Наследие Манделы

**«Так всегда бывает. Что-то кажется невозможным, пока не будет сделано». Нельсон Мандела, человек — век. Он умер в возрасте 95 лет. 27 лет из них он провел в заключении, 5 на президентском посту. С его именем связано историческое свершение — выход Южной Африки из апартеида. Реакция на его смерть подтвердила, что это фигура планетарная. То, что он сделал и чего не сделал, кем стал и кем не стал — все это урок.**

Глава первая. Выходец из местной аристократии — сын вождя, получивший редкое образование (школа методистов, единственный в стране черный университет), открывший свою адвокатскую практику — все слагаемые жизненного успеха налицо — становится диссидентом и борцом против режима. Ответ ожидаемый и закономерный — обвинения в предательстве, заговоре и подрывной деятельности. После первого ареста — приговор «Больше трех не собираться», он на свободе, но рядом не должно находиться более двух человек.

Глава вторая — история жертвы. Поскольку физическая гарантия запрета на общественную деятельность не сработала, в ход идет уже угроза смертной казни, которую заменило заключение на острове Роббен, что напротив Кейптауна — место для прокаженных, физических и политических, здесь есть только два заведения: лепрозорий и тюрьма. С утра до ночи он долбит киркой камень. Каторжные условия, однако, не помешали ему взяться за африкаанс, в застенке он выучил язык угнетателей. А еще он пишет по три разрешенных в месяц письма, которые рассылает по хорошо продуманным адресам — друзьям, возможным союзникам, противникам. Одному из соратников, который в тот момент ожидал приговора по обвинению в государственной измене, он пишет письмо с исторической аллюзией. В свое время королева Виктория приговорила девятерых к смертной казни по такому же обвинению. Поднявшаяся волна мирового общественного мнения заставила ее поменять смертный приговор на пожизненное заключение. А в итоге один из этой девятки стал премьер-министром Австралии, двое -- генералами армии США, а еще один канадским министром сельского хозяйства…

От постоянной работы на солнцепеке у Манделы болят глаза, но он явно видит дальше своих тюремщиков. Письма — форма его политической работы, планирование будущего. Ему не мешает даже то, что они проходят цензуру. Анекдот, но один из его цензоров, явно, самый дальновидный, позже издаст выборку из них. Это, безусловно, весьма пикантный случай в истории авторского права. Но еще раньше происходит удивительная метаморфоза в отношениях между тюремщиками и их узником.

Манделу заперли на острове Роббен с одной целью: здесь он должен сгнить и о нем должны забыть. Происходит ровно наоборот. Имя узника этой новой крепости Иф с каждым днем становится все более известным, его судьба волнует людей в разных концах света. Она — олицетворение бесчеловечности южноафриканских властей. Моральный остракизм, спортивный бойкот, политическое отчуждение, экономические санкции. Режим, который казался несокрушимым, затрещал по швам. Вокруг государства апартеида сдавливается кольцо изоляции. Тюремщики схватились за голову. Знаменитого узника надо выпускать, пусть только он сделает какое-нибудь признание, что-то пообещает на будущее. Несколько лет президент Бота посылал узнику 46664 сигналы об этом, каждый раз получая твердое «Нет!» Никаких уступок ради выхода на свободу! Никаких компромиссов с режимом апартеида! На свободу Мандела выйдет 11 февраля 1990 года уже при президенте де Клерке. Этот мудрый политик (его еще прозвали южноафриканским Горбачевым) дал зеленый свет первым в стране свободным выборам, прекрасно осознавая, что в стране с подавляющим большинством черного населения это конец его власти, и что избран будет именно Нельсон Мандела. Четыре года спустя так и случилось. За этот подвиг преодоления апартеида Мандела и де Клерк вместе разделят Нобелевскую премию мира. И я помню язвительную шутку на этот счет кейптаунского сатирика. «Один получил Нобеля за то, что сидел. А другой за то, что его выпустил». Могу только попытаться уравновесить ее собственным замечанием. В благополучных странах рождаются Нобели, в несчастных — Нобелевские лауреаты… В ЮАР есть еще один Нобелевский лауреат мира — замечательный архиепископ Туту.

Глава третья. Лидер великой трансформации. Что должен был вынести на свободу узник крепости Иф? Чувство мести. Ничего подобного. На свою инаугурацию Мандела пригласил одного из своих былых надзирателей. Конечно, это был жест. И надо отдать ему должное, он умел делать такие жесты — это часть его политической харизмы. Но жест не был искусственным.

На многочисленных митингах, в которых он принимал участие в ту пору, боевая черная молодежь кричала: «Мандела, дай нам оружие!», «Победа! В бою, а не в болтовне!» Чувства черного большинства, дорвавшегося до свободы и более всего мечтавшего рассчитаться с белыми угнетателями, можно понять. Но дать им волю было бы катастрофой.

Белое население было в страхе. Его надо было успокоить, иначе экономический коллапс. И Мандела делал именно это: остужал одних, успокаивал других. Никакого ока за око! Цепь насилия должна быть разорвана. Надо врачевать раны и строить национальное единство, иначе у страны не будет будущего. Непримиримый оппозиционер нутром почувствовал, что во власти нужна ставка на компромиссы. Бессмысленно править на руинах.

Великие инсургенты и диссиденты не всегда становятся хорошими правителями, это разные амплуа. Мандела стал. Главное, чем он был озабочен — это создание законов и институтов. Расизм в государстве апартеида был не просто эмоциями и традициями, он был юридическим каноном. Все эти токсичные строчки и буквы надо было изъять из статей законов и инструкций, из текстов букварей и учебников. Был учрежден Конституционный суд и принята новая конституция, одна из самых прогрессивных, с тщательно прописанной защитой прав человека. Заработала Комиссия по установлению правды и примирению, ее возглавил как раз архиепископ Десмонд Туту.

Пора сказать, чем не стал Мандела и чего не делал.

Не мстил, не ревновал, не унижал, он не был мелким и завистливым. Конкурентов ни в ком не видел. Противников пытался убеждать, превратить в партнеров.

Родовая болезнь людей у власти — ощущение собственной незаменимости и непреодолимая тяга к вечности. Только посмотреть на персонаж в соседней Зимбабве, который уже три десятка лет тянет лямку диктатора, ради этой миссии не щадя никого и ничего. Нельсон Мандела, безусловный лидер и герой своего народа, абсолютный авторитет, отслужил один президентский срок и ушел в отставку. Принципиально. Он хотел создать прецедент. Власть это самопожертвование и общественное служение. Страной должны управлять законы, а не пожизненные властители. Так можно прочесть его послание.

Впрочем, сам он старался говорить без пафоса. «Я не святой. Если только не считать, что святой — это грешник, который не устает возвращаться к делу снова и снова».