«Клим! Ошибок не было. Надо выбросить этот абзац». Как Сталин Пилсудского победил

**Президент РФ В. В. Путин настаивает, что учебники по истории не должны иметь двойных толкований. Мысль, пользуясь выражением Пушкина, «ложная, хотя и пошлая». Допустим, В. В. Путин толкует свое высказывание как патриотическое, направленное к вящей пользе юношества и любезного Отечества. Но можно толковать и по-другому: как очередную попытку надуть сограждан ради сохранения своих вертикальных позиций. Как это уже имело место с выборами, с практическим отсутствием американской недвижимости у г-на Пехтина, с диссертациями ряда светил общественной мысли и пр.**

**Как быть с разницей в подходах? Конечно, запретить.**

**7 апреля 2010 г., раскрывая свое понимание предыстории катынской бойни (месть Сталина за поражение в советско-польской войне), президент В.В. Путин признался: «К стыду своему, я не знал, что, оказывается, в 1920 году в военной операции в советско-польском конфликте руководителем был лично Сталин… И тогда, как известно, Красная Армия потерпела поражение, в плен было взято много красноармейцев…»**

**К стыду своему, он не знал. Хотя, «как известно, Красная Армия…» Простите, кому «известно», если даже президент (и к тому же чекист) не в курсе? Не связано ли это «постыдное незнание» с единственно верным, внутренне непротиворечивым толкованием истории в советских учебниках, по которым нас учили? Частный пример того, как строилась советская культура незнания. Разберем его поконкретнее.**

В начале лета 1920 г. Красная Армия победоносно вытесняет польских оккупантов с территории Украины и Белоруссии. Что делать дальше: развивать наступление до Варшавы или остановиться на предложенной англичанами в ноте от 11 июля «линии Керзона»? (Она примерно соответствовала границе Польши и СССР, которая впоследствии была установлена в 1945 году.)

Председатель Реввоенсовета Троцкий лучше других знал реальное состояние Красной Армии и потому настаивал на заключении мира с позиции победителя: «_После колоссального напряжения, которое позволило 4-й армии в пять недель пройти 650 километров, она могла двигаться вперед уже только силой инерции. Все висело на нервах, а это слишком тонкие нити. Одного крепкого толчка было достаточно, чтоб потрясти наш фронт и превратить совершенно неслыханный и беспримерный… наступательный порыв в катастрофическое отступление», —_пишет он в мемуарах. Хотя, конечно, мог и приврать, задним числом приписывая себе прозорливость.

Так или иначе, Политбюро (в первую очередь Ленин), учтя в том числе боевой настрой тов. Сталина, проголосовало за войну. Ноту Керзона отклонили. Западный фронт под командой Тухачевского и Уншлихта двинулся на Варшаву; Юго-Западный, возглавляемый Егоровым и Сталиным, — на Львов. Теперь действовать надо было как можно быстрее: нота англичан не только призывала к перемирию, но и недвусмысленно угрожала поддержать Польшу «всеми имеющимися средствами», если большевики продолжат наступление. Раз ввязались, то Варшаву надо брать безотлагательно, пока не подтянули «все имеющиеся средства».

Реввоенсовет и Политбюро пытаются сконцентрировать силы в направлении главного удара. Где рулит молодой и амбициозный Тухачевский. Уязвленный Сталин, с энтузиазмом поддержав общую идею польской кампании, разочарован конкретными стратегическими приоритетами: его Юго-Западный фронт явно в тени. Сталину не нравится идея «марша на Варшаву», он называет ее бахвальством и постоянно дает понять Ленину, что маршировать надо бы в сторону Львова (и Крыма), где мудрое и опытное руководство Юго-Западного фронта неуклонно ведет дело к победе.

13 июля 1920 г. член Реввоенсовета Юго-Западного фронта тов. Сталин в телеграмме В.И. Ленину в ответ на запрос об отношении к ноте Керзона докладывает: «_Польские армии совершенно разваливаются, поляки потеряли связь, управление… поляки переживают развал, от которого они не скоро оправятся… Я думаю, что никогда не был империализм так слаб, как теперь, в момент поражения Польши, и никогда не были мы так сильны, как теперь, поэтому чем тверже будем вести себя, тем лучше будет и для России, и для международной революции_».

