Теперь все не верят политикам на слово, || не зная, что скрыто у них на уме, || но люди поверили в Гавела Вацлава, || спасшего право на Слово в тюрьме. || И рядом с примазавшимися нуворишами || к его могиле придут в этот день || тень Сахарова, что-то недоговорившая, || и Палаха недогоревшая тен...
Теперь все не верят политикам на слово,
не зная, что скрыто у них на уме,
но люди поверили в Гавела Вацлава,
спасшего право на Слово в тюрьме.
И рядом с примазавшимися нуворишами
к его могиле придут в этот день
тень Сахарова,
что-то недоговорившая,
и Палаха
недогоревшая тень.
Всегда оккупация —
ложь аморальная.
К могиле придет,
себе сам не простя
танкист,
застрелившийся где то-то в Моравии,
нечаянно там раздавивший дитя.
И Восемь Отважных с коляскою детскою
придут на могилу,
плакаты неся.
Моя телеграмма наивная,
дерзкая,
туда прилетит,
пожелтевшая вся.
Рос я вблизи нумерованных ватников,
двух арестованных дедушек внук.
Мир я ушами, глазами ухватывал
и у ноздрей на свободу был нюх.
Песню поймал среди вьюжного воя
в ближнем ГУЛАГе —
ее не забыть! –
«Сбейте оковы, дайте мне волю!
Я научу вас свободу любить».
Свобода...
Успели вовсю измарать ее,
словно одну из обманутых дур.
Ловко притворные демократии —
это же скрытый подвид диктатур.
Как нам бациллы бесправия вывести?
Кто в человечестве полностью чист?
Где государство сплошной справедливости?
Кто нас достоин свободе учить?
Как вырабатывать совести правила,
где вне закона вражда и война, —
вот что у края могилы Гавела
Чехия думает, и не одна.
Столько уж лет мы без Гитлера, Сталина,
а на планете все не путем.
Знаем, что надо свободу отстаивать.
Кто нам подскажет —
что делать потом?!
Декабрь 2011
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»