Пацан сказал — пацан сделал

Дорогой Юлий Соломонович! В славный день Вашего 70-летия хочется вспомнить Вашу деятельность на ниве советской и российской культуры. У Вас богатая биография. Еще студентом-медиком Вы отдавали немало сил и таланта родному Азербайджану. Работали в ЦК комсомола республики, были командиром студенческих строительных отрядов, создали бакинский КВН, 7 лет были капитаном команды, завоевав «Кубок чемпиона чемпионов». Вы – бессменный член международного жюри КВН, благодаря чему эта прекрасная передача не загнулась окончательно, а вышла на мировой уровень. Закончив медицинский институт по специальности психиатрия, Вы работали на Скорой помощи и в сумасшедшем доме, защитили диссертацию, после чего стали режиссером массовых зрелищ. У Вас множество спортивных наград в девяти видах спорта, особенно в фехтовании на саблях. Вы основали Азербайджанскую Федерацию каратэ, а впоследствии теннисный приз «Большая Шляпа». Закончив в 1973 году Высшие курсы сценаристов и режиссеров Госкино, Вы уже профессиональным режиссером вернулись на родину, в Баку, где Вас знает и любит каждая собака. Ваши фильмы и спектакли идут по всей стране и отчасти в Америке. Переехав в 1988 году, к нашей общей радости, в Москву, Вы возглавили Центральный Дом Кино, откуда вас через 15 лет выперли нехорошие люди, что не могло пагубно не отразиться на состоянии вверенного вам объекта. Вы успешно работали на телевидении в качестве ведущего и автора многих программ, два года представляли фракцию «Выбор России» в Государственной Думе, однако никогда не забывали про кинематограф. Юлий Соломонович! С особым удовлетворением надо подчеркнуть, что именно Вы, находясь на должности простого директора ЦДК, придумали и воплотили в жизнь национальную премию кинематографического искусства «Ника», вместе с коллегами учредили одноименную Академию и вот уже 25 лет являетесь художественным руководителем нашего «маленького Оскара» (здесь бы я сделала ударение на втором слоге), как любовно называют в эшелонах власти Вашу триумфальную попытку спасти российское кино. Но народ, дорогой Юлий Соломонович, любит Вас не только за это...

…Да, вот кстати, может быть, ты думаешь, Юлик, что народ и коллеги любят тебя за эту «Нику»? Нет, он как раз так не думает. Он понимает, что народу эта безбашенная дева с крыльями – до кремлевской звезды. И насчет коллег спокойно констатирует, что «Ника» не добавила ему ни одного настоящего друга, только врагов. Те, кто ее завоевали, видят в Юлике исключительно транслятора их заслуг (вот именно что первой степени) и трактуют приз как нормальную справедливость, в которой и сомнений-то быть не может. А те, кто «мимо кассы» - непосредственно в Гусмане ищут злокозненный источник.

Но то, что придуманная им «Ника», как хотите, а спасла впавшее в ничтожество в конце 80-х отечественное кино – вот тут родина тебя не забудет. Юлик с его спортсменским менталитетом, кавказскими понтами, запредельным вкусом к шоу и пониманием его (шоу) роли в прогрессе сделал из символа сумасшедший стимул. Как его дед по маме Юлий Барсук приехал в конце позапрошлого века из Киева в Баку и стал теребить и трясти мелкие нефтяные разработки, объединяя в большой бизнес, в индустрию, - так его одноименный внук своей «Никой» словно бы встряхнул, вывел кино тех лет из сумеречного обморока. Вкатил ему внутривенно как бы ударную дозу ноотропа. Как-никак защищался по теме «Клинико-психологические корреляции при церебральном атеросклерозе».

