Этой истории чуть больше года. В декабре 2009-го на встрече в Копенгагене президенты Медведев и Саркози неформально договорились о передаче России участка площадью 4245 кв. метров в центре Парижа на набережной Бранли, недалеко от Эйфелевой...
**Этой истории чуть больше года. В декабре 2009-го на встрече в Копенгагене президенты Медведев и Саркози неформально договорились о передаче России участка площадью 4245 кв. метров в центре Парижа на набережной Бранли, недалеко от Эйфелевой башни. В феврале 2010-го состоялся официальный тендер, где Россия уверенно победила Саудовскую Аравию и Канаду. После этого был объявлен конкурс на лучший проект Российского культурно-духовного центра в Париже, доминантой которого должен стать храм РПЦ МП. Жюри конкурса, равно как и весь проект, возглавил лично управделами президента Владимир Кожин.**
Победил проект французского архитектора Мануэля Яновски и московской мастерской Arch Group. После ряда согласительных процедур, в январе 2012 года, планируется начать строительство, чтобы к 2014-му парижский объект сдать.
Собственно, копья ломаются вокруг двух основных проблем, связанных с этим центром, — авангардистский стиль и нецелевое расходование бюджетных средств. Из церковной среды раздаются голоса, что авангардизм — стиль сугубо секулярный, сознательно бросающий вызов всяческим традициям, в том числе религиозным. В данном случае мы имеем дело с авангардизмом особого рода. В тени Эйфелевой башни парижское небо пронзят типично русские золотые купола-луковки, от оснований которых начнется огромное стеклянное покрывало, которое закроет от неба большой кусок города. Под покрывалом, которое будет охлаждать воздух летом и согревать зимой, расположится садик в стиле Клода Моне с русскими березками и живописным озерцом.
Вот здесь самое время перейти от эстетической проблемы к социально-правовой. Садик, который в проекте называется «Троицкий», обойдется российскому бюджету в 5 миллионов евро, стеклянное покрывало над ним — еще в 7. А весь комплекс российский посол во Франции Александр Орлов оценил миллионов в 30. Сдается, что это несколько заниженная цифра — ведь в проект заложены такие «эксклюзивы», как завоз из России специального белого камня, которым будут выложены стены храма, и всяких облицовочных материалов из уральских самоцветов. То, что эти деньги будут бюджетными, подтверждает г-н Кожин, который, впрочем, оговаривается, что организаторы строительства охотно примут и частные пожертвования. Понятно, что отбоя от желающих сделать такие пожертвования на столь символический проект не будет, но управделами будет придирчиво отбирать самых достойных.
Хотя объект официально называется Российским культурно-духовным центром, сразу по завершении строительства он будет передан в бессрочное и безвозмездное пользование Московскому патриархату. Здесь расположится Парижская духовная семинария, будут проходить разные выставки и конференции. На недоумения французов — дескать, церковь отделена от государства — тот же посол Орлов отвечает: «Религия в России играет гораздо большую роль в духовной жизни людей, чем религия во Франции». Конечно, атеистической Франции далеко до православной России, где всегда росла и развивалась чистая духовность, особенно сейчас.
**Справка «Новой»**
**Архитектурное бюро Arch Group**
Создано архитекторами Алексеем Горяиновым и Михаилом Крымовым. Бюро занимается проектированием зданий и сооружений различного назначения, общественными интерьерами. По проекту Arch Group в 2009 году была построена малая арена стадиона «Локомотив». Бюро участвовало в конкурсе на создание павильона России на Экспо-2010 в Шанхае. Arch Group вошло в топ-10 лучших молодых архитектурных бюро Москвы. Проекты Arch Group отмечены российскими и международными премиями. Михаил Крымов является главным редактором журнала об общественных интерьерах и архитектуре.
**Мануэль Нуньес-Яновский**
Архитектор, урбанист, член Королевской академии изящных искусств Испании. Окончил факультет истории и археологии Барселонского университета и Школу драматического искусства Адриа Гуалью. Родился в Самарканде в 1942 году. В 1962 году вместе с Рикардо Бофиллом основал Taller de Arquitectura. В 1991-м с Мириам Тейтельбаум создал компанию SADE, Общество архитекторов и девелоперов с офисами в Париже и Барселоне. Лауреат многочисленных конкурсов, автор проекта Place Picasso (площадь Пикассо) в Нуази-ле-Гранд, Института ESADE и инновационного комплекса Teatre Lliure в Барселоне, College George Brassens в Париже и др. Его проекты реализованы в России, Германии, Нидерландах, Бельгии, Болгарии, Грузии, Алжире, Конго.
