Есть ли жизнь после Вильнюса

Вильнюсский саммит «Восточного партнерства», на котором 28-29 ноября Евросоюз планировал подписать соглашения об ассоциации с четырьмя постсоветскими странами (Арменией, Грузией, Молдовой, Украиной), а подпишет, скорее всего, только с Молдовой и Грузией, для Москвы — как обычно, род Армагеддона. А единственный урок эпохи цветных революций по-прежнему в том, что после нее ничего нет, только конец истории, новой и новейшей.

И цветные революции, и Вильнюс — это не импульсы, за которым следует скорый и оглушительный обвал. Это не причины, а следствия. Симптомы, приметы и безошибочные признаки надвигающегося перехода количества в качество. Революция меняет правила игры, но реальные изменения становятся понятны отнюдь не на следующий день, и, если сегодня отменить офсайд, осознать, насколько другим стал футбол, можно будет только через сезон, и, может быть, не один.

С революциями так и вышло. Только их внезапностью можно объяснить тот панический и неподдельный ужас, который поселился в душах постсоветских вожаков. Они вообще склонны легко впадать в панику. И не в том дело, что страхи напрасны. Нет, все было бы по делу, если бы их умение бояться оказалось хоть чуть более стратегическим, чем все прочие политико-творческие горизонты. Которые не простираются далее, чем на один президентский срок, — в лучшем случае.

После Вильнюса мир не станет другим, как это с какой-то тайной целью пытаются убедить себя в Кремле. Что изменит Вильнюс в Грузии, которую не меняет даже уход Саакашвили? Для Грузии Вильнюс — промежуточный финиш, причем очередной.

Вильнюс — подведение черты, красивое действо, функционально — это как эволюция гаджетов, которые становятся меньше и удобнее. Вильнюс функционально — в чем-то как замена цветной революции, но торжественно, мирно и по заранее спланированному регламенту и графику, в два дня, приезд, обед, проводы. Революция-лайт. И потому, возможно, лучший ответ на вопрос о жизни после Вильнюса дадут не те, кто в столице Литвы окажутся настоящими героями торжества, а те, на кого во Дворце великих литовских князей будут смотреть с улыбкой, саркастической или сожаления.

Ведь если разобраться: поступок совершат в Вильнюсе не те, кто подпишет свои интеграционные бумаги. Они всего лишь подчинятся естественному ходу вещей. Поступок совершит Виктор Янукович (если украинская буффонада не обернется еще одним незапланированным действием); и Серж Саргсян поступок совершит — этому ходу вещей, движению навстречу ЕС, воспротивившись.

Ведь многие же, в самом деле, поверили, что Армения повернула вспять от Европы из-за Карабаха, который бы она без помощи Москвы потеряла. На самом деле, ОДКБ и Карабах никак не связаны — ни географически, ни юридически, ни тем более политически. Речь о том, что президенту Саргсяну Москва объяснила, что у него есть основания бояться за свою власть, — и он поверил. В украинском случае — речь только о президенте Януковиче, который панически боится Тимошенко. И московский фактор тут важен не больше, чем он был важен когда-то на Майдане.

Прерванный путь в Вильнюс у Украины начался намного раньше «оранжевой» революции. Просто Майдан помог его осознать и сформулировать. Провал ассоциации с Евросоюзом будет воспринят в Украине как историческое недоразумение. Как казус. Как нечто, противоречащее тому, что уже понято и принято.

Армения готовилась к Вильнюсу последовательно и успешно. И так же естественно — система мифов об армяно-российском братстве нисколько не мешает армянам считать себя не хуже грузин и частью большого, совсем не российского мира. А вот отказ от Вильнюса уже стал поводом задуматься — и о мифах, и о братстве. И теперь то, что было не принято говорить про Москву, звучит в полный голос.

Просто будет подведен очередной итог. И у молдаван с грузинами, которые двигаются по плану, и, несмотря ни на что, у армян с украинцами, в полушаге остановившимися. Которые, будто выдав один суперматч в Киеве, ничуть не удивились пока тому, как через несколько дней бездарно проиграли в Париже.