Министерская взаимопомощь

Первые шаги нового министра интересны, а особенно симпатично то, как он сформировал свою команду. Хотелось бы пожелать успеха в трудном деле реального обновления и развития отечественного образования. Позволю себе высказать некоторые соображения о необходимых первоочередных шагах министерства, и по проекту закона «Об образовании в РФ».

Чтобы мобилизовать вокруг министерства образовательное сообщество и включить его в реформаторскую деятельность, есть первые семь шагов.

Надо запросить предложения регионов по двум позициям: по совершенствованию работы Министерства и по необходимым изменениям в системе образования РФ. Внести эти предложения на обсуждение августовских педагогических конференций, а затем подготовить свод материалов этих обсуждений.

А следом - начать подготовку Всероссийского съезда работников образования (последний прошел в 1988 году!), ориентируясь по срокам на осенние каникулы, ноябрь 2012г. На обсуждения Съезда вынести два вопроса: проект закона «Об образовании в РФ» и стратегию развития российского образования в среднесрочной перспективе (2012-2020гг.).

Срочно в образовании надо сократить количество и объем отчетности.

Ввести добровольность ЕГЭ (только для поступающих в вузы); проводить ГИА после основной школы в прежней «школьной» форме – как традиционные экзамены.

Чтобы стандарты общего образования реально продвинулись в школу, надо подготовить в дополнение к ним «Примерные программы» по всем учебным предметам - на базовом и профильном уровнях, - и методические рекомендации по их освоению. (Как это было сделано при создании стандартов первого поколения в 2003г.).

А чтобы придать учителю уверенности, кроме этой методической поддержки, надо отменить нынешнюю унижающую систему аттестации и разработать новое Положение об аттестации педагогических кадров.

Четыре последних предложения могут быть реализованы до съезда.

Мои замечания по проекту закона «Об образовании в РФ», который, как мне кажется, значительно лучше предшествовавших вариантов, касается трех принципиальных моментови, кроме того, – ЕГЭ.

Я разделяю точку зрения, что ПТУ в их нынешнем виде исторически себя изжили (главы 9 «Профессиональное образование»), и что их необходимо поднять на уровень среднего профессионального образования (СПО).

Вместе с тем необходимо учитывать, по меньшей мере, два обстоятельства. Первое, ПТУ были основным образовательным каналом для детей из необеспеченных семей. И второе, они худо-бедно, но все же решали задачу получения общего образования, что важно сегодня, когда законом вводится обязательное бесплатное среднее общее образование.

А значит, необходимо предусмотреть адресную социальную помощь детям, выбравшим путь профессионального обучения и открыть для них каналы получения общего образования (через вечерние, сменные школы и др). То есть надо сделать так, чтобы Учебные центры профессионального обучения не были тупиковыми.

Сейчас в законопроекте есть противоречие: с одной стороны закреплено обязательное сопровождение профессионального обучения общим средним образованием, а с другой, профессиональное обучение определяется как «вид образования», который «не сопровождается повышением уровня образования».

Самая слабая глава в законопроекте – об экономике образования. Уже ее название: «Экономическая деятельность в сфере образования» - неправомерное сужение. Речь должна идти об экономике (экономических основаниях) системы образования в целом, а не только об «экономической деятельности». Название могло бы звучать примерно так: «Экономика системы образования. Регламентация экономической деятельности в сфере образования». Соответственно и содержание должно быть существенно расширено. Пока в главе не говорится ни о принципах экономики образования, ни о самой ее содержательной сути. Нет ничего об экономических механизмам системы образования, о межбюджетных отношениях в этой сфере, о налоговой политике в образовании и налоговых льготах для системы образования и ее инвесторов и т.д. Стыдливо умалчивается и о главном: о финансовых обязательствах государства перед образовательной сферой – в виде доли расходов на образование в ВВП страны.

Хорошо, что президент В.В.Путин крепко вбил в сознание Минфина и образовательных законодателей вопрос о должном соотношении заработной платы в образовании и средней зарплаты по экономике региона (Напомню, того же требовал и первый указ президента Б.Н.Ельцина от 11 июля 1991г. и Закон «Об образовании» 1992 г. Но реализовано это не было). Но и здесь следовало бы сегодня говорить не о зарплате, а о СТАВКЕ работников образования, поскольку среднюю зарплату сейчас определяет работа значительной части учителей на полторы-две ставки.

Сюжет об образовательном кредитовании также совсем бледно прописан в главе: четыре абзаца по три строки. Принципы, характер, виды образовательного кредитования с обязательной отработкой по специальности и без оной (в том числе возвратные, безвозвратные, частично возвратные кредиты) здесь не раскрываются. Все отдается на откуп правительству, хотя многие положения нуждаются в законодательном закреплении.

В статье «Об особенностях распоряжения результатами интеллектуальной деятельности образовательных организаций» вдруг, как черт из табакерки, впервые в проекте возникают «бюджетные и автономные учреждения».Зачем? Почему? И как соотносится данный проект закона с пресловутым 83-м ФЗ, где в худшем виде представлена «экономика образования»?

Еще одно слабое место закона - Статья «Особенности изучения основ духовно-нравственной культуры народов Российской Федерации. Особенности получения теологического и религиозного образования».

Эту статью необходимо убрать. В ней допускается абсолютно неправомерное смешение двух принципиально разных вещей –«Основы духовно-нравственной культуры народов РФ» и «Получение религиозного образования». Это смешение явно не случайно: оно отражает безосновательные претензии РПЦ на монополию в сфере «духовно-нравственной культуры» и «духовно-нравственного воспитания». Эту предельно спорную, а, по сути, ложную претензию недопустимо закреплять в законе. Каждому образованному человеку, хоть сколько-нибудь знакомому с русской литературой и великой русской культурой, понятно, что «духовно-нравственная культура» и «духовно-нравственное воспитание» далеко не исчерпываются курсом истории мировых религий (и, тем более, учебными модулями, отражающими каждую из этих религий).

Очевидно и то, что вопросы изучения «духовно-нравственной культуры» не являются предметом закона. Они рассматриваются даже не на уровне образовательных стандартов, а на уровне учебных планов и учебных программ. А вопросы получения «теологического и религиозного образования» не могут быть предметом рассмотрения и регламентации в светском государственном законе «Об образовании». Это - дело церковных установлений.

Ничего не убудет в проекте закона, если убрать из него статью о ЕГЭ.

Во-первых,вряд ли в законе следует давать характеристику ЕГЭ как «формы объективной оценки достижений…», поскольку это абсолютно не соответствует действительности.

Во-вторых,до сих пор считается не проясненным вопрос, нужен ли ЕГЭ для всех, в частности для тех, кто не стремится в вузы.

В-третьих,стоит ли этой статьей проекта перекрывать возможности маневра в поисках оптимальных форм итоговой аттестации и в переосмыслении самого ЕГЭ. Ведь очевидно, что за последние годы (не без активного участия ректора МГУ В.А.Садовничего) ЕГЭ претерпел существенные трансформации. И то ли еще будет…

С наилучшими пожеланиями и поклоном. Э.Д.Днепров