**Прямая речь**
_Московские архитекторы Михаил Крымов и Алексей Горяинов, выигравшие конкурс на строительство культурно-духовного центра, ответили на вопросы «Новой газеты»._
**— Как вы попали на этот конкурс?**
**Михаил:** Конкурс был открытым, но, как я понимаю, архитекторы во Франции были информированы лучше, чем в России (в Париже даже в газетах печатали приглашение к участию). Вероятно, это связано с тем, что среди условий фигурировало требование иметь французскую лицензию и страховку. Так что войти в конкурс возможно было только совмест-но с западным партнером. Когда прочитали техническое задание, очень заинтересовала поставленная задача: создание современного культурного комплекса в Европе. И не просто в Париже, а в контексте мировой архитектуры, рядом с недавно построенным Жаном Нувелем Музеем Бранли, одним из самых привлекательных для посещения, и Эйфелевой башней, символом Франции. Задача казалась сложной, мы сутки напролет спорили с Алексеем, пока не нашли идею покрова: решение, объединяющее культурный центр и храм, — новое и традиционное.
Первые эскизы показали Мануэлю, с которым у нас общие друзья. Сразу пошла совмест-ная интенсивная работа. На первый тур мы подали проект, сделанный всего за одну неделю. В нем была отражена идея динамичного покрова, парящего над храмом с садом. И — оказались в десятке лучших. Выход в финал стал возможностью серьезнее и внимательнее продумать, дополнить свою концепцию.
**— Каноническая архитектура с технопокровом из стекла напротив моста Александра III — это серьезный градостроительный риск.** **Место, густонаселенное шедеврами, — и вдруг сугубо национальное по образу русское подворье. Не будет ли это вызывать раздражение французов?**
**Алексей:** Надо четко разделить два вопроса: градостроительный и вопрос восприятия. Для того чтобы не навредить городу, его силуэту, в проекте четко выдержаны две высотные отметки: максимальная отметка куполов (согласно парижским нормам) и высота фасада на набережной, который идет точно по линии застройки. При этом само место имеет важное градостроительное значение — это один из углов, формирующих площадь Сопротивления, на которую выходит мост Альма. Этот участок — часть важнейшего пешеходного маршрута и богатой архитектурной среды набережной Бранли. Здесь необходим знаковый объект, а не очередное современное сооружение, объект, который соответствует месту. Важная часть нашего проекта — сад. С градостроительной точки зрения — это логичное решение. Неподалеку находится живописный парк Музея Бранли, отгороженный стеклом со стороны реки. Спокойный край нового стеклянного покрова формирует и дополняет силуэт застройки набережной. Стеклянная стена с садом не спорит с классической архитектурой, а только подчеркивает ее.
Теперь о реакции людей на проект. Православная храмовая архитектура не имеет такой современной истории, как католическая или протестантская, поэтому требования к православному храму более консервативные, и это было частью конкурсного задания. Многие обеспокоены именно появлением церкви с золотыми куполами в сердце Парижа, а вопросы архитектуры отходят на второй план и всерьез не обсуждаются. Мы, понимая неизбежность этой ситуации, поставили себе цель в первую очередь сделать большой, цельный современный объем, а храм интегрировать в него. И так решить противоречивую задачу конкурса.
**— Нуждается ли проект в обсуждении французской общественности и утверждении французскими властями?**
**М.:** Все проекты-финалисты прошли предварительную экспертизу приглашенными организаторами конкурса экспертами, и эта информация была представлена в жюри перед голосованием. Публикации во французской прессе вполне благожелательны.
**— Знали ли вы, когда работали над проектом, что вокруг него кипят политические страсти?**
**М.:** У России будет культурно-православный центр в самом центре Европы. Церковь выбрала прогрессивный проект и одобрила его. Это же отлично! Задача архитектора, как я ее понимаю, — это, несмотря на все сложности реальной жизни, придумать интересную, насущную идею и реализовать ее в построенном объекте. Так что задача абсолютно ясна: сделать хорошую архитектуру, которой можно будет гордиться. На этом мы и сосредоточимся.
