Гениальный нападающий, автор 333 шайб, ушел из большого хоккея в 33 года. В 85-м. Страшно посчитать, сколько уж лет прошло, а забыть его ледовые подвиги хоккейные фаны смогут вряд ли. По сей день его называют великим игроком и «Рижской ракетой». И эту «ракету» поймать в Риге непросто. Все у него в порядке. Но вот вспоминать о прошлом он не очень любит. Говоря о сегодняшнем спорте, не скрывает горькие нотки. Поэтому редко встречается с прессой. Но для «Новой газеты» Хельмут Балдерис сделал исключение. Ироничен. Элегантен. Спокоен. Харизматичен. Обаятелен. Дом в Юрмале. Жена, две дочки, две внучки. Бизнес. Он уже давно может позволить себе высыпаться, не вскакивать с утра пораньше, не тренироваться часами, на износ. Но зарядка — непременно. Спортзал, теннис, лыжи зимой. И каждое утро, без исключений, ныряет в море. До конца октября — точно. А водичка в Балтике +10. Но он же — Балдерис.

— Рижское «Динамо», российский ЦСКА, сборная Союза, НХЛ… Медали чемпионатов мира, блестящие голы, круги почета по аренам лучших стадионов. Сколько же у вас было «ледовых» подвигов, которые вошли в историю хоккея… А для вас лично что самое дорогое? — Самое первое не забывается… Когда в Чехии, в Прешево, на молодежном чемпионате в решающей игре забил чехам четыре гола, и наша сборная выиграла золотые медали. Это был 71-й год. Потом, конечно, Прага, 78-й, где сборная СССР завоевала золото. Игра была сложная. Нам нужно было выиграть две шайбы, и в конце первого периода мне удалось забить хороший гол. Мы повели 1:0, в итоге выиграли 3:1 и стали чемпионами — после двухгодичного проигрыша. После этого мне дали заслуженного мастера спорта. — Помните ваши ощущения, когда все эти победы?.. Была какая-то эйфория? Или воспринималось как единственно приемлемый результат? — Тогда у всех, кто играл за сборную, цель была одна — выиграть золото. И ничего, кроме золота. И когда играл за ЦСКА, цель была одна — победа в чемпионате СССР или в Кубке СССР. Все наши ребята играли только на победу, другого для нас не существовало. А вот в 77-м году была сложная эмоционально ситуация, двоякая… Я стал лучшим нападающим чемпионата мира в Вене. А команда проиграла. — Как команда проигрыши переживала? На вас давили как-то? — Естественно. Советская же система. Обычно так было. Сначала тренер наш Тихонов на собрании выступает: «Мы все одна дружная семья…» А потом открываешь «Комсомольскую правду» или другую центральную прессу, а там он же утверждает, что в проигрыше виноват Балдерис. Всегда виноват Балдерис (смеется). — Как вы реагировали? — Конечно, обидно. Это же команда, все вместе — или выиграли, или проиграли… Но все равно назначают виновных. — За победу руководство страны награждало? — Награждали, конечно. В 78-м мне вручили орден Дружбы народов, много разных было наград от ЦК ВЛКСМ. Перед матчами обычно вызывали на собеседование, и министр спорта Павлов мне мозги выкручивал: ты должен бороться, представлять сборную, а не будешь — мы тебе зарплату снимем. — Вот с этого момента можно поподробнее? Откуда зарплаты шли? У нас же не было профессионального спорта… — Не было, все мы считались любители. Кем только я в жизни не «работал» — начинал дворником, потом пожарником, уборщиком стадиона, на консервной фабрике числился и даже на секретном заводе кем-то там… Были у нас влиятельные болельщики, вот и устраивали где-то. — А сколько платили-то? — Рублей 500 рублей получалось. Вместе с премиями, может, даже больше… — Очень прилично по тем временам. А вот сейчас как вам наш профессиональный спорт? Другие деньги… — Он только считается профессиональным. Хозяева команд («Газпром» и прочие) платят игрокам неадекватные деньги, это просто «надутая» хоккейная лига. В России говорят, что это бизнес. Ну а какой это бизнес? Бизнес зарабатывает… Ну считайте. Сколько российские болельщики могут заплатить за билет? 