Нефрит, не бойся, не проси

В рамках этой логики, похоже, недавно начали работать правоохранительные органы в таком удаленном от столиц регионе, как Бурятия. Осенью местное УМВД провело несколько показательных мероприятий, направленных, по версии следствия, на закупоривание канала незаконной добычи и экспорта в Китай нефрита.

Обыски, выемки и прочие следственные действия шли по местам дислокации организации с экзотическим названием: семейно-родовая эвенкийская община (СРЭО) «Дылача». Впрочем, названием экзотика и ограничивается. С точки зрения российского законодательства семейно-родовая община — всего лишь разновидность некоммерческой организации, как, например, госкорпорация «Олимпстрой». НКО создаются для реализации любых проектов, не направленных на получение прибыли, но могут заниматься предпринимательством. Такие нюансы законодательства позволяют многим инициативным гражданам маскировать бизнес, не всегда законный, под некоммерческую деятельность.

Если почитать устав «Дылачи», то на первые позиции там выдвинуты такие направления работы, которые не должны оставлять сомнений в том, что это и в самом деле организация, созданная на благо эвенкийского народа. Это, например, оленеводство, разведение ездовых собак и народные промыслы. Но есть и список «дополнительных» видов деятельности, куда входят в том числе добыча руд и песков драгоценных металлов, а также драгоценных и полудрагоценных камней (кроме алмазов) — и оптовая торговля ими. Это очень далеко от традиционных занятий эвенков, но зато куда ближе к истинным целям, которые ставят перед собой учредители «Дылачи». И если незаконную добычу в России контролируют представители других коренных народов, но не северных, а южных, то полудрагоценные камни долгое время оставались полусвободной нишей. Кто сумел занять ее в 90-х (как — разговор отдельный), тот получает прибыль и до сегодняшнего дня.

Бурятия в этом отношении — Клондайк. Ее недра богаты нефритом, который, с точки зрения российского законодательства, является полудрагоценным камнем, и его незаконный оборот в уголовном порядке не преследуется. Зато, с точки зрения китайцев, камушек этот дороже золота. В Китае за него дают $15 000 за килограмм!

В Бурятии, где сконцентириовано 90% запасов нефрита в России, а граница с Китаем — под боком, 17 разведанных месторождений, но только 8 из них разрабатываются легально. Остальные тоже не простаивают, но нефрит там фактически похищается.

Впрочем, и с легальными процедурами, если они касаются добычи нефрита, не все законно. Так, в 2011 году были проведены аукционы на право разработки «ничьих» месторождений. Но победитель, предложивший 26 млрд рублей, затем исчез, не заплатив. Аукцион был признан несостоявшимся. Эта нехитрая схема повторялась не раз. Ситуация всерьез заинтересовала правоохранительные органы, и, как сообщает сайт Генеральной прокуратуры РФ, были «выявлены признаки нарушения ст. 11 Федерального закона «О защите конкуренции», которые выразились в согласованных действиях, направленных на завышение размера разового платежа за пользование недрами и создание ситуации, влекущей аннулирование результатов торгов».

Вот и община «Дылача» неоднократно получала выгоду от срыва торгов. Так, недавно случился скандал с лицензией на разработку участка «Баунтовский». После того как Роснедра объявили о конкурсе, в бурятский филиал федерального агентства поступило письмо от Татьяны Туракиной, одного из трех учредителей «Дылачи». Она заявляла о наличии на «Баунтовском» «значительной части родовых угодий эвенков». Руководитель Бурятнедр Георгий Яловик с этим согласился, хотя, по данным администрации Баунтовского района, «родовые угодья» на участке отсутствуют.

В 90-е годы, кстати, «Дылача» лицензию на добычу нефрита продлила вообще без какого-либо конкурса. Интересно, что случилось это тогда, когда Баунтовским районом руководил бывший геолог, а ныне советник главы ФА «Роснедра» Владимир Бавлов. Затем на посту главы администрации его сменил Андрей Туракин, один из учредителей «Дылачи».

Полезно привести еще одну цитату из официального сообщения Генпрокуратуры: «По выявленному факту хищения руководством СРЭО «Дылача»… нефритового камня весом не менее 20 т, причинившего материальный ущерб РФ в размере более 600 млн рублей, следственным управлением МВД по республике возбуждено уголовное дело по п. «б» ч. 4 ст.158 УК РФ (кража, совершенная в особо крупном размере)… на складах СРЭО «Дылача», обнаружено свыше 1500 т нефритового камня, стоимость которого составляет более 3 млрд рублей».

Конечно же, нельзя говорить, что эти 1,5 тысячи тонн — незаконные, да и эпизод с 20-тонным «камешком» пока не доказан. Но порядок цифр заставляет задуматься: а куда уходят миллиарды рублей, которые зарабатывает «Дылача»? По закону некоммерческие организации могут использовать полученную от предпринимательства прибыль только на уставные цели. То есть в нашем случае на заботу о благе бурятских эвенков. Почему же при миллиардных оборотах община так и не смогла, например, довести поголовье оленей в стадах бурятских эвенков хотя бы до 500 голов? (В 70-х их было 3 тысячи— и без всякой «Дылачи»). Почему каждый эвенк республики не получает благотворительную помощь, хотя бы 100 тысяч рублей?

Наверное, на эти вопросы мог бы ответить учредитель СРЭО Андрей Туракин, но связаться с ним практически невозможно. Многие жители республики уверены, что он постоянно живет в Китае, куда экспортируется львиная доля бурятского нефрита.

Впрочем, пусть себе живет. Недавно уголовное дело СРЭО «Дылача» было передано из МВД Бурятии в Следственный департамент МВД РФ. Кроме того, Генпрокуратура взяла его на контроль. Это может означать, что дело стало из регионального федеральным. А если так, то нельзя исключать, что фигурантами его могут стать фигуры уже не республиканского уровня.