**— Не сменилась ли радость победы на чувство страха перед грандиозностью задачи, если учесть, что это, по сути, первый опыт такого строительства?**
**М.:** Мы действительно очень рады победе, тем более что она для нас совершенно неожиданная. Конечно, волнуюсь, но это не страх, а предвкушение. Еще многое хочется улучшить, проверить, доработать. И хочется как можно скорее этим заняться.
**Экспертиза**
**Андрей БОКОВ** , Президент Союза архитекторов России, Академик Российской академии архитектуры и строительных наук, ген. директор «Моспроект-4», член Европейского общества культуры, член жюри международного конкурса на проект строительства духовно-культурного центра в Париже.
**— Каково было соотношение русских и французских экспертов в жюри?**
**А.Б.:** Экспертиза всех проектов была доверена компании Nexity, ответственной за организацию конкурса в целом. Ограничения и условия соответствия действующему регламенту городской застройки Парижа были сформулированы и строго контролировались экспертами. Это означает, что все десять концепций, допущенных во второй тур конкурса, получили экспертное заключение на соответствие требованиям и были рекомендованы в финал. Я был одним из 15 человек, которые вошли в жюри из восьми представителей России и семи — Франции. Возглавлял жюри Владимир Игоревич Кожин, Управляющий делами Президента РФ. В его составе были министры культуры РФ и Франции Александр Авдеев и Фредерик Миттеран, Посол РФ во Франции Александр Орлов, архиепископ Егорьевский Марк, епископ Корсунский Нестор, представители общественности и мэрии 7 округа Парижа, где будет располагаться Русский центр. Конкурс по форме был справедливым. И сам факт его проведения для России, где по-прежнему действует 94 ФЗ, принципиально важен. Первый — открытый этап, второй — для финалистов. 400 заявок, 104 проекта (около 80 из Европы, и только около 20 из России). Десять вышли в финал, при этом 5 из них были российскими, 5— зарубежными. Такое распределение, что важно, не было специальным решением. (К слову, несколько всемирно известных зарубежных команд, по сведениям, не прошли в первый тур.) Финал отразил реальное состояние профессии. Он свидетельствует о конкурентоспособности российских архитекторов. И мнение, что российская архитектура находится в депрессии, не справедливо.
**—** Нуждается ли проект в обсуждении французской общественности и утверждении французскими городскими властями?
**А.Б.:** Для Франции естественно, что проект обсуждается и городскими властями, и общественностью на всех этапах. В финале конкурса оказались концепции, соответствующие как пожеланиям французской стороны, так и российской, и в первую очередь Русской Православной Церкви. Готовый проект (в конкурсе участвовали концепции) будет основательно смотреть сначала российский заказчик, потом утверждаться французами.
**—** Есть ли риск, что французская общественность заблокирует строительство этого объекта в центре Парижа?
**А.Б.:** Для Франции вторичный или слабый проект не приемлем. Опыт реализации принципиально новаторских проектов в Париже гораздо серьезнее, чем в Москве. Расположенный в центре города, рядом с современной архитектурой Музея Бранли, этот проект для России и РПЦ — своего рода интеллектуальный прорыв. Мнения французской и российской сторон не всегда совпадали, и найти согласие было не просто.
**—** Правда ли что это самый дорогостоящий проект, представленный на конкурс?
**А.Б.:** Нет, не правда. Определить окончательную cумму на данный момент не сумеет никто. Брать за аналог Музей Бранли или иное современное здание Парижа не представляется корректным – Русский центр уникален. Cтоимость зависит от материалов, технологических составляющих, которые архитекторам еще предстоит выбирать, и в первую очередь - от цели, которую ставит заказчик. Тут возможны два варианта. Первый, когда строительство ведется на основании жесткого бюджета. Второй, когда приоритетен результат, а стоимость менее существенна. Данный проект — знаковый для русской православной церкви, и для России в целом он принципиален. Сегодняшнее храмовое строительство, осуществляемое церковью, отличает консервативный характер. При этом, на рубеже XIX-XX веков оно велось энергично, для церкви работали выдающиеся, профессионально одаренные авторы — Шехтель, Щусев, Покровский, каждый развивал свой язык, свою систему. Сегодня Русский центр в Париже - это первый для православной церкви пример выхода из изолированного состояния. Мы можем увидеть современный храм, но оставшийся верным традициям.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»