3 доллара. Придет 5 тысяч зрителей. А игрокам при этом платят по 5 миллионов. Долларов, не рублей. И в чем бизнес? Платить надо реально, за реальные результаты. Поэтому и уровень, мне кажется, упал, и в российском хоккее тоже. Забил три гола за сезон — и получай свои миллионы… Какие проблемы? В Латвии команда получает более адекватно — по 300—400 тысяч евро в сезон. В зависимости от уровня игры. Командный бюджет около 10 миллионов. Это, конечно, для уровня латвийского хоккея тоже много. Но наши смотрят на россиян, а россияне опять взяли и испортили весь бизнес (смеется). Еще и свой хоккей портят: набрали себе игроков выше среднего уровня: в Финляндии, Швеции, Словакии, Чехии, которые не попадают в НХЛ, — и эти игроки стали исполнять первые роли в России. А российские хоккеисты перешли на третьи, четвертые звенья или вообще на скамейке сидят… — А перспективы какие-то есть? — Молодежный хоккей надо развивать, но талантливой молодежи просто не хватает тренировочного процесса, чтобы мастерство повышать. И то же самое в большом хоккее: вот придумал им профсоюз перерыв летом — 2,5—3 месяца отдыхать, тренируясь индивидуально. У нас когда-то один месяц был на отдых, и одиннадцать месяцев играли, тренировались два раза в день. Тогда и было мастерство, и в каждой команде — по две-три пятерки игроков очень высокого класса. — Ваши прогнозы на следующий чемпионат мира в 2012 году? — У латвийской сборной задание — удержаться в высшей лиге. Потому что в следующем году «формула» меняется — играют две группы по восемь команд, и нужно попасть на седьмое. Восьмое место уже вылетает сразу, автоматом. Латвия попала в очень сильную группу — Россия, шведы… Будет нелегко. Российская сборная, естественно, будет бороться. Правда, сегодня принято говорить, что не за золото борются, а за медали. Раньше даже вопросов не было: первое место — и всё. А сейчас очень так грамотно сформулировано — за медали. — Со своими коллегами по той знаменитой сборной встречаетесь? — Мой близкий друг — только Борис Михайлов. Когда я первый раз попал в сборную Союза, он меня сразу взял себе напарником в комнату и в гости пригласил. Тогда я понял, как русские живут. А сейчас мы дружим семьями. Третьяк здесь, в Юрмале, купил квартиру. Если есть время — встречаемся. В Москву на игры ветеранов езжу. Когда приглашают… — На ветеранские матчи кто собирается? — В России много команд. Якушев собирает команду, и у Мальцева команда есть, и у «Газпрома». Последний раз я ездил на встречу, когда у Славы Фетисова был день рождения. И еще года два назад в Белоруссии, в Бобруйске, открывали новый дворец спорта и меня приглашали.

— А что вам дал хоккей в жизни вообще? И что-то, может быть, вы бы хотели изменить, если бы…? — Когда хоккей — это твое дело, любимое, ты просто стараешься его делать как можно лучше. В каждом эпизоде я хотел быть лучшим. И еще важно — быть командой, относиться к ребятам с открытой душой. Играем — вместе, отдыхаем — вместе и шампанское за победу в раздевалке пьем вместе. Хоккей — это жизнь. — Вам же приходилось выходить на лед и против рижского «Динамо». Не было какой-то ломки? — Нет. Я считаю, ты должен играть за команду, в майке которой вышел на лед. Все равно, хоть ты за Россию играешь, за Латвию или за канадцев. Вышел играть — ты должен победить. Сделать свое дело и победить. Я всегда хотел забивать. Моя цель была — забить гол, отдать пас. И когда против рижан выходил — то же самое. — Из противников кого запомнили? С кем тяжелее всего было? — С чехами. Это самый сложный противник. Нападающему всегда нужно было смотреть и вперед, и назад, и по сторонам — причем одновременно. Видеть все, быть готовым ко всему. Всегда что-то может выбить из колеи, но все равно ты должен идти дальше. В спорте бывает всякое. Иногда просто нужно забыть, пережить обиду, когда тебе, например, говорят, что едешь выступать за сборную, а потом вдруг отчисляют в последний день… Ну что, ну обидно… но жизнь продолжается, ты должен опять поднять голову и опять идти… У меня был случай, когда Тихонов, наш тренер, в 76-м году на Олимпиаду не