Юрий Буданов. «Красный» арестант

Сведения о драке Юрия Буданова с Александром Окуневым (Сашей Огоньком) в ИК № 3 не подтвердились. Первым опроверг их начальник УФСИН* по Ульяновской области полковник Михаил Санкин. По его словам, эти заключенные в колонии не пересекались. Отвечать на остальные мои уточняющие вопросы полковник Санкин отказался.

Немного позже более детально о событиях 10 сентября 2005 года в «тройке» мне рассказали граждане, отбывавшие наказание именно там и в то время. Мне удалось найти четверых. В популярном ульяновском баре Coffee Bean согласились на встречу «мужики», которые, как мне объяснили, «понятия в меру чтут»… Засветка с журналистом им была не нужна, а вот с братом, «отлежавшим бока на нарах», поговорить можно.

Мне рассказали, что Александра Окунева доставили в Димитровград в сентябре 2005 года. «Принимали» этап не только сотрудники, но и осужденные-активисты, члены СДП**, среди которых был и особенно лютый осужденный по кличке Тайсон. Имени и фамилии его так и не вспомнили.

— Тайсон тогда сильно погорячился, сломал руку Огоньку. Правда, когда понял, кому сломал, сильно пожалел, но было поздно… На зоне поднялась большая буза. Уже в этот же день три барака на хавку не пошли, потом молодняк начал массово вскрываться***…

Те события сентября хорошо запомнили и жители 16-го микрорайона Димитровграда, да и всего города. К колонии были стянуты спецподразделения УФСИН по Ульяновской области, в режим повышенной готовности привели и местное УВД. «Тройка» угомонилась, только когда около ста осужденных были переведены в другие колонии. Сашу Огонька этапировали в Верхнеуральск.

Очень скоро Тайсон освободился (по «звонку» или по УДО — не вспомнили), от зоны отъехал недалеко. «Вывалился из поезда и не выжил…»

Уточняю: «То есть у Окунева не было оснований мстить Буданову».

— У Огонька — не было. Лично Буданов в приемке того этапа не участвовал. Он вообще сторонился таких «мероприятий».

По мнению моих бывалых собеседников, Буданову повезло, что он отбывал наказание в «красной» зоне, то есть в исправительном заведении, где правила диктует администрация, предоставив огромные полномочия осужденным-активистам. На «черной» зоне у него была бы плохая дорога…. Собеседники говорят, что по «зэковской классификации» Буданов — «мохнатый вор», то есть преступник, причастный к изнасилованию. Таких не жалуют. Потому что даже у самых отъявленных негодяев тоже есть матери, сестры, жены… Мои возражения, что изнасилование не вошло в обвинительный приговор как недоказанное, были грубо прерваны:

— Не гони! Про дела на зонах знают лучше прокуроров и судей.

Едва прибыв в димитровградскую «тройку», бывший полковник вступил в СДП. Оформили его на официальную должность — дневальным спортзала.

В этом спортзале он и укрылся от мира. Несмотря на огромный интерес прессы, от встреч с журналистами Буданов отказывался категорически. За пять лет и два месяца, проведенные на «тройке», только единственный раз (еще в начале отсидки) согласился на интервью. Вот уже восемь лет ульяновская журналистка Наталья Полат хранит запись этого интервью.

— Для него особых условий никто не создавал, — уверяет Наталья. — Он ходил в ту же столовую, что и все, жил вместе со всеми в бараке, на нем была такая же черная роба с биркой «Буданов Ю.Д., 11 отряд».

Мои собеседники, отбывавшие наказание вместе с Будановым, предположили, что для журналистки он эту робу и надел. Они утверждают, что в «тройке» у него были особые, привилегированные условия.

Форма одежды Буданова была спортивная. Впрочем, был такой исключительный и недолгий период, когда он действительно ходил в робе. Тогда, в отсутствие «хозяина» (начальника ИК-3 Виктора Дерея), выговор бывшему полковнику объявил его заместитель Леонид Антонов.

— Он тогда не стал церемониться, влепил выговор и в личное дело вписал. Как раз за «спортивку» и борзоту.

Позже я уточнил: в личном деле Юрия Буданова действительно было не только три десятка поощрений, но и один выговор — от 20 сентября 2004 года «за ношение одежды неустановленного образца, вызывающее поведение и отсутствие реакции на замечания». Сняли это взыскание лишь 25 февраля 2005 года.

Правозащитница Анна Малиновская вспоминает визит генерала Шаманова.

— Встречал его, конечно же, сам начальник колонии Виктор Дерей, из машины генерала его помощники вытаскивали баулы, сумки, пакеты. И несли сразу на зону…

Михаил Сычев, работавший в те годы помощником одного из членов фракции «Родина», рассказывает, что по поручению Дмитрия Рогозина посещал Буданова.