24 июля он добавляет еще оптимизма и вкратце набрасывает ближайшие цели миролюбивой политики советского государства: «_Теперь, когда мы имеем Коминтерн, побежденную Польшу и более или менее сносную Красную Армию, когда, с другой стороны, Антанта добивается передышки в пользу Польши… — в такой момент и при таких перспективах было бы грешно не поощрять революцию в Италии <…>. В очередь дня Коминтерна нужно поставить вопрос об организации восстания в Италии и в таких неокрепших государствах, как Венгрия, Чехия (Румынию придется разбить)»_.

То есть Польша, в его толковании, уже _побеждена_. Ну, может, осталось чуть-чуть дожать. Тов. Сталин сообщает тов. Ленину, что намеревается взять Львов до 30 июля. А дальше уже маячит Италия и на пути к ней неокрепшая восточноевропейская мелочь. Которую придется разбить.

Однако не прошло и двух недель, как очередная телеграмма тов. Ленину от 3 августа 1920 г. фиксирует резкую перемену настроения у тов. Сталина. Львов все еще не взят. Побежденная Польша огрызается. Врангель в Крыму разворачивает наступление. Тов. Сталин внезапно ощущает накопившуюся усталость: «_Должно быть, сегодня потеряем Александровск… Я могу работать на фронте еще максимум две недели, нужен отдых, поищите заместителя»_. И сигнализирует, что в «заминках» фронта виноваты председатель Реввоенсовета Троцкий и главком С.С. Каменев (не питерский, другой): злостно саботируют, не дают резервов. И вообще, заботятся о Тухачевском в десять раз больше…

Хотя логику высшего руководства понять несложно: нужна Варшава. Чем скорее, тем лучше. Сталин под Львовом, пообещав скорые успехи, завяз, не мычит и не телится. Перед Врангелем Юго-Западный фронт вообще отступает, хотя, вопреки жалобам, резервы ему выделялись. Да только всё без толку. Ну и ладно, пусть хотя бы держит оборону, — главные дела сейчас делаются севернее, туда и надо стягивать силы. В том числе из-под Львова.

Сталину это категорически не нравится. Как не нравится и идея о выделении из Юго-Западного фронта отдельного Крымского фронта против Врангеля. А кому из начальников может понравиться идея сокращения полномочий? Он хочет командовать и там, и там. В телеграммах Ленину он протестует против обозначившихся в начале августа «_настроений в ЦК в пользу мира с Польшей_», намекая на предательство дипломатов. Но при этом и против концентрации сил на Варшавском направлении. Видимо, он за концентрацию сил там, где руководит тов. Сталин.

Директивы главкома о передислокации войск из-под Львова под команду Тухачевского начинают странным образом застревать в телеграфных проводах и опаздывают. Меж тем Сталин дает команду Буденному и Ворошилову ускорить операции на Львовском направлении.

13 августа 1920 г. (прошел месяц с тех пор, как Сталин выступил против мира на условиях Керзона, и две недели, как обещал взять Львов) в телеграмме главкому Каменеву он прямо заявляет об отказе подчиниться его директиве 4774оп/1052/ш о переброске войск под Варшаву: «_…Я отказываюсь подписать соответствующее распоряжение Югозапа в развитие Вашей директивы»._

Сталин под разными предлогами тянул — и вот наконец прямо отказался выполнять приказ руководства. Его несгибаемость изрядно помогла Пилсудскому, который, убедившись, что Львов большевикам не по зубам, снял оттуда значительную часть своих войск и 16 августа лично повел их на ослабленный левый фланг и в тыл Тухачевскому. Польское командование сумело сделать как раз то, что советское не смогло: быстро перебросить силы с юга и развернуть их на главном направлении.

В итоге в польском плену осталось, по разным оценкам, от 60 тысяч до 120 тысяч красноармейцев. Еще около 40 тысяч, атаковавших Варшаву с севера, бежали в Восточную Пруссию. Где тоже были интернированы. Случилось самое болезненное поражение Красной Армии на фронтах Гражданской войны.

