Утром в бюджете, вечером в куплете

С момента издания указов Путина от 7 мая 2012 года экономисты, придерживающиеся самых разных взглядов, говорили, что выполнение содержащихся в них поручений, прежде всего в социальной части, непосильно для отечественных экономики и бюджета. Это было очевидно даже до замедления экономического роста, не говоря уж о нынешнем моменте, когда оно перешло как минимум в стагнацию и бюджет затрещал по швам.

Казалось бы, вот он, удачный момент пересмотреть залихватские посулы, тем более что все профессиональное сообщество будет этому только аплодировать. Но, столкнувшись с резким спадом налоговых поступлений в ненефтяном секторе экономики и доходов от приватизации, правительство Дмитрия Медведева привычно приняло продиктованное не экономической, а политической логикой решение: указы любой ценой исполнять, а все остальное вторично.

Не менее знаковым оказался и другой выбор правительства. В бюджетной политике есть универсальное правило: временные проблемы можно профинансировать за счет займов, но к постоянным изменениям внешней среды нужно приспосабливаться. Тот факт, что наращивание долговой нагрузки было отвергнуто в пользу такого приспособления, свидетельствует, что правительство и само не очень-то верит в лучшее будущее экономики.

Так, самый значимый фактор бюджетной экономии — ревизия лишь недавно утвержденной пенсионной стратегии правительства: «молчуны», то есть граждане, не выбравшие себе управляющую компанию для инвестирования пенсионных накоплений, останутся вообще без таковых. Между тем выгода накопительного компонента пенсий заключается не в том, что он заведомо доходнее распределительного (это как раз не так), а в диверсификации: все яйца не складываются в одну корзину. Теперь значительная часть будущих пенсионеров, которым никто не потрудился доходчиво разъяснить эту выгоду, такой возможности будет лишена. А кроме того, это не первый за последнее время пересмотр пенсионного законодательства, которое по сути своей должно оставаться стабильным, — и, судя по всему, далеко не последний. Если уж даже специалисты не в силах понять, в чем теперь заключается правительственный подход к пенсионной стратегии и предсказать траекторию его изменения, что уж говорить о простых людях, которым нужно как-то принимать решение о своей будущей пенсии.

Отказ от обещанной индексации в 2014 году зарплат бюджетников тоже выглядел бы вполне рационально, если бы не только что осуществленное резкое повышение денежного содержания ряда чиновников, в частности аппаратов президента и правительства. Таким образом, не только подрывается принцип единства государственной службы и усугубляются диспропорции между доходами различных категорий служащих, но и страдает моральный климат внутри госсектора.

Даже экономия в результате секвестра всех незащищенных трат бюджета на 5% и снижения дотаций для автономных бюджетных учреждений на 2% может обернуться экономическими потерями, поскольку эти меры неизбежно приведут к урезанию в первую очередь расходов, обращенных в будущее, — в частности на инвестиции и научно-исследовательские работы (НИР).

После стольких лет режима максимального благоприятствования крайне неприятным сюрпризом стала для естественных монополий заморозка тарифов — тем более что правительство не потрудилось как-то дифференцировать подход к разным монополиям с учетом явных различий в потребностях их инвестиционных программ, а постригло их всех под одну гребенку. А в самый последний момент неожиданно для многих, включая председателя Центрального банка, выяснилось, что тарифы для физических лиц все-таки будут частично проиндексированы: этот странный с экономической точки зрения ход (хотя и вполне естественный для непредвыборного периода, когда население не в приоритете) продемонстрировал, что даже такие важные и масштабные решения принимаются «с колес» и что бюджетные корректировки на самом деле продолжаются.

Неустойчивость нового бюджетного консенсуса — еще один фактор обеспокоенности: с высокой вероятностью вновь принятые решения вскоре придется пересматривать. И дело тут даже не в переменчивой экономической погоде. Сами чиновники не скрывают, что сопротивление вызовет повышение нормы выплаты госкомпаниями дивидендов в бюджет до 35% от прибыли, не говоря уже о «экспроприации» «Роснефтегаза» (обращение в допдоходы бюджета дивидендов «Роснефтегаза» от продажи пакета акций «Роснефти»). Не решены вопросы о способе вынужденной докапитализации ВЭБа для закрытия дыр олимпийского кредитования и компенсаций региональным бюджетам, на которые ложится основное бремя выполнения президентских социальных указов. В свою очередь, перенос ряда намеченных крупных ассигнований в оборонке и инфраструктуре за горизонт бюджетного планирования (2016 год) — это опять же не окончательно принятое решение, а скорее его откладывание на будущее.

Бюджетные перипетии сулят еще немало интересного.