФ стратегических объектов в Крыму неожиданно забуксовал на третий день «операции по защите русскоязычных граждан». Русскоязычные граждане Бахчисарая собрались на митинг у ворот местной воинской части 38-35 и потребовали от армии-защитницы покинуть территорию Украины. Прозвучало даже обидное — что не желают люди получать российские паспорта. Женщина с коляской прокричала, что «с вашими паспортами уже скоро не будут пускать в Албанию». В общем, такого поворота, можно сказать, даже подлой братской подножки, никто не ожидал. Тем более что российские войска планировали занять сегодня часть, склонив украинских коллег к присяге на верность Российской Федерации. Или как минимум на верность новым властям Крыма. Или просто занять часть, столовую и помыться. Но командир части полковник Сергей Сташенко отказал во всём.

— Командир, мы с тобой! Ты держись там! — кричали ему собравшиеся.

— Спасибо, братья, — отвечал неловко полковник, а потом жестом показал кому-то в толпе женщин: «Звони, я на связи». И ушел за ворота.

Разрешать такую заминку срочно прибыл к части спецпредставитель крымского премьер-министра Владимир Мерцалов, крупный человек в камуфляже. Вместе с десятком казаков и дружинников эмиссар попытался успокоить людей и зайти в саму часть…

Но митингующая сотня человек (для двадцатитысячного Бахчисарая это прилично) оказалась непоколебима. Люди выходили просто, без плакатов и лозунгов, к подъезду воинской части, уже окруженной российскими войсками. Некоторые шли с цветами и надувными шариками. Совсем молодые российские солдаты из оцепления смущенно посматривали на девушек. Шумные крымские татары шли группками по нескольку человек, поднимая пыль на обочине. Пожилой мужчина укутался в украинский флаг и напевал губами «Ще не вмерла…». Автоматы и ручные гранатометы, торчащие из-за спин краснощеких солдат, казались гротескной декорацией. И вообще все происходящее было похоже на кино. Пока люди не начинали говорить.

— Володя, мы же с тобой давно друг друга знаем, — говорил спецпредставителю Мерцалову невысокий темноволосый мужчина. — Убери своих пацанов и не дави на командира! Он же под присягой, ты его на измену не толкай, это же статья…

— А кто давит-то, Алим? — говорил Мерцалов. — Мы хотим зайти в часть и посмотреть, что все оружие в сохранности, что нет к нему доступа бендеровцев*, наркоманов…

— Слушай, ты мне хотя бы эту фигню не втюхивай, Мерцалов! — злился Алим. — Я с тобой нормально говорю, и ты говори нормально! Там парни присягу давали, а ты хочешь, чтоб они сдали оружие, присягнули оккупантам.

— Когда-нибудь все это закончится, и за измену ответят все! — кричал седой дед на дружинников.

— От кого они пришли нас защищать? — надрывалась светловолосая девушка. — У нас все было нормально! Мы нормально жили, по-человечески! Где вы видите тут этих ваших бандеровцев?

— А я вам объясню! Если бы не русская а… — на этом слове Мерцалов осекся. — Если бы, значит, не вот эти вот ребята, «бендеры» тут давно покрошили бы и вас, и детей ваших, и эту украинскую армию! Неужели вы не понимаете…

— Новое коллективное правительство призывает войска присягнуть Крыму, и никто их (украинских военнослужащих) преследовать не будет, — помогал Мерцалову объясняться лидер симферопольских дружинников Михаил Шеремет.

— Какое коллективное? Это которое собралось под дулами автоматов?!

В общем, убедить людей не получалось. В отличие от безусловно лояльных правительству сепаратистов жителей Севастополя и Симферополя крымская глубинка оказалась куда разнороднее. Примерно в одинаковых пропорциях здесь живут русские, украинцы и татары. Что насчет самой воинской части (в каком-то смысле это градообразующий объект), то служат здесь контрактники со всей Украины, без преобладания отдельных регионов.

Похожая история и с воинской частью А 45-15 в поселке Бельбек (входит в состав Севастополя). Аэродром двойного назначения здесь уже третьи сутки удерживает российская армия. Под контролем украинских военных остались лишь казармы и здание штаба со знаменем и флагштоком — по соседству мешками с песком прикрыта пулеметная точка. У ворот штаба забаррикадировались несколько десятков солдат-контрактников, техников и летчиков.