С этого момента военно-стратегический гений тов. Сталина никнет, и его престиж в Политбюро заметно снижается. Партия переключает тов. Сталина на теорию и практику межнациональных отношений и отправляет на его родной Кавказ. Прощальный взгляд на итоги польской кампании и на свою в ней роль он излагает в заявлении в президиум IX партийной конференции от 23 сентября 1920 г.: «_Заявление т. Троцкого о том, что я в розовом свете изображал состояние наших фронтов, не соответствует действительности. Я был, кажется, единственный член ЦК, который… открыто в печати предостерегал товарищей от недооценки польских сил_(это он таким свежим образом толкует свои прежние заявления о победных перспективах своего Юго-Западного фронта и «бахвальстве» Западного фронта Тухачевского)…_Если бы командование предупредило ЦК о действительном состоянии фронта, ЦК, несомненно, отказался бы временно от наступательной войны…»_

Это пишет человек, который еще недавно негодовал против «_настроений ЦК в пользу мира с Польшей»._ Вот такое у него интересное толкование истории.

Кто в свете польской эпопеи смотрится хуже или лучше — Ленин, Сталин, Троцкий, Каменев, Егоров или Тухачевский, — бог весть. Пусть разбираются профессиональные историки и военные. Строго говоря, лучше их всех тогда выступил Пилсудский — нравится оно вам или нет. Согласно Рижскому договору 1921 г., граница между СССР и Польшей прошла много восточнее линии Керзона: итогом наступательной польской кампании 1920 г. стали большие территориальные потери Советской России.

Однако нас, с подачи В.В. Путина, интересуют не столько сами эти факты (нельзя сказать, чтобы так уж широко известные), сколько их _толкование_. Как бы оно случайно не оказалось двойным или противоречивым! Кстати, один из фактов заключается в том, что все действующие с нашей стороны лица этой истории (кроме одного, понятное дело) со временем были ошельмованы и уничтожены тов. Сталиным. Ну так исторически сложилось. Толковать это интересное явление тоже можно по-разному. Например, как признак высокой эффективности менеджмента.

Итак, о толковании.

После польской войны прошло 9 лет. Неустанными трудами на административной ниве тов. Сталин существенно укрепил свои аппаратные позиции. Кого-то из конкурентов расстрелял, кого-то посадил. И вот в 1929 г. вдохновенный писатель Клим Ворошилов сочиняет юбилейную статью «Сталин и Красная Армия». И (святая простота!) позволяет себе недопустимый для настоящего марксиста-ленинца промах в толковании Гражданской войны. В том числе польской кампании. «_У И.В. Сталина,_ — пишет он, — _ошибок было меньше, чем у других_». Во чудак-то! Надо же было такое брякнуть.

Слава богу, тов. Сталин при всей его загруженности нашел время просмотреть и лично отредактировать рукопись. «_Клим! Ошибок не было. Надо выбросить этот абзац_», — терпеливо разъясняет он на полях ворошиловского текста (И. Сталин, Соч., т. 17. Тверь, «Северная Корона», 2004 г. С. 326).

Вот теперь все стало правильно! С тех пор из советской историографии как бы исчезает кусок 1920 г., когда тов. Сталин и его друзья, не допустив ни одной ошибки, проиграли кампанию Пилсудскому. Интересно проследить, как затем этот кусок понемногу возвращается из небытия — но уже с новой начинкой.

В официальной биографии И.В. Сталина, написанной в 1946 г. и по меньшей мере дважды им лично отредактированной, соответствующий фрагмент выглядит так: «_В годы Гражданской войны ЦК партии и лично Ленин посылали Сталина на самые решающие и опасные для революции фронты. Товарищ Сталин состоял членом Реввоенсовета Республики и членом Реввоенсоветов Западного, Южного, Юго-Западного фронтов. Там, где в силу ряда причин создавалась смертельная опасность для Красной Армии, где продвижение армий контрреволюции и интервенции грозило самому существованию Советской власти, туда посылали Сталина. Там, «где смятение и паника могли в любую минуту превратиться в беспомощность, в катастрофу, — там появлялся товарищ Сталин»._(Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография. М., ОГИЗ, 1947. С. 81).

