В № 22 «Новой газеты» («Цензор — место доходное») мы рассказали, что контроль над интернетом может быть выгоден в финансовом отношении, но нельзя забывать, что для администрации президента это прежде всего политическая задача. Очевидно, ее решение не в последнюю очередь возложено на Щеголева и его добровольных помощников из Лиги безопасного интернета (ЛБИ), попечительский совет которой возглавляет экс-министр.

Напомним, что ЛБИ создавалась как сетевой авангард православных борцов за нравственность. Ее учредителем выступает Благотворительный фонд Святителя Василия Великого, известный, в частности, элитной православной гимназией на Рублевке (недавно она переехала в новое здание за 1,5 миллиарда рублей). В попечительский совет лиги помимо Щеголева входят, например, председатель Синодального информационного отдела Московского патриархата, сенатор Александр Торшин, костромской губернатор Сергей Ситников, президент «Ростелекома» Александр Провоторов и миноритарный акционер этой компании, создатель фонда Василия Великого Константин Малофеев, ряд высокопоставленных силовиков из Генпрокуратуры, Следственного комитета и Госнаркоконтроля. Такой вот православно-консервативный костяк.

Начинала лига с прикладной и вроде бы абсолютно понятной задачи: борьбе с детским порно в Сети. Однако быстро выяснилось, что кибердружинники претендуют на роль полиции нравов: в сферу их интересов попали и наркотики, и пропаганда гомосексуализма, и оскорбление чувств верующих, и даже излишне жесткая критика политических деятелей. Изменились и методы работы. При непосредственном участии экспертов ЛБИ был подготовлен закон о «черных списках» в интернете, позволяющий без судебного решения блокировать практически любой ресурс.

При этом лига была готова взять на себя и оперативный контроль, став оператором «черного списка» сайтов. К счастью для всех, кто не хотел бы жить в Сети патрулируемым православными добровольцами, Николай Никифоров, сменивший на посту министра связи Игоря Щеголева, оказался человеком современных, либеральных взглядов, и министерство от ЛБИ дистанцировалось, а контрольные полномочия остались за Роскомнадзором.

В результате законотворческий междусобойчик переехал на Старую площадь, и работа над законом об интернете продолжилась в полусекретном режиме, без привлечения отраслевых специалистов, зато с участием членов экспертного совета ЛБИ, все тех же силовиков средней руки, усиленных депутатами Шлегелем и Мизулиной, представляющих «консервативное» крыло даже в нынешней Госдуме.

По скупой информации, которая все же просачивается в свободный пока интернет, в новом законе предполагается дать базовые определения таким понятиям, как провайдер, IP-адрес, домен. Но будет странно, если авторы обойдут стороной такой насущный вопрос, как контроль над российским сегментом Сети.

По этому поводу в политическом руководстве страны единого мнения нет. Так, премьер-министр Дмитрий Медведев считает, что «регулирование интернета — штука довольно сложная, и человечеству в целом только предстоит определиться, что можно регулировать, а что нельзя».

А вот президент, судя по его высказываниям на коллегии ФСБ, собиравшейся в День всех влюбленных, вполне мог бы стать духовным лидером ЛБИ: «Конституционное право граждан на свободу слова незыблемо и неприкосновенно. Однако при этом ни у кого нет права сеять ненависть, раскачивать общество и страну, тем самым ставя под угрозу жизнь и благополучие, спокойствие миллионов наших граждан».

При этом главную угрозу Владимир Владимирович видит именно в интернете: «При нейтрализации разного рода экстремистских структур нужно действовать максимально решительно. Блокировать попытки радикалов использовать для своей пропаганды возможности информационных технологий, ресурсы интернета и социальных сетей».

Задачу выявления и нейтрализации экстремистов как в Сети, так и офлайн с правоохранительных органов, той же ФСБ и раньше никто не снимал, однако президент фактически поставил знак равенства между радикалами и всеми, кто «раскачивает общество». А этот термин можно понимать максимально широко, включая в него и оппозиционеров, и тех, кто разделяет взгляды, отличные от традиционных (в понимании сторонников ЛБИ). Если так понимать задачу, поставленную Путиным, то его советник Щеголев уже знает, как ее решать: достаточно ввести монополию на чистый, безопасный интернет.

Лига активно работает в этом направлении и даже перешла от слов к делу, запустив пилотный проект в Костроме. Он, кстати, вызвал резкую критику министра Никифорова: «В нашей стране — единое и неделимое информационное пространство; не могут на территории одного региона или области действовать какие-то свои правила доступа гражданина к информации».

Но Костромскую область, напомним, возглавляет Сергей Ситников, входящий в попечительский совет ЛБИ и возглавлявший Роскомнадзор в бытность Щеголева министром. Неудивительно, что он благословил отработку технологий «белого списка» сайтов в своем регионе.

Механизм устроен просто: эксперты лиги отбирают на свой вкус сетевые ресурсы, которые можно посещать россиянам, а доступ ко всем остальным блокируется автоматически. Пока им удалось «лицензировать» 400 000 сайтов, это менее полупроцента от их общего числа. ЛБИ и костромские власти успокаивают: «белые фильтры» устанавливают только в добровольном порядке, с согласия пользователей. Но, во-первых, добрая воля госорганов и бюджетных учреждений у нас обычно совпадает с волей губернатора, а во-вторых, идеи Щеголева и его единомышленников, как мы видим, оказывают сильное влияние на президента Путина, и в рамках «борьбы с экстремизмом» добровольное подключение к «чистому интернету» со временем может стать обязательным.

В принципе никакого ноу-хау здесь нет: нежелательный контент на государственном уровне фильтруется, например, в Китае. И китайцы настойчиво рекомендуют этот опыт к глобальному распространению. Так, в конце прошлого года по предложению представителей Поднебесной Международный союз электросвязи (МСЭ) одобрил предложение о стандартизации механизмов контроля над интернетом через DPI (Deep Packet Inspection). Эксперты отрасли полагают, что «побочными продуктами» этой системы управления трафика могут быть контроль за скачиванием файлов через торрент-трекеры; контроль над почтовыми сообщениями пользователей и даже введение прямой сетевой цензуры.

Симптоматично, что, по данным «Коммерсанта» (№ 26 (5057) от 13.02.2013. — «Контентные войны»), «Ростелеком», президент которого — крупнейший частный акционер Провоторов и Малофеев стояли у истоков ЛБИ, — планировал закупить оборудование DPI. Если учесть, что «Ростелеком» — практически монопольный владелец магистральных сетей передачи трафика, это был бы решающий шаг к построению технической инфраструктуры сетевой цензуры в стране. Он может быть сделан в любой момент. Например, в качестве какой-нибудь поправки к закону об интернете, разрабатываемому ЛБИ.

Да, интернет-цензура существует в Китае, но это производная от монополии Коммунистической партии на политическую власть. Да, в Иране за «чистотой» Сети следят духовные лидеры, но ведь это, по Конституции, — исламское государство. Но Россия — все же демократическое и светское государство. Активность Щеголева, Малофеева и других реакционно настроенных граждан, объединенных под эгидой ЛБИ, ставит эту аксиому, зафиксированную в Основном законе нашей страны, под удар.