Утром в понедельник от имени командующего Черноморским флотом РФ Александра Витко военнослужащие части получили (через переговорщиков) ультиматум: к 16.00 сдать оружие и территорию либо присягнуть РФ. В случае отказа представители ЧФ пообещали задействовать «самые жесткие меры». Что в Бельбеке поняли как штурм с оружием и техникой.

Если где-то в тот день и мог начаться бой, а значит, уже и реальная война, то это здесь, в Бельбеке. На построении после объявления ультиматума командир части полковник Олег Подавалов предложил желающим уйти, сдав оружие. Но люди остались.

Накануне российские войска уже штурмовали оружейный склад и атаковали караульных. Контузило одного солдата. Российские военные привезли его к штабу, там его подобрали уже украинцы и увезли в лазарет. В общем-то это был первый контакт двух армий за время крымского конфликта, открывавший дорогу реальным боевым действиям. Российские солдаты бросали в караульных светошумовые гранаты. Те в ответ несколько раз выстрелили в воздух и, по уставу, вроде должны были затем открыть огонь на поражение. Но, как сказал мне полковник Подавалов, «в тот момент у караульных закончились патроны».

— Выходит, активно обороняться не было приказа сверху?

— Мне нечего тут сказать, — ответил худощавый Подавалов. — Решено, что кровь не должна проливаться.

Сотня украинских военных с автоматами и одним пулеметом в окружении целой армейской бригады вряд ли продержалась бы и два часа. Но к истечению ультиматума вся эта сотня выстроилась у КПП со своими старенькими калашами, кто-то просто с пистолетом, многие без касок и даже бронежилетов. За ворота КПП вышел сам Подавалов с перекинутым через плечо АКМ и разглядывал подъезды к части.

У ворот толклись жены с плакатами «Нет войне!», дети играли тут же в салки, приковыляли дворовые псы. Чуть поодаль в тени держали флаги «Русского блока» несколько пенсионерок. Рядом с ними нервозно наворачивали круги с десяток мужиков 35—40 лет и периодически вступали с женами (военных) в спор.

— Вы просто не понимаете, что сейчас оказываетесь частью шоу, оплевывающего наш родину, — шумел полноватый человек с перекинутой через плечо барсеткой. — Вас снимают все эти лживые европейские СМИ, а потом покажут, исказят! Никто из них никогда не скажет правду, что Россия пришла нас освобождать, защищать!

— Нас защитят наши мужья! — отзывались женщины. — А мы защитим тебя, если так боишься. Иди, иди-иди к нам, мужчинка!

Мужик с борсеткой злобно сплюнул: «Понаехали, стервы нерусские».

— Командир, ты же родом из Красноярска! — крикнула Подавалову пенсионерка из «Русского блока». — Твоя Родина — Россия!

— Моя Родина — это мои парни, — сказал полковник. — А мои парни — здесь.

К 17.00 пришло известие, что срок ультиматума продлен до 5 утра. А когда истекло и это время (спустя пару часов после заседания Совбеза ООН, осудившего агрессию), в ЧФ и вовсе заявили, что история с ультиматумами — «чьи-то больные выдумки».

Хотя, конечно, давление на украинские части имели и некоторые успехи. Командиров расквартированной в поселке Перевальное 36-й украинской бригады (25 км к юго-востоку от Симферополя) российские военные убедили «расслабиться» и снять режим боевой готовности.

На переговоры с русскими командир части полковник Сергей Стороженко несколько раз ходил пешком за километр в палаточный лагерь. В помятой куртке и черной шапочке, тучный Стороженко напоминал скорее увлеченного дачника, оторванного вдруг от дел. Всякий раз его сопровождала туда и обратно толпа репортеров и местных жителей. Жители размахивали российскими флагами и требовали от Стороженкко уступить часть.

— Ну я не могу, — вздыхал командир. — Приказ есть, устав…

— И что, заставишь стрелять наших детей в русских ребят? — негодовал слегка подвыпивший житель с триколором.

— Да не будет этого! — ворчал Стороженко.

— Потому что русские стрелять в наших не станут!

— И крымчане не станут, — вмешалась женщина в шлепках. — Их в части много. А вот которые с Запада служат тут, устроят резню! Только и ждут, бендеровцы.

— Не надо так, — обижался Стороженко. — Будем договариваться…

Заместитель его подполковник Валерий Бойко в этот момент уже фотографировался с российскими солдатами у входа в часть.

В итоге украинские военные согласились снять «режим боевой готовности». С огневых точек были сняты пулеметчики, а БМП отогнали от ворот.