— Юрий Дмитриевич просил привезти побольше сигарет и чая. Сам он не чифирил, пил только кофе. И чай и сигареты из передач отдавал ребятам. Он сигарет не курил, предпочитал трубку.

Кто хоть раз носил передачу заключенным, тот оценит этот «зеленый коридор», кто бывал внутри зоны, наверняка улыбнется, представив зэка с трубкой.

Навещали Буданова часто. Чаще, чем это положено осужденному к отбыванию наказания в колонии строго режима, которому Уголовно-исполнительный кодекс РФ позволяет всего четыре свидания в год.

Щедрыми передачами, которые получал Буданов с воли, он делился с другими заключенными. Правда, происходило это очень своеобразно. Дело в том, что, записавшись в СДП, Буданов не стал нарушать традиций «тройки» — беспредельной, грубо говоря, зоны. Его кулаки запомнили многие. Неправильно говорить, что Буданов в колонии много дрался. Драк практически не было — Буданов просто бил. Причем бил без разбора, не важно, кто попадался под руку, что — «красный», что — «мужик». Мог «приласкать» и сержанта-сотрудника, потому как к сержантам относился пренебрежительно.

А вот потом полковник совершал действие, трудно объяснимое с точки зрения нравов зоны.

— Успокоившись, мог прийти как ни в чем не бывало к тому, кого отмудохал, принести чай, курево, еду, — вспоминают бывшие сидельцы. — Вроде как прощения просил.

Судя по этим рассказам, отходчивый человек был Юрий Буданов.

Спрашиваю: «И как — прощали?»

— А без вариантов. Или делать вид, что простил, или… получить новую затрещину. Таких врагов на зоне он много нажил…

В этих рассказах я чувствую смысловой акцент, возможно, не очень понятный человеку, далекому от понимания законов зоны. Зона — это всегда противостояние. С одной стороны, заключенные, с другой — администрация и персонал. Это как линия фронта. Логически я могу предположить, почему первым шагом Буданова стало вступление в СДП. Оказавшись среди преступников и вертухаев, он посчитал, что его место — рядом с «государевыми людьми».

О том, что в те годы в «тройке» эти «государевы люди» творили полный произвол, Буданов не мог не знать. Вот что рассказывает человек из того же 11-го отряда, который больше года спал на соседней шконке с бывшим полковником.

— В первое время к нему как к отцу родному ходили, просили защитить от беспредела «красных» и сотрудников. Меня лично много раз били и сотрудники, и актив, били жестоко, черенками от лопат, дубинками! И в бараке, и на промке, везде, где на глаза попался…. Били за все, за то, что не так поздоровался, не так посмотрел, не то сказал, не так промолчал… Били так, что неделями было ни присесть, ни прилечь… А он пальцем не шевельнул, не мое это, мол, дело, разбирайтесь сами. А мог бы помочь. Его и сотрудники побаивались, он с «хозяином» за руку здоровался.

В колонии у человека остается выбор. Пусть ограниченный, но он есть. Кто-то принимает произвол администрации и матерых арестантов. Кто-то «показывает зубы» и отстаивает право на достойное существование лично для себя. Есть и третий путь, в моем понимании — единственный для Буданова, если он настоящий офицер и герой. Это путь противостояния произволу. Ему не пришлось бы конфликтовать с сотрудниками, проходить штрафные изоляторы и получать взыскания. Ему было достаточно проявить характер.

…Сегодня димитровградская «тройка» — обычная колония. Не «красная» и не «черная». И тех зверств, которые творились в те времена, когда там отбывал наказание Юрий Буданов, нет и в помине.

Ситуация изменилась уже без участия Буданова, когда информация о произволе выплеснулась за колючую проволоку. Ульяновские правозащитники раскрутили историю о том, как 31 мая 2010 года в колонии забили насмерть двух заключенных. Один из них — Евгений Феоктистов — оказался ветераном чеченской войны. Демобилизовался, не нашел в родной деревне работы и попался на воровстве проводов. Анна Малиновская показала мне посмертные фотографии парня, где следы от дубинок и палок покрывают все тело.

Потом в колонии вспыхнул новый бунт. И начальника оперотдела колонии, капитана юстиции Дениса Спичкова, за беспричинное пьяное избиение арестантов осудили. Совпали эти события с масштабной сменой команды в верхах российской ФСИН. И в колонии начались перемены.

К сожалению, к исправлению «тройки» дневальный спортзала Буданов не приложил никаких усилий. А мог бы. И тогда, возможно, не был бы забит насмерть «красными» ветеран чеченской кампании, кавалер боевых наград Евгений Феоктистов.