Кто отдал приказ «открыть глаза»?

Эти несколько страничек, распечатанных на цветном принтере и снабженных рукописной визой, нам передали на Кудринской площади, пояснив, что это «ориентировка», по которой работали полицейские при разгоне гражданского лагеря 17 мая.

Распечатка — это письмо, которое было отправлено с электронной почты мэрии. Получатель с адресом eialex@mail.ru — Елена Алексеева, руководитель пресс-службы ГУ МВД по Москве. В письме — шесть страниц фотографий с акции на Кудринской площади. На фото — люди идущие, люди, лежащие на пенке, стенд с расписанием протестного дня, пакеты на скамейке, девушка с картонным стаканом «кофетермос» для еды, пакеты для мусора… Короткий текст письма, предваряющий фотографии: «Уважаемая Елена! В продолжение нашего разговора высылаю Вам фото для Голованова Виктора Владимировича».

Виктор Голованов — генерал-майор полиции, около 12 лет руководил Московским уголовным розыском, после переаттестации назначен замначальника ГУ МВД по Москве — начальником столичной полиции.

В правом углу документа стоит письменная резолюция:«Махонину А. А. Срочно. Откройте л/с (личному составу. — Ред.) глаза, примите меры к наведению порядка, об устранении уличных недостатков доложить. 17.05.12 18.29».

Александр Махонин — это заместитель начальника отдела обеспечения массовых мероприятий УВД по ЦАО.

Скорее всего, на письме мы видим не резолюцию кого-то из полицейских начальников, а записанное помощниками устное распоряжение, поэтому под ним нет подписи. Оно получено в 18.10, распечатано в 18.17.

Разгон гражданского лагеря, окончившийся задержаниями ряда активистов, в том числе Евгении Чириковой, начался в 19.25. Указание «неизвестного лица» было выполнено.

Комментарий

— Это внутренняя переписка представителей органов власти, не вижу, в чем здесь проблема. Это никак не связано с вечерними задержаниями. Чирикову и группу активистов задержали за попытку проведения несанкционированной акции и оказание сопротивления полиции, а не за эти фотографии.

— Еще раз: это служебный документооборот между ведомствами. Вы его незаконно используете.

— Никакой тайны здесь нет. Нам постоянно приходит масса подобных писем из разных адресов по разным объектам. Просто не во всех помещениях есть доступ к интернету, и для того, чтобы довести до сотрудников информацию, мы используем и такую переписку. Часть бумаг попала вам в руки.

— Мы не можем этого предугадать. Вот в четверг, например, привезли еду, начали раздавать ее — без соответствующих документов, сертификатов. Это незаконно, и мы были обязаны это прекратить. Группа граждан с Чириковой пришла и развернула плакаты в защиту леса, мы обязаны были это прекратить, т.к. это несогласованный митинг. Но если нет нарушений, не будет и задержаний. Вот только что к автозаку приехал человек на роликах, снял с себя штаны, под которыми не было белья, а потом попытался демонстративно вскрыть себе вены. Мы должны были его задержать, не дать причинить себе увечья? Сотрудники за ним долго гонялись, он был на роликах, догнали и передали медикам.

— Омоновцам с журналистами разговаривать запрещено. Это, например, моя работа, и вы можете со мной всегда связаться.

— Мы всегда действуем строго согласно закону. Если люди ничего не нарушают, то и никаких действий в их отношении полиция не предпринимает. Однако если правопорядок нарушен, создается угроза безопасности других людей, перекрывается движение и т.д., мы не только должны, мы обязаны вмешаться и пресечь правонарушения. Кстати, большинство людей, кого мы задерживаем в первый раз, отпускаем после профилактической беседы. И только если человек продолжает нарушать общественный порядок, попадает в автозак второй, третий, четвертый раз, он получает административную статью. Кстати, статья 19.3 (сопротивление действиям полиции) появилась только в последнее время, и именно потому, что действительно стали оказывать сопротивление полиции. Меры, предпринимаемые при задержании, являются вынужденными и полностью адекватными степени угрозы правопорядка.