отпустил. Одно дело, когда готовят команду и тебя не отобрали, потому что-то есть кто-то сильнее. Тут не может быть обид. Но когда в твой клуб приходит телеграмма с вызовом, а тебе об этом даже не говорят… — А почему так случилось? — Перед этим Кулагин Борис Павлович, тренер «Крыльев Советов» и сборной Союза, предложил мне играть в «Крыльях» и сказал: «Думай до конца сезона, потом ответишь. Но на Олимпиаду ты едешь, 100 процентов». Меня даже вызывали и спрашивали, с кем хочу играть в сборной. А потом пришла телеграмма из Госкомспорта России в Спорткомитет Латвийской ССР с вызовом для меня. Тихонов это скрыл. Еще и наговорил Кулагину, что я пьянствую и дебоширю, по ресторанам хожу. Я об этой телеграмме понятия не имел. После Олимпиады Кулагин приехал в Ригу, на игру… А я три гола забиваю, передачи даю. Он рассердился даже: «А мне доложили, что пьянствуешь. Но я посмотрел, как ты играешь, и понял, что это вранье»… — А что же Тихонов так? Из ревности? — Ревность, да. Просто выругаться хочется. Он тогда здесь работал, в Риге, не хотел, чтобы я уходил. Такое время было, делали, что хотели… Бывало и по-другому. Перед чемпионатом мира в 77-м году у меня на руках выскочили такие фурункулы, что просто уже не мог играть. Пошел к Кулагину: «Борис Павлович, я не поеду на чемпионат мира». Он говорит: «Товарищ Балдерис, вы поедете». А я просто не могу клюшку держать. Он продолжает: «Вот ты поедешь и сыграешь с одной рукой лучше, чем остальные двумя. Ты профи». И поехал я, конечно. После каждого периода в раздевалке мне профессор Кац ставил на руки специальный аппарат — снимал боль.

— У вас такая фраза есть: «Приходят моменты, когда яблоко падает в руки, и надо не упустить этот момент, чтобы оно не упало на пол…» Что важно для спортсмена, чтобы не упустить? — Желание победы. И работать, работать… Еще удача нужна, чтобы травм поменьше. Характер. — Вы много лет возглавляли молодежную хоккейную школу Балдериса, руководили рижским Дворцом спорта… А если бы вам, например, в министры спорта? Что сейчас изменили бы в России, в Латвии, вообще в хоккее? — Один министр спорта ничего не изменит. Нужна соответствующая государственная политика, да и руководство города должно давать деньги на спортивные школы. Начинать надо с детей. Сейчас в Латвии вообще ничего на хоккей не дают. Все на родительских плечах: платят за занятия, форму покупают и все остальное. Это очень дорого и по большому счету просто выманивание денег из родителей. А качества нет. Если на льду с детьми работают два тренера, а к ним приходит 40 человек — это же обман. — А почему вы отказались от своей хоккейной школы? — Решил, что хватит. Когда видишь, что государство в этом не хочет участвовать, бессмысленно бороться. Министры приходят только ленточку разрезать, если чемпионат мира. Цинично очень… Когда наш Карлис Скрастиньш погиб вместе с «Локомотивом», кое-кто даже на похороны пришел попиариться, как раз перед выборами… Òàê противно. Как представление кукольного театра. — Политикой интересуетесь? — Нет. Политики наши в сейме никогда ничего не умели, а сейчас сидят и бизнес там делают. И слышать о них не хочу. — Обидно, когда такие люди, как вы, которые много могут для спорта, для страны… не имеют рычагов на что-то повлиять. Причем это же не только у нас, это везде так. — Ну нет, в России пенсию платят олимпийским чемпионам — где-то 1000 долларов. Фетисов с Третьяком молодцы, пробили, и Роднина, наверно, тоже помогла… А у нас в Латвии олимпийские чемпионы ничего не получают. Их у нас просто не посчитали — людей, прославивших страну… Вы вначале спрашивали: моя чемпионская майка, № 19, где-то в музее висит? А я отвечаю: где-то не висит…(смеется). У нас деньги получает тот, кто возглавляет. Какие-то люди сейчас занимаются якобы хоккеем… — А награды где храните? Дома? — Да, дома разложены. — Сколько их всего, считали? — Понятия не имею.

Беседовала Рита Трошкина — специально для «Новой газеты» Рига Фото — из архива Х. Балдериса