Городские бунты в Москве. Эпизод шестой. Failed State

«А как же Смута?» — недоуменно вопрошали некоторые читатели моих предыдущих текстов о русском бунте. Что ж, пожалуй, пора объясниться. Благо не за горами очередное отмечание Дня народного единства 4 ноября, смысл которого, вопреки всем стараниям, народу по-прежнему непонятен. Смутное время — так принято называть целую череду политических катаклизмов, сотрясавших Россию на протяжении почти двух десятилетий в начале XVIIвека. Историки используют куда более конкретный термин — «первая гражданская война». И это уже нечто большее, чем просто бунт, действие которого от пролога до развязки обычно весьма компактно. Разница тут примерно такая же, как между аппендицитом и перитонитом: массовые волнения вкупе с бандитизмом, разлитые во времени и пространстве, охватывают все слои общества, и никакой власти не хватает, чтобы вернуть жизнь в мирное русло. Некоторые утверждают, что Смута имеет свойство повторяться. Темные века наблюдались еще в Древнем Египте. Таково родовое проклятие некоторых особенно великих сырьевых держав. Первая Смута в России началась, когда с 1601 по 1603 год аномальные холода летом три раза подряд убили урожай хлеба. В условиях архаичной аграрной экономики, где норма собираемого зерна по отношению к посеянному редко превышала соотношение 1:2—1:3, это означало неизбежный массовый голод. Цены на хлеб выросли в десятки раз, сотни тысяч человек оказались на погосте раньше времени — так начинался век, названный впоследствии «бунташным». Лжедмитрий только готовился заявить о себе, а правительство Годунова уже едва контролировало наполненные шайками разбойников подмосковные дороги. Жестокое и страшное государство, которым со времен Ивана Грозного управляли по большей части бывшие опричники, почти в одночасье оказалось ничтожным.

За время первой русской Смуты в Москве как минимум трижды происходили события, похожие на городские восстания. Более того, можно сказать, что два из них увенчались успехом. В наших учебниках истории обычно очень деликатно обходят тот факт, что триумфальному вступлению в столицу войск Лжедмитрия Iпредшествовал русский бунт со всеми присущими ему чертами. Историк Сергей Платонов называл это переворотом черни и бояр. Судите, впрочем, сами: 1 июня 1605 года дворяне Плещеев и Пушкин (их потомки станут вельможами при царе Алексее Михайловиче и пострадают во время Соляного бунта) зачитали на Красной площади грамоту от «чудом спасшегося царевича Димитрия». На престоле в Кремле полтора месяца сидел Федор Годунов, сын скоропостижно скончавшегося царя Бориса, — законными правителями не считали ни того, ни другого. Некоторые особо предусмотрительные богатеи поспешили припрятать имущество до того, как московская толпа окончательно сорвалась с катушек. На сей раз «бояре дали увлечь себя в народном потоке». Сын Годунова был низложен и помещен под домашний арест. Вскоре его убили, при невыясненных обстоятельствах погибла его мать, вдовствующая царица Мария Годунова, а сестра Ксения стала наложницей нового «царя Димитрия». От власти был отстранен первый российский патриарх Иов, поставленный на свой престол Борисом Годуновым. Пока политические верхи занимались важными для себя перестановками, простой народ просто грабил. Под горячую руку мог попасться кто угодно. Борис Годунов, между прочим, почитал европейскую ученость и всячески стремился привлекать в Московию образованных иностранцев — дома придворных врачей-немцев в те дни громили с особым энтузиазмом.

Первого из Лжедмитриев можно было бы назвать настоящим политиком нового времени: молодой, амбициозный, креативный, особенно по части обещаний. Но чтобы удержаться в Кремле, этих качеств недостаточно. Если хочешь быть царем всея Руси, нужно прежде всего уметь вести себя, как русский царь. А «Димитрий» взял и помиловал боярина Шуйского, приговоренного к смерти за заговор против царского величества. Последней каплей, как считается, стала свадьба с Мариной Мнишек. Манеры гостей из Польши показалось москвичам слишком развязными. Особенно шокировал «старинный рыцарский обычай» стрелять по случаю праздника в воздух, что ясновельможные паны на радостях проделывали прямо на московских улицах. Из-за этой наглой стрельбы полякам даже перестали продавать порох в торговых рядах. Во время самой свадебной церемонии простым православным ограничили вход в Кремль, зато пускали иностранцев. Так, «царь Димитрий Иванович» превратился в «самозванца Гришку Отрепьева». Второй заговор Шуйского нашел массовую поддержку снизу. Утром 17 мая 1606 года в Москве поднялся страшный шум, будто бы Лжедмитрий решил извести всех русских бояр. Потерпеть такое было никак не возможно, и все прошло по отработанной годом ранее схеме: бояре арестовали и убили царя, а народ слегка поправил благосостояние за счет поляков и прочих подвернувшихся под руку «воров».

Русская смута продолжалась еще десятилетие. Весной 1611 года, когда государство российское пало особенно низко, в Москве поднялось восстание против польского гарнизона. Была надежда, что столицу скоро возьмет первое земское ополчение под командованием Прокопия Ляпунова. Сделать этого не удалось. Поляки попросту сожгли деревянный город, а подавление повстанцев поручили гарнизону из наемных немецких ландскнехтов. Погибли тысячи людей. Освободить Москву после длительной осады смогло только ополчение Минина и Пожарского. Польский гарнизон в Кремле капитулировал 26 октября 1612 года — по новому стилю это 5 ноября. Какое достойное всенародного празднования событие случилось накануне, 4 ноября, науке доподлинно неизвестно.

Специальная серия «Новой Газеты»: Городские бунты в Москве

- Эпизод пятый. Оскорбленные верующие

- Эпизод четвертый, конец XVII века: «Войско взбунтовалось»

- Эпизод третий, XVII век: народ vs «силовики»

- Эпизод второй. Salt Riot

- Эпизод первый