Легенда как паспорт в бессмертие

Хотя в своей профессиональной карьере, с точки зрения нормальной логики, он достиг высшей точки — был даже председателем КГБ СССР. Только вот он был одним из тех, для кого существовали свои критерии карьерного роста, и они не вписывались в привычные форматы.

Для него честь всегда была неизмеримо выше звания и должности. Именно поэтому он добровольно ушел в отставку с вопиющей по своим возможностям должности. Мотивация, с точки зрения нынешних времен, была просто фантастическая: в знак несогласия.

Может быть, именно этот знак стал указателем и его добровольного ухода из жизни. И никто не вправе определять моральную сторону этого шага. Он сделал это в высшей степени достойно — на столе дневник, последняя запись и номер телефона дежурного по СВР. Что разом остановило пересуды, версии, слухи. Он принял решение. Сам.

Он много раз в жизни был у смертельной черты. И перешел ее по-солдатски мужественно.

Ахматова говорила, что гордость — это особое состояние позвоночника. У Шебаршина в этом состоянии находились все кости. К сожалению, это состояние бывает порой несовместимо с жизнью. Но он совмещал. Пока мог.

Не знаю, чего стоит пересесть из кабинета председателя КГБ СССР в полутемный офис с потертой мебелью. Не знаю, почему столь могучая организация не нашла возможности использовать его опыт и знания. Или не умудрилась хоть как-то помочь. Речь не об этом. Но о том, что при движении социального лифта резко вниз он остался таким же Шебаршиным.

Но какой ценой?

Конечно, не нам судить, каким он был профессионалом. Пусть это сделает история. Но я уверен, что при нем вряд ли Чапман смогла бы стать лицом внешней разведки России. (Представляю, что было бы с ним, прочитай он эту фразу.)

***

В загадочной фразе «Миф — это элемент конституирования реальности» можно отыскать тысячи оттенков. Но главный состоит в том, что образ, созданный молвой, имеет большие права на вечность, чем сама реальность. Для доказательства тезиса достаточно напомнить о том, что великую актрису Раневскую мы помним больше по мифам, чем непосредственно по ролям.

И Шебаршина мы тоже запомним, наверно, больше по легендам и мифам. Например, как 19 августа 1991 года он демонстративно весь день играл в теннис… Не важно, где он был в дни путча, важно, что «Вымпел» в эти дни не был нигде.

А легенды, они ж как паспорт в бессмертие. Которое он заслужил.

Мы запомним его и по пронзительной книге «Хроники безвременья», в которой собраны заметки и афоризмы. В ней есть два колышка, обозначившие его жизнь.

Первый — 1942 год, 7-летний мальчишка вскарабкивается на сгоревший фашистский танк у деревни Крюково. И кричит: «Не прошли!» Второй — полвека спустя. Генерал смотрит из окна своей квартиры на чудовищно громоздкую иностранную рекламу. И спрашивает себя: «Прошли?»

Было ли все именно так? Это уже не важно. Как с усмешкой повторял сам Шебаршин, вечности не нужна пунктуальность.