Великим режиссером умный, как черт, хотя и романтичный Гусман себя отнюдь не считает. С детства обожал кино, ездил из Баку в Москву на все фестивали, ошивался, как все мы, на билетной бирже, догонял до шести сеансов в день. Понятие о критериях мальчик выработал. В артхаусные игры не играл, выбрал публику. Фильм 1981 года «Не бойся, я с тобой» стал у тинэйджеров буквально культовым, не хуже «Красных дьяволят». Азербайджанский боевик о дружбе, любви, кровной мести и каратэ часто крутили по телевизору – и это были дни повальных прогулов. Любил, чтоб все было, как говорится, «по честноку», без халтуры – если уж конные погони, то Кантемиров, не меньше. Если песни – то Леша Дидуров. Если артист – то Лев Дуров. А боевик – он и в Африке боевик. А раз в боевике – боевые искусства, Гусман в свои 37 пошел в подпольную школу каратэ, в то время запрещенного. Чтоб понять, с чем это едят. И не был бы, разумеется, Гусманом, кабы не учредил мимоходом Федерацию каратэ Азербайджана (выведя единоборство из подполья). Два года отзанимался, получил коричневый пояс. Не бог весть что – но самой глухой ночью мог теперь гулять с девушкой хоть даже в «черном городе» - опасном, изнаночном Баку.

Впрочем, в этой фразе как минимум три ошибки. Первая. Ходить по родному городу, где, когда и с кем хотел, Юлик мог примерно лет с 20-ти, когда начал играть в КВН и прославился, как Иштоян в Ереване. Вторая. Никакой девушки у него к тому времени уже не было, а была любимая жена-красавица Валида, «Валя-француженка» (детство в Париже), замеченная Юликом еще отроковицей, выходящей из пены на раскаленный песок Апшеронского пляжа, ныне профессор-лингвист. Гусман (сам Гусман!) добивался ее несколько лет. И третья. В «черном городе» нормальные бакинцы не гуляют, там пахнет нефтью, и всё в копоти.

- А что значит «пахнет нефтью»? – спросил Юлика Ургант в ходе передачи «Смак», за приготовлением моей любимой еды долма. – Как пахнет нефть?

Юлик, завернув очередной конвертик из виноградного листа и облизав большой палец, приветливо отозвался:

- Ты опусти мордочку в бензобак и закрой крышку. И ты поймешь, чем я дышал с 1896-го года. Еще де Голль всегда спрашивал – старик, ты почему так не любишь наш парфюм? Вот поэтому.

Все врет. Баку обожает. Как и хороший парфюм: разбирается в нем, коллекционирует. А что касается запахов Баку…О, стоит послушать рассказы Гусмана о любимом городе. Особенно о кухне. «Из сотен видов пельменей в мире, а я знаю их все, лучшие – наши маленькие дюшбара. Ты простой ленинградский мальчик, Ваня, где тебе понять, что в идеале в ложку должно уместиться десяток дюшбара…» Но будем щадить читателя, у которого на завтрак подгорелая яичница и раскрошенный батон с куском колбасы «Русская вкусняшка». Кстати, сам Гусман, как ни странно, готовить не умеет. Точнее, из уважения и страсти к хорошей еде – не берется. Как никогда не называл себя врачом из бесконечного почитания своего отца, Соломона Моисеевича, кавторанга и главврача Каспийской флотилии. «Какой я врач? Врач – мой папа, весь Баку знал его и хотел у него лечиться!»

Юлик и его брат Миша («нас часто путают, мы близнецы, только Мишка на семь лет моложе») родились в простой профессорской семье. Это не в смысле такая незатейливая шутка, а чистая правда. Мама-то сперва была актрисой, играла на сцене Русского театра драмы, как любят вспоминать в семье, Марию Стюарт. Но папа из ревности запретил (Лола Барсук была женщина немыслимой красоты), и Лола Юльевна пошла преподавать русский язык, в области которого и достигла вскоре звания профессора. Жили в раскидистом бакинском доме со множеством соседей и сортиром на дворе. (Воспоминания о котором, видимо, и заставили Гусмана на посту директора Дома Кино самым первым делом заняться туалетами.) От голода спасались черной икрой, которую разносили по дворам, как мацони, за копейки. (Верещагин, ау!) Дочь Ю.С. тоже Лола и тоже, как вы догадываетесь, красавица, замужем за англичанином и теперь сама Стюарт. Лола Стюарт, юрист (анаграмма, а?), проживает и работает в городке Джорджтаун, шт. Вашингтон.

