Городские бунты. Эпизод восьмой. Студенты и генерал

1861 год в отечественной истории известен не только знаменательной датой 19 февраля по старому стилю, когда император Александр II издал свой высочайший манифест об отмене крепостного права. В тот же год в Санкт-Петербурге и некоторых других крупных городах состоялись первые, пусть и не разрешенные властями, но достаточно массовые демонстрации протеста. Это уже совсем не русский бунт, но нечто ему противоположное. Политическая манифестация — организованное коллективное действие граждан, не связанное с проявлением насилия, осуществляемое с одной-единственной целью — защиты прав и интересов путем мирного гражданского выступления. Первые политические манифестации в мировой истории принято связывать с событиями Великой французской революции 1789 года. Потребовалось еще примерно 70 лет, чтобы новый, как мы бы сейчас сказали, политический тренд добрался от Парижа до Петербурга.

Модного ныне слова «хипстер» в те времена, разумеется, еще не знали. Хотя тогдашние студенты тоже частенько ходили в рваных штанах и сообразно эпохе норовили бросить вызов консервативным устоям старших. И именно студенты устроили первые в России крупные демонстрации протеста. Надо сказать, что поводов для студенческих волнений правительство сумело создать предостаточно. Во-первых, как раз тогда чиновники от нашего образования, пожалуй, впервые задумались, зачем им вообще столько студентов, не лучше ли им вместо получения высшего образования заняться чем-нибудь более полезным, подальше от учебных аудиторий. Главное, и казне это обещало обойтись дешевле. Во-вторых, хоть первая русская «оттепель» и набирала мощь, сторонники сильной руки не дремали и по мере сил пытались противостоять распространению всякой заразы, чуждой нашим духовным скрепам. Министерством образования командовал даже не генерал, а адмирал — Ефимий Васильевич Путятин, а непосредственно в петербургском учебном округе предводительствовал Григорий Иванович Филипсон, он-то как раз был генералом, в недавнем прошлом командовавшим Казачьим войском. В студенте эти господа видели не более чем бессмысленного рядового и необученного.

Летом с подачи министерства были приняты новые «Временные правила» университетской жизни. Начальство решило запретить ставшие уже привычными неформальные студенческие сходки в стенах университетов, концерты и публичные лекции. Выяснилось, что больше нельзя делать литографические копии лекций: чиновники боялись, что под видом их копирования в студенческой среде расцветет самиздат. Были закрыты кассы взаимопомощи, и при этом вводилась обязательная плата за посещение лекций — последнее сильно ударило по учащимся из небогатых семей разночинцев. Студенты пытались сопротивляться, учебный год начался с постоянных сходок, устраивавшихся прямо во дворе Санкт-Петербургского университета. Собрания и разговоры эти, однако, должных результатов не возымели.

И вот 25 сентября 1861 года — запомним эту дату — прямо по Невскому проспекту организованно прошла группа из нескольких сот молодых людей. Конечным пунктом столь необычной еще, а потому произведшей немалый фурор прогулки был дом номер 2 в Колокольном переулке, где как раз проживал начальник петербургского учебного округа Филипсон. Студенты решили получить объяснения лично от него. Эта акция, которую впору было бы назвать «Оккупай Колокольный переулок!», произошла настолько неожиданно, что власти даже не сразу сориентировались. Генерал Филипсон, хоть и был внутренне взбешен дерзостью «смутьянов и бунтовщиков», тем не менее даже соизволил принять студенческих активистов прямо у себя дома. Городские власти тут же стали стягивать в Колокольный войска, но до поры до времени никого не трогали.

Аресты начались только на следующий день. Многие участники первой мирной демонстрации попали прямиком в Петропавловскую крепость. Впрочем, большинство из них вскоре отпустили (власти хоть и не сразу, но разобрались, что никакой угрозы государственному строю студенты не представляют). Но для еще большего порядка несколько десятков человек отчислили из университета. Тем временем в поддержку студентов высказалась профессура: отмены новых драконовских правил потребовали известные и уважаемые люди — юрист Константин Дмитриевич Кавелин и историк Николай Иванович Костомаров. Двумя днями позже на улицы Санкт-Петербурга снова вышло около 600 студентов, на этот раз к ним присоединились некоторые горожане. Аналогичные манифестации устроили студенты Москвы и Казани.

Всех их, конечно, разогнали, а кого-то даже бросили за решетку. Русские протесты вызвали резонанс в Европе. Старые революционеры-эмигранты воспряли духом и повернули свои взоры в сторону Родины. Неужто началось? В министерстве тем временем так испугались, что на некоторое время даже закрыли Санкт-Петербургский и Казанский университеты. Царь, однако, радения своих чиновников не поддержал. Вскоре и Путятину, и Филипсону самим пришлось уйти в отставку. Первые русские «шестидесятники» одержали свою маленькую победу, заодно явив собственной стране беспрецедентный пример цивилизованного гражданского протеста.

Специальная серия «Новой Газеты»: Городские бунты в Москве

- Эпизод седьмой. О пользе блокировки винных складов

- Эпизод шестой. Failed State

- Эпизод пятый. Оскорбленные верующие

- Эпизод четвертый, конец XVII века: «Войско взбунтовалось»

- Эпизод третий, XVII век: народ vs «силовики»

- Эпизод второй. Salt Riot

- Эпизод первый