Генерал Мороз, полковник Бездорожье, политрук Грязь

Cобытия на Московском направлении развивались подобно обвалу: 7 октября 1941 года 3-я и 4-я немецкие танковые группы (тг) замкнули кольцо окружения четырех советских армий под Вязьмой; 9 октября 2-я немецкая танковая группа, обходным броском на Брянск, завершила окружение трех советских армий. В общей сложности в обоих котлах оказались 7 армий из 15 оборонявших Москву, 64 дивизии из 95, 11 танковых бригад из 13, 50 артполков из 62.

Для советского командования создалось положение, близкое к критическому. Константин Рокоссовский, командующий 16-й армией, прикрывавшей Волоколамское шоссе, в мемуарах признавал: «Общая обстановка в результате окружения под Вязьмой значительной части сил Западного и Резервного фронтов сложилась для нас очень тяжелая. Оказавшихся вне окружения войск этих фронтов было недостаточно даже для того, чтобы задержать наступление противника на Москву…» (Этот текст был вырезан цензурой из многократно переизданного опуса «Солдатский долг».)

Сам Рокоссовский, по его свидетельству, прибыл 14 октября в Волоколамск со штабом 16-й армии, но без войск: «Развернув командный пункт в Волоколамске, мы немедленно разослали группы офицеров штаба по всем направлениям для розыска войск… и перехвата выходящих из окружения частей, групп и одиночек». (И этот кусочек текста был вырезан цензурой.)

Подавив сопротивление в вяземском котле, немецкие танковые группы вновь разошлись. В тот же день,14 октября, части 3-й тг с ходу захватили Калинин. Авангард 4-й тг мотодивизия СС «Рейх» начала продвижение по Минскому шоссе и на следующий день заняла Бородино.

Советская Ставка в спешном порядке начала перебрасывать под Москву все, что только можно. Вопрос был во времени: успеют ли подойти свежие части. К 16 октября Ставка смогла ввести в бой лишь по одной дивизии под Волоколамском (316-я стрелковая из Средней Азии) и Можайском (32-я с Дальнего Востока). Этого было, конечно же, недостаточно.

«…18 октября моторизованные части 40-го корпуса овладевают Можайском, и тут на помощь противнику приходит союзник, которому удается то, что не в состоянии были сделать русские, несмотря на миллионные жертвы, на оборонительные позиции. Уже во время боев у Ельни и Бородино выпал первый снег, и вот начинаются русские осенние дожди и вырывают из рук немецких солдат уже почти завоеванную победу. День и ночь льет дождь, идет снег. Земля как губка впитывала влагу, и в жидкой по колено грязи задерживается немецкое наступление…

…В том же походном порядке, в каком дивизии 4-й танковой группы наступали, машина за машиной остановились они в жидкой грязи, не в состоянии двинуться с места… Все, что застряло в клейком грунте, невозможно сдвинуть с места. Каждый шаг — это напрасная трата энергии, каждый поворот колеса — напрасная попытка, каждое движение — не вперед, а только глубже в скользкую, клейкую слякоть грунта… Солдаты обматывают колеса цепями, используют подставы, домкраты, буксиры и лебедки. Саперы и строительные подразделения вместе с водителями, вооружаясь лопатами, пытаются найти дорогу под потоками жидкой грязи. Все напрасно. Стоит только ценою огромных усилий очистить, наконец, твердый грунт, как первая же проходящая колонна или новый ливень опять превращают дорогу в серо-коричневое непроходимое месиво… Можно прийти в отчаяние. Для того чтобы сделать переход в 10 км, требуется теперь двое суток, или эти 10 км нельзя преодолеть вообще… Раненые не могут быть отправлены в тыл, ни одна санитарная машина и даже ни один «юнкерс» не могут добраться до войск… Аэродромы, как и дороги, тонут в жидкой грязи. Самолеты не могут ни приземляться, ни взлетать.

