Прохвесор, очки сними!

Раньше — то есть в СССР — академиков было мало. Хотя число их постепенно росло. В 1936 году в АН СССР было всего 98 действительных членов. В 1950-м — уже 138, в 1960-м — 162. Конец перестройки (1989 год) — уже 323 члена.

Но зато теперь их гораздо больше — 531 член Российской академии наук.

Кстати говоря, звездная пора нашей науки, эпоха великих физиков, химиков, математиков, инженеров и даже, представьте себе, гуманитариев, — это 50—60-е годы. Что ни имя — то живая легенда, крупная научная школа или отрасль промышленности.

Наверное, сейчас дела в науке обстоят вчетверо «более лучше»? А если вспомнить, что Академия наук СССР объединяла всех советских ученых, — то, выходит, лучше стало в восемь раз?

Тем более что вдобавок к шести государственным академиям, которые унаследованы от СССР, появилась уйма так называемых «общественных». От солидной РАЕН до каких-то совсем уж проблематичных Академий Глобального Разума.

Но не надо смеяться над «общественными академиями». У них есть один замечательный плюс. Они не платят деньги своим членам, а, наоборот, собирают с них членские взносы. То есть ведут себя так, как все академии всего мира. Это научные клубы, разной степени престижности и элитарности. Собственно, РАН (не вся система академических НИИ, а именно сообщество академиков) — на самом деле точно такой же клуб. Но там вместо взимания членских взносов почему-то платят деньги, по старой советской памяти. Но «большая академия» престижнее всех прочих не только из-за 50 000 рублей академической, так сказать, стипендии — а именно по старой памяти. На новых академиков снисходит благодать Келдыша, Тамма, Харитона, Семенова, Лихачева, Конрада и прочих столпов науки и капитанов промышленности. Во всяком случае, многим так кажется.

Люди же поскромнее и пошустрее ринулись за диссертациями. Каждому хочется быть если не доктором, то кандидатом наук. Если не трудных химических или драгоценных юридических, то хотя бы скромных исторических или совсем легких политических.

Зачем? Отчасти из-за внезапно взбухшей старой памяти о престиже академического звания. Дети и внуки тех, кто гордился, что «академиев не кончал» и кричал «прохвесор, очки сними!» — возжаждали докторских дипломов. А также для карьеры, для строчки в резюме, да просто на стенку повесить. Чтоб уважали.

В условиях повышенного спроса возникает и предложение. Написать диссертацию или обеспечить публикации, а то и вообще организовать защиту «под ключ». Можно даже в отсутствие соискателя. Знатоки говорят, что уже через полгода такой диссертант начинает свято верить, что диссертацию писал сам, и рассказывает, как на защите лихо срезал рецензента.

Разумеется, весь этот ажиотаж не мог остаться без внимания ВАК. Что-то диссертаций стало слишком много! А не ужесточить ли требования?

«Нет, брат, воры завсегда проворней сторожов были!» — сказано у Чехова.

Выдумали какой-то список особо авторитетных журналов, где должен публиковаться соискатель? Легко решаемый вопрос. Можно, например, напечатать фальшивый номер реального журнала.

Перед защитой докторской диссертации нужно опубликовать целые две монографии? Да еще в аккредитованном издательстве? Ради бога! Можно и три, и пять.

Все запреты и строгости только увеличивают цену вопроса, и не более того. ВАК — пережиток тоталитарной модели управления наукой. Там, где есть частные вузы и вообще частные фирмы, — государственная сертификация ученых степеней и званий не имеет никакого смысла, превращаясь в институциональный источник коррупции. И работает ВАК плоховато: постоянно всплывают скандальные случаи плагиата и фальшивых публикаций, и всё это благополучно проходит через ВАКовских экспертов.

Давно пора пустить диссертантов в свободное плавание. Хочешь, чтобы твою ученую степень уважали коллеги? Защищайся в МГУ или в «Вышке». Хочешь повесить на стену своего кабинета красивый диплом? Устрой красивый банкет в КУФС (Козлодоевский университет фитнеса и стайлинга).

А деятельность «общественных академий» надо приветствовать и поощрять. Иначе все амбициозные и энергичные люди устремятся в РАН.