Юлик Гусман – настоящий мечтатель, типа Ленина. Из той породы мечтателей, чьи мечты сбываются: пацан сказал – пацан сделал.

Он любит и умеет рассказывать анекдоты, и специальное воспитательное значение придает такому вот. Еврей (что совершенно к делу не относится) мечтал выиграть в лотерею. Ну, небось, знаете. Бог! Я жду-жду, что ты поможешь, а ты… А Бог отвечает: а я все жду-жду, что ты купишь лотерейный билет… Так вот Юлий Гусман всегда покупает лотерейные билеты. Единственной долгоиграющей мечтой, на сбычу которой он не мог повлиять личными действиями, были внуки. Но Стюарты воплотили и ее.

Он мечтал о кино, и только из уважения к папе пошел в медицинский и даже защитил диссертацию про склероз. Однако в институте сделал финт ушами и стал играть в КВН. И это был такой старт, о каком даже Юлик даже мечтать даже не смел. В Баку стали говорить: это тот Соломон Гусман, что папа Юлика? Выиграв на седьмом году капитанства «Кубок чемпионов», Гусман достиг такой заоблачной славы, что Гейдар Алиев лично пригласил его к себе в кабинет, чисто по-царски: проси, что хочешь! И Юлик скромно попросил путевку в Москву на Высшие режиссерские курсы.

Потом он снимал кино в Азербайджане и России, ставил спектакли в Баку, Москве и даже в Америке. «В Далласе режиссеры, как у нас в городе Ялдыблы (мифическая азербайджанская провинция, типа Мухосранска – А.Б.) . Они решили, что я – Станиславский».

Вообще-то обо всем этом можно почитать в десятках и сотнях его интервью. Как, например, он на конкурсе капитанов в КВНе на морскую тему провел мастер-класс по находчивости. Андрей Меньшиков из МИСИ просемафорил ему флажками – Гусман без промедления вышел к микрофону и простучал по нему морзянкой. И многое, многое другое. Но как все, чаще, чем кролики, дающие интервью, Ю.С. рассказывает журналистам одно и то же. А коллеги еще и отжимают «воду» из соображений формата. Юлика же, этого великого пургомёта, надо и необходимо слушать. Те, кто посещает церемонии вручения «Ники», могут составить частичное представление о том, как работает его неугомонный язык. Быков назвал это, кажется, «вербальным размышлением».

- Зяблик мой, - говорит он мне обычно при встрече и бросает яростный взгляд на моего мужа. – Сколько раз я тебя просил не таскать его за собой. Мало тебе, как тогда, в Пицунде – я, немолодой дядька, отсиживался в кустах…Ты помнишь Пицунду?

Я на секунду теряю бдительность:

- Мы были с тобой на Пицунде?

- Как?! В 57-м году! Я хотел на тебе жениться, хотя у тебя уже подрастало четверо детей. Смотри-ка, она все забыла. Зяблик, ты не можешь простить мне тот заснеженный полустанок? Тьма, голод, гражданская война… Да, это правда, тогда у меня была другая женщина, мне до сих пор снится ее волосатая грудь…

И так часами.

- Не подходи ко мне, упырь! – кричит на Гусмана Ганапольский в эфире передачи «Кейс». – Где ты был все эти дни?

- Старик, ты же знаешь, я был в Пекине. Китайцы чуть не разорвали меня, когда я исполнял тройной прыжок. Как кузнечик, буквально. Раз, два, три!

В 2008-м году Гусман одновременно с тройным прыжком исполнил свою очередную мечту: повез семью в Пекин отмечать 65-летие, совпавшее ровно с Олимпиадой. 8 августа 8 года в 8 часов 8 минут, поскольку восьмерка в китайской эзотерике… ну и так далее.