…23 октября авангард 10-й танковой дивизии вышел к перекрестку дорог на большой автостраде Москва — Смоленск, между Шаликово и Дорохово, в 21 км восточнее Можайска… Эта большая автострада и параллельный ей старый Московский почтовый тракт соединены узкой, но замощенной дорогой, протянувшейся от Вереи до Рузы. Таким образом, в районе Шаликово немецкие войска имеют возможность за счет параллельной дороги расширить клин своих наступающих соединений…

За пять дней немецкие танки преодолели только 21 км, скорость — по 4 км в день! Немцы на глазах упускали единственное свое преимущество, способное принести им победу, — время. Помимо осенней распутицы полное отсутствие рокадных дорог не давало их танкам возможности для маневра».

«25 октября 7-я пехотная дивизия, прибывшая из Вереи, сменяет в районе Шаликово 10-ю танковую дивизию…

10-я танковая дивизия… продвинулась на север через Москву-реку и городок Руза в направлении на Ново-Петровское с целью подойти к Москве с северо-запада. Прежде всего удар 10-й тд был направлен на дорогу Волоколамск — Истра — Москва. Она продвигалась вперед до момента, как была израсходована последняя капля горючего, съеден последний кусок хлеба и расстреляны последние снаряды. Они преследовали разбитого противника, как велит закон войны, «до последнего дыхания человека и лошади». И вот наступил момент, когда они при всем желании не могут сдвинуться с места. Дивизия растянулась по лесам и болотам. Кое-где грязь доходит машинам почти до кузова. Подвоз прекращен…

…Главная 70-километровая магистраль между Гжатском и Можайском совершенно скрылась под жидкой грязью. Она похожа на гигантское глинистое поле, покрытое воронками до метра глубиной… Войска на переднем крае вынуждены довольствоваться тем немногим, что можно найти у населения. Утром, днем и вечером — одна и та же картошка. Хлеб ценится на вес золота, и даже генерал получает только пшенную кашу…

10-я тд, которая из всех дивизий 4-й танковой группы продвинулась вперед дальше всех, застыла в грязи в своем боевом порядке. Она, как указательный палец, вытянулась в направлении своего наступления на северо-восток, на Ново-Петровское, и вклинилась далеко вперед в расположение противника, который с каждым днем все усиливается... Впереди, на конце этого клина, в деревне Скирманово, расположились танки, за ними пехота, саперы, противотанковый и мотоциклетный батальоны. В каждой деревне находится несколько рот… Но между ними нет ничего, кроме леса, небольших полей и кустарника. Их связывают между собой только несколько совершенно размытых и разбитых проселочных дорог…

Сначала дивизия ведет войну с природой. Каждое утро выезжают на работу рабочие команды, чтобы прокладывать дороги от деревни к деревне. Через всю местность прокладывается бревенчатая гать. Пехотинцы и артиллеристы валят деревья и кладут бревно к бревну в глинистый жидкий грунт… Тяжелые орудия охраняют строительство бревенчатой дороги, протянувшейся на многие километры через густой лес и пашни. Все возможные силы брошены на это строительство. У каждого орудия остаются только по два человека. Этот героический труд, который часто прерывается атаками противника, нельзя сравнить ни с чем. Рядом с прокладываемой дорогой… вырастают холмики солдатских могил…»

Немецкие танки не дошли до Волоколамки каких-то 7–8 км. Маневр командира 4-й тг генерала Гепнера между тем мог решить все. Дело в том, что командующий Западным фронтом Жуков все прибывающие к нему дивизии направлял либо на Минское, либо на Киевское шоссе.

Оперативная сводка Генштаба Красной армии №242 от 26 октября 1941 г. показывает, что 16-я армия в это время по-прежнему состояла из 316-й дивизии Панфилова и кавгруппы Доватора, расположенных под Волоколамском. В то время как 5-я армия у Дорохово (на Минке) имела 32-ю, 50-ю, 82-ю и 133-ю стрелковые дивизии.

Десять минут — и немецкие танки, отрезав армию Рокоссовкого, выходили на прямую и незащищенную магистраль к Москве. Но тут на их пути встали суровые герои — полковник Бездорожье и политрук Грязь.