Мысли, навеянные «Афганом»

Новый документальный фильм Андрея Кондрашева «Афган» показывали три раза — по телеканалам «Россия-1» и «Россия-2» 14, 15 и 16 февраля в лучшее для выходных дней эфирное время. И это несмотря на проходящие в Сочи Олимпийские игры.

Я очень внимательно смотрел. Хотел понять для себя главное: стал ли Афганистан для нас уроком? Считаем ли мы возможным учить другие народы «правильной» жизни с помощью оружия?

За двадцать пять лет некоторые афганцы, даже те, которых мы называем «душманами», позабыли своих советских «учителей» с автоматами Калашникова. Теперь они их называют «хорошими воинами», в сравнении с новыми учителями — американцами. Но время другое. Как-никак прошло много лет. Другая техника, другая тактика, другие традиции — все другое. А результат тот же. Правда, мы вышли через девять лет, американцы уходят через тринадцать. Так и хочется сказать: «Ребята, учите афганцев в университетах. И у нас, и у вас это получается лучше, чем с помощью автомата Калашникова или винтовки М-16».

Однако в «Афгане» Кондрашева звучит другой мотив: наши пули более «демократичные», чем американские.

Я вспоминаю Кандагар конца декабря 1986 года. Наши летчики по ошибке сбросили бомбы на жителей этого города. Погибли десятки людей, среди них — женщины и дети. Мы не могли выйти из Кандагара в течение двух недель… Пока не расплатились за убитых рисом, мукой, сахаром, соляркой. Убитый афганец стоил недорого, впрочем, как и погибший в Афганистане советский солдат.

В Чечне было еще хуже. Там погибший российский воин и житель Чечни почти ничего не стоили.

Но вернемся к фильму Кондрашева. Есть замечательные откровения офицеров-«афганцев». Бывший офицер КГБ рассказывает, что, когда мы выходили в 1989 году из Афганистана, афганцы, которые работали с нами, просили: «Возьмите хотя бы наши семьи!» Мы не взяли и обрекли их на гибель. В фильме есть рассказ бывшего подполковника ГРУ, резидента этой конторы в Афганистане, Ткачева, который вел тайные переговоры с Ахмад-Шахом Масудом, чтобы моджахеды и наши воины не стреляли друг в друга в Паншере. Договорились. И несколько месяцев эта договоренность действовала. Многие человеческие жизни, как советских солдат, так и афганцев, были спасены.

Другой эпизод. Полковник запаса Александр Лаврентьев (несколько лет назад он был у меня в «Новой газете» перед очередной командировкой в Афганистан) до сих пор занимается поиском без вести пропавших в афганской войне. Таких было более 300 человек за девятилетнюю афганскую кампанию. Благодаря Саше Лаврентьеву и другим таким же «афганцам» этот список удалось сократить на два десятка человек.

На следующий год мы будем отмечать семидесятилетие Победы в Великой Отечественной, но без вести пропавшими остаются более трех миллионов советских граждан.

За два года первой чеченской кампании в списках без вести пропавших было более 1500 человек, а жителей Чечни еще больше.

На Богородском кладбище в Подмосковье более трехсот надгробий безымянных солдат чеченских войн. Этого нет в фильме, как нет и ответа на главный вопрос: «Можно ли учить другие народы с помощью оружия?»

В фильме меня поразил такой эпизод: когда наши войска выходили из Афганистана в феврале 1989 года, была договоренность с Ахмад-Шахом Масудом — в спину нашим солдатам не стрелять, и афганцы сдержали свое слово, хотя за несколько дней до выхода наша военная авиация разбомбила несколько афганских селений. И автор фильма, не основываясь ни на каких документах, утверждает, что это был приказ Шеварднадзе. Но Шеварднадзе не командовал армией! Министром обороны тогда был маршал Язов, командующий 40-й армией в Афганистане — Борис Громов. В конце концов, все они ныне здравствуют, можно было бы спросить. Но в фильме абсолютно безосновательно обвиняют Эдуарда Шеварднадзе. Видимо, тому, кто спонсировал этот фильм, такая версия, такая неправда об Афганистане выгодна.

Если на этой теме продолжаются мутные спекуляции, значит, афганский урок так нами и не выучен.

Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, военный обозреватель «Новой», участник афганской войны