В журнале «Rolling stone» Александр Кондуков замечательно описал поездку с Гусманом по Москве – по памятным местам Ю.С. «Саша, Саша! Это Юлик. Ты мне не звони сейчас, у меня съемка, фотоальбом «Юлька о Москве», шестьсот фотографий… Стойте. Вот хорошие персики. Сценка называется «Хозяйственный мужичок». Юлик покупает у бедной женщины инжир и пожимает руку чернокожему ребенку. Никто лучше меня не разбирается в фруктах, хотя я и не пью. Можно сказать, я завкафедрой фруктов».

Может сложиться впечатление, что Юлий Гусман – такой врун, болтун и хохотун, обжора и гедонист, и это впечатление верно. Бред нашей жизни достает порой и его, но Юлик – заложник имиджа, он всегда помнит, чего от него ждут. Когда-то он выбрал публику, и разочаровать ее не может. Вот он реет с перекошенным лицом у служебного входа в сочинский цирк (традиционная забава «Кинотавра»): «Могу я, по-твоему, после всего работать?!» В день фактической отставки главного раввина России (2000 г.) и ареста председателя Российского еврейского конгресса его заместитель – не угодно ли – сыплет искрометными шутками на манеже…

Но это в его Доме Кино в конце 80-х собирались изгнанные из Кремля депутаты. Это под прикрытием Гусмана мы издавали тогда немыслимую в Советском Союзе газету «Дом кино» (мое интервью с ее редактором Аленой Бокшицкой не напечатал даже «Огонек»). Это в его клубе проходили вечера, посвященные Солженицыну и Сахарову, собрания в защиту Литвы, «Московских новостей» и другие, как говорится, демтусовки, в тот момент не сильно популярные. Директор ЦДК ездил на Брестскую из Матвеевского, где жил в доме творчества, квартиру ему не давали: что у нас, своих жидов нет, из Баку их привозить! Это уж потом, при Ельцине…

«Ельцин был харизматичный мужик, но говорил неважно. Я занимался его имиджем. После моих консультаций он превратился в оратора». Верю.

- Путин? Дался он вам. Знаешь? У мужика кран протекает, он вызывает мастера. Мастер говорит: могу сменить прокладку, но все равно будет протекать. - Ну смени кран. – Можно. Только все равно протекать будет. – Так смени вообще все, трубу, слив там, я знаю? – Все равно будет: система такая. А с Путиным, конечно, надо работать. Большой желтый гаслстук-бабочка под фрак на приеме у английской королевы – это не комильфо.

Один коллега сказал мне, что «Ника» была бы прекрасной церемонией, если бы не пошляк-Гусман. Я не удержалась и стукнула его по шляпе зонтиком. Сильно немолодой человек, с сильно больными ногами четыре-пять часов кряду стоит (!) на сцене (а его молоденькие партнерши за время церемонии меняются каждый час) и обаятельно шутит (успевая отыграть непредусмотренные, замечу, демарши Собчак или Арабова) – это, друзья мои, комильфо. Это очень даже комильфо.

На пресс-конференции по одной из «Ник» Гусман рекомендовал журналистам, если кто хочет попасть на банкет в «Планету Голливуд», назвать заметку «Красавец Гусман и блистательная Ника». Что я и сделала тогда. Мы были относительно молодыми и несли чушь разного уровня прекрасности. Но я и сейчас так считаю.

Такой вот тройной прыжок.

P.S.У Юлика есть одна ярко-голубая (в хорошем смысле) мечта. Воплотить в жизнь грандиозный синтез ВДНХ и Диснейленда, как показано в его «Парке советского периода». В картине, надо сказать, не такой уж и простой, как принято ее оценивать, – лихо закрученной и абсолютно синефильской. Этот первый фильм после 25-летнего молчания – результат всех внутренних разборок с Советским Союзом человека, созревшего в СССР, все про «эксперимент» понимающего, но охваченного понятной ностальгией. Чтобы и Тянь-Шань, и Черное море, и пароходы чтоб провожали совсем не так, как поезда… Он говорит, историческая память.

Ах, Юлик, дорогой, мало тебе цирка в Сочи и полустанков, занесенных черной икрой...

**Поздравляю. Целую. Твой зяблик Алла БОССАРТ,**

**академик Академии киноискусства «Ника».**