Цветная революция — это бунт уставших от серого цвета

Кто бы что ни говорил, а в России сейчас происходит самая настоящая цветная революция. Это бунт тех, кто устал от серого цвета. Юрий Тынянов полагал — каждая революция производится для канона. Какой канон вылепят нынешние события, пока неизвестно. Но одна закономерность видна уже сегодня. Во главе протестного движения стоят яркие люди, так или иначе связанные с телевидением: Акунин, Парфенов, Быков, Улицкая, Лазарева, Романова, Троицкий. И это не случайность, а закономерность. ТВ — главный источник и хранитель серости.

Когда это началось? Лет десять назад. Ельцинская эпоха была эстетически невнятной, но очень яркой. Эпоха ковалась в атмосфере идеологического вакуума, что плодотворно сказалось на развитии ТВ. Оно грешило публицистичностью, некомпетентностью, неизбежным, как падение рубля, нарциссизмом ведущих. Но было и нечто важное — энергия мысли, столкновение позиций, индивидуальность стиля. С приходом Путина пришла смена парадигм. Шумных ньюсмейкеров ельцинской вольницы потеснили олигархи в погонах. Публичной политике они предпочли негромкую работу в тиши просторных кабинетов, где так комфортно заниматься любовью к родине.

Последний раз о профессии говорили в апреле 2001-го, когда умирало старое НТВ. В прямом эфире дибровской «Антропологии» увольнялся по собственному желанию Парфенов. На наших глазах разыгрывалась драма. Парфенов и Дибров на разрыв аорты выясняли тайные мотивы предательства именно с точки зрения отношения к ремеслу. Леонид Геннадьевич сказал репортеру Точилину: «Костя, если твой сюжет (о разговоре «захватчика» Коха с сотрудниками НТВ. — С. Т.) называется журналистикой, то мне надо искать другую работу».

Искать другую работу надлежало всем. Одни принялись обустраивать нишу «Я готов на все!» (так назывался новый проект Диброва), другие принялись искать себя. Сразу оговорюсь: я отнюдь не склонна идеализировать тех людей, которых упоминаю в начале статьи. Просто напоминаю о том, что они — яркие. Безупречной (тогда и сейчас) мне представляется только модель существования Ольги Романовой. Она, блестящий комментатор, первой на ТВ стала заниматься глубинным анализом корпоративного государства, того самого, что строилось прямо на глазах у изумленной публики. Ольга не допустила ни одной фальшивой ноты и ушла в 2005-м, когда оставаться в эфире было уже неприлично.

Другие оказались не столь бескомпромиссными. Быть может, потому, что не сразу поняли главную эстетическую особенность исторического момента. Торжество защитно-серого цвета (моя статья 2003-го так и называлась: «Цвет времени — защитно-серый») превратило понятия «успешность» и «талантливость» в антонимы. Некогда и Борис Акунин слыл любимцем Первого канала. В ту пору он любил повторять: «Я не писатель, я проект». Трагически не совпадала с мейнстримом Татьяна Лазарева. Обладающая даром органики, свойственной большим актерам, она всегда, даже на пике своей карьеры в «О.С.П. — студии» (легендарная юмористическая передача), выламывалась из контекста. Выламывалась, но продолжала в нем пребывать, явно страдая от несовершенства мира.

Особенно тяжело дихотомия «успешность — талантливость» давалась Леониду Парфенову, в душе которого до поры до времени гармонично существовал тонкий художник и отличный менеджер. Он первым обратился к зарождающемуся среднему классу. Он осваивал новые территории и приспосабливался к старым. Он уходил и возвращался, всякий раз теряя частичку себя. Несколько последних лет сотрудничества с Первым каналом — это вынужденный брак с нелюбимой женой, с которой и жить невыносимо, и бросить нет сил. Парфенов пытался вписаться в резервацию серого то красными штанами в цикле «Какие наши годы», то рекламой респектабельного банка, то документальными трудами о Гоголе и Зворыкине. Его поставили на пьедестал, объявили классиком, осыпали премиями… И тогда он решил выйти из серого сумрака. Намедни Парфенов начал на «Коммерсант-ТВ» цикл интервью со старыми-новыми героями нового времени. Я смотрела первый выпуск, разговор с Алексеем Кудриным, и понимала, как он соскучился по настоящей работе. Чудовищный звук, невнятный свет, зажатый, скованный по рукам и ногам чиновничьим кодексом собеседник, но глаз горит, интонация снайперски точная, вопросы — ювелирной огранки.

Вернемся, однако, к противостоянию, смысл которого — яркое против серого. Торжество серого губительно как для личности, так и для государства. Яркое наступает, серое не сдается. После глубокого обморока пришел в сознание спецназ с НТВ и выдал очередное «Чистосердечное признание» о том, как видные «декабристы» (в кучу смешаны Навальный с Гудковым, Немцов с Прохоровым, Собчак с Чириковой) отдыхали за границей на новогодних каникулах. Нет смысла анализировать сочинение, напоминающее неприличный звук, издаваемый неприличными организмами в приличном обществе. Интересно другое. В каких государственных документах сказано, что пропагандой должны заниматься исключительно бездарные люди?

Триумфатор последних дней, Аркадий Мамонтов с его реабилитированным шпионским камнем, плох для ТВ не потому, что занимается пропагандой, а потому, что оглушительно неталантлив. В нашем отечестве можно и должно для человека государственного распинать на экране Пархоменко, Шендеровича, Парфенова (перечень Мамонтова), называть их либеральной демшизой, пигмеями, которые набрасываются на него, мощного человека (это тоже цитата из Мамонтова). Но невозможно прославленному журналисту иметь лексический запас третьеклассника, путать падежи, блуждать в лесу собственных логических построений. «И никакие мы не пропагандисты, а журналисты, — настаивает могучий Аркадий. — А если мы высказываем свою точку зрения (тут же поправляется) высказываем государственную точку зрения на события, то имеем на это право, работая на госканале… Может, я что-то и говорил как пропагандист, но не потому, что ловил кайф, а ради дела, всегда в защиту народа и своей страны». Умище-то какой! С подобными друзьями режиму можно и без врагов обойтись.

Замена Суркова на Володина пока успехов не принесла. Может быть, имеет смысл очередная рокировка? Предлагаю поменять Володина на Сергея Иванова. Мне почему-то кажется, что этот человек с острым, как хирургический инструмент, лицом должен отлично ориентироваться в царстве серого.

Да, и не забыть главное, добытое из разнообразных очень компетентных источников. Сейшельские острова купил не Прохоров, а, кажется, Мамонтов. Сергей Полянский (голос НТВ, озвучивающий самую правдивую программу канала — «Чистосердечное признание») подрабатывает тайным советником Навального. Маргарита Симоньян по ночам, в свободное от создания положительного образа власти время, роет канал от Бомбея до Лондона.