По горному склону шел человек. Он шел мерно и легко, хотя к земле его придавливал огромный рюкзак чуть не в полцентнера весом, а дышать мешала двухкилометровая высота... Человек перешел ручей и теперь приближался к палатке пастухов.

Всякое вторжение в пределы отары задевает самолюбие азиатских овчарок. Встречаясь с соперником более сильным, они (как это и с людьми бывает) со своим достоинством как-то управляются, но на одного пять пойдут смело, и пощады не жди.

Человек вступил на территорию, которую собаки считали своей, и шел, не сбавляя хода. Сзади, построившись полукругом, сходились овчарки. А ходок не замедлял и не ускорял темпа. Псы, чувствуя свою безопасность, ощетинили загривки и, повинуясь инстинкту согласованности, присущему банде или толпе, творящей расправу, бросились к жертве. Это они полагали его жертвой. Он — нет. Человек остановился, мгновенно сбросил рюкзак и, повернувшись лицом к овчаркам, пошел на них. В его движении были такие сила и решимость, что инстинктивное чувство самосохранения прижало пятерых, ростом с теленка, собак к земле. Он шел на них с голыми руками и говорил в оскаленные морды (как об этом можно было догадаться на расстоянии) пригодные для этой ситуации слова. Он не дошел до рыжего вожака метр, как тот, потушив холку и зажав между ног хвост, отскочил в сторону. И остальные отпрянули назад. Человек по инерции сделал еще пару шагов вперед, повернулся, надвинул на себя рюкзак и, не оглядываясь, пошел по тропе. Собаки стояли в стороне и лаяли, но теперь это была унылая, заштатная брехня.

Мы, стоявшие наверху, у входа в одну из глубочайших пещер мира, и с волнением наблюдавшие «корриду», единодушно и радостно закричали:

— Победа, Пантя!

Это точно был знаменитый спелеологический волк Геннадий Пантюхин. Мой старый университетский друг. Геолог, поэт, художник. Неистовый и страстный исследователь и хранитель подземной красоты.

Однажды, открыв вместе с друзьями неизведанный зал в родной ему крымской пещере, он, ступив на пол, усеянный необыкновенными каменными цветами, сказал: «Шагать за мной след в след. Кто сломает хоть один кристалл — убью!»

— Никто же сюда не пролезет, Пантя! И не увидит.

— Так было до тебя. Не можешь добавить — сохрани.

Этот снимок Гены Пантюхина сделан в пещере, глубина которой около километра. Не на дне, как вы догадываетесь.

Все-таки интересные места есть...

Ветхая очень лошадка, похожая на тех игрушечных, которые достаются младшим от старших братьев, потертая от частого пользования, тащила такую же обшарпанную маленькую повозку, в которой, кроме теней от листьев одесского платана, ничего не было. Но и эти медленно плывущие тени были ей уже в тягость.

Человек и пони шли по улице на работу.

— Как зовут вашу красавицу?

Старик похлопал по кивающей в такт шагу маленькой седой морде, сказал:

— Я ее зову Королева Марго, но по паспорту ее имя Маруся. Вы не местный?

— Я ищу Староконный рынок. Эдуард Багрицкий в детстве продавал там птиц.

— Вы мне рассказываете...

Птиц продают там и теперь. На том месте, где, возможно, стоял с чижиками поэт, теперь торговал другой человек. Он держал клетку с сиамским котом. Словно прыгала там какая-нибудь канарейка, а кот ее съел и теперь сидит сам.

Другой сиамский кот сидел в сумке, выставив наружу голову, тугую и круглую, как вывалянный в бежевом меху гандбольный мяч. На шее у него болтался обрывок бельевой веревки. Кот изнутри царапал сумку и хрипел. Продавец в кирзовых сапогах и синем сатиновом халате с видимым усилием сжимал сумку под мышкой, то и дело поправляя молнию, которую кот раздвигал затылком.

Перед ним топтались два парня.

— Купите котика, — уговаривал продавец, — это же такая радость ребенку.

— Какому ребенку! Твоему коту нужно будку собачью и цепь.

— Шо вы такое говорите, даже смешно. Он же ласковый, как я не знаю... Вот смотрите, я могу его погладить.

Он быстро провел рукой по загривку, на котором тут же вздыбилась шерсть. Глаза кота загорелись нехорошим огнем.

— Неизвестно, — сказал серьезно один из парней, — может, и кот-то у тебя не целый. Может, голова одна, без туловища. Может, она на руку надета. А ну покажи целиком!

— То есть? — обиделся продавец. — Все у него есть, пощупайте!

Кот метал молнии, рвался, словно в аттракционе «бег в мешках».

— Ладно, за полцены возьмем. Дом охранять. Доставай.

— Не... берите с сумкой.

Покупатели ушли с котом, а продавец остался. Посмотрел на нас:

— Они смеются. Это ж такой тихий кот. Когда люди видели его на диване, то удивлялись: это у вас кошечка или копилка?