Обратите внимание: в конце сюжета в кавычках цитируется не что-нибудь, а та самая статья К.Е. Ворошилова «Сталин и Красная Армия», из которой тов. Сталин вовремя изъял незрелое суждение про ошибки. То есть она уже успела стать каноническим (и практически единственным реально доступным в СССР) историческим источником. Еще через одну страничку Краткая биография завершает процесс толкования истории со всей партийной прямотой: «_Сталин руководил решающими боевыми операциями… На западе против панской Польши и на юге против Врангеля — всюду железная воля и стратегический гений Сталина обеспечивали победу революции… С именем Сталина связаны самые славные победы нашей Красной Армии» (с. 83)._

То есть Пилсудского в 1920 г. он все-таки победил. Что характерно, один. Рядом нет ни командующего Юго-Западным фронтом Егорова, ни конкурирующего Тухачевского, ни тем более Каменева с Троцким. К 1947 г. они все давно враги народа, стертые с лица земли. Представляете, каково было тов. Сталину в одиночку ковать победы Красной Армии и советского народа в окружении предателей и мерзавцев? Но он все-таки выковал. Ибо — Сталин. Исполин! В частности, его победа над панской Польшей в 1920 году есть очевидный исторический факт для миллионов советских людей. Как тут президенту РФ В.В. Путину было не запутаться.

Машинка работает на удивление стандартно. С ее помощью, буквально как Польшу, тов. Сталин победил мелкотоварное кулацкое хозяйство и внедрил на его место прогрессивную, вооруженную современной техникой, высокопроизводительную колхозно-совхозную модель. Благодаря чему советскому народу жить стало лучше, жить стало веселее — что объективно и убедительно зафиксировано в кинофильмах «Кубанские казаки», «Свинарка и пастух», в эпопее «Поднятая целина» и целом ряде других ярких произведений патриотической направленности. Правда, народонаселению этот могучий рывок стоил от 6 млн до 8 миллионов жизней — но об этом же в кино не говорят. Значит, вроде как и не было. Аналогичным образом он в рекордные сроки провел индустриализацию, добившись выполнения пятилетних планов в 2 года. И на основе индустриализации и коллективизации… Гитлера блистательно победил, предварительно гениальным стратегическим маневром заманив его под Москву и оставив в окружении Ленинград на 2 года умирать от голода. Проект в общей сложности стоил около 30 миллионов человек, но платил-то опять народ, а не тов. Сталин, верно?

Для этих величайших в мире побед нужны всего две нехитрые вещи: полная изоляция населения от независимых источников информации и тотальный силовой контроль. В самом широком смысле слова, включая уничтожение свидетелей, абсолютное подчинение СМИ и — что очень важно — атмосферу Большого страха. Чтобы умники, которые слишком много знают, помалкивали в тряпочку. А то будет как в позорной Англии, где Черчилль, тоже победивший Гитлера (кстати, ценой значительно меньших потерь), взял да и проиграл какие-то там демократические выборы. Несмотря на полный контроль над силовыми структурами.

Англичане, дикий народ. Что с них возьмешь?

У нас не так. У нас у кого контроль — тот и прав. Ему принадлежит эксклюзивное право _толковать_ не только историю, но и современность. Если правильно (с помощью силовиков) толковать, то на выборах у вас всегда будет 99,8%. Как сейчас в Чечне. Экономика покажет невиданные темпы роста. Как сейчас в КНДР — на фоне временных трудностей и отдельных голодных смертей. Наступит порядок, и народ наконец почувствует себя счастливым. Хотя, понятно, тоже не без временных трудностей и эксцессов типа каннибализма. Но это за сценой. А на сцене у нас будет танцевать Прогресс в обнимку со Светлым Будущим. Или, точнее, со Светлым Прошлым.

В то время как за границей трудящиеся голодают, гибнут и стонут под игом чудовищной эксплуатации. Собственно, ради защиты братской семьи российских народов от подобных ужасов президент РФ В.В. Путин и настаивает на недопущении двойных толкований истории. С целью укрепления единства вокруг вертикали. Просто не все еще сообразили, куда это ведет и чем кончается.