Они назовут это блюзом

** «Фрэнк Синатра — это блюз считается?» — «Синатра — это мафия считается». Этот диалог молодой барышни и ее импозантного спутника я услышал в очереди в гардероб Дома музыки, где в выходные проходил фестиваль «Триумф джаза». Долгожитель «Триумф» прошел в одиннадцатый раз. Как обычно, он эклектичен по составу участников, длительный по времени (минимум трехчасовые концерты три дня подряд) и пестрый по составу участников.**

Диалог про Синатру-мафиози я, собственно, и привел в качестве иллюстрации того, что «наш широкий слушатель» не всегда очень четко разделяет, где блюз, что джаз, а что — «взрослая» западная эстрада. И то, и другое, и третье суть респектабельные музыкальные жанры для отдыха и общения приличных людей. Как говорит одна моя юная приятельница: «Джазовый концерт — единственное событие, на котором можно «выгулять» вечернее платье». И кто скажет, что это плохо? Хорошо, что вообще джазовые события собирают аншлаги — десять лет назад такого не было. Но восприятие джаза как музыки для респектабельного отдыха приводит подчас к неприятным сюрпризом.

Начнем с конца. Закрывала «Триумф» группа Вирджила Донати. Донати — известный барабанщик-виртуоз, играющий жесткий электрический фьюжн. Вот этот самый фьюжн, который зародился еще тридцать лет назад, многими вообще не воспринимается как джазовое направление. Донати уже приезжал с гиатристом Тони Макэлпайном и проектом CAB, но то были клубные выступления для музыкантов и любителей беспощадной виртуозности: в большом зале Дома музыки они, кажется, просто шокировали публику, которая уходила стаями. Выступление же было очень хорошим — эдакий жесткий семидесятнический фьюжн, со сложными размерами, беспрестанной сменой ритмов и прочими наворотами. Басист, игравший на пятиструнном басу, держал инструмент почти вертикально, чем напоминал скорее участника какой-нибудь nu metal группы. К сожалению, в контекст фестиваля все это несколько не вписалось.

Хедлайнером фестиваля был американский саксофонист Джошуа Редман. Один из главных звезд современного акустического джаза, один из самых заметных саксофонистов своего поколения может похвастаться сотрудничеством с поп-артистами и тем, что в начале девяностых с ним, юным, джазовая пресса носилась как с писаной торбой. Организатор «Триумфа» саксофонист Игорь Бутман говорит, что сам поклонник Редмана: «Впервые я увидел его в 1992 году на конкурсе Телониуса Монка и был поражен: я сам хотел так играть!» Трио Редмана и в клубе, и в Доме музыки сыграли замечательно. Это тот современный акустический джаз, пост-боп так называемый, которого ждешь от актуального музыканта. Здесь сочетается все: сногсшибательное мастерство с энергичной подачей, интересные композиции со «свободными» кусками, авангард — со «стандартами». Так, клубное выступление трио началось сюрпризом: битловскую Blackbird скрестили с классическим джазовым номером Bye Bye Blackbird. Вообще же играли композиции с последних альбомов — Back East и Compass. Не знаю, насколько публика оценила Редмана-музыканта и композитора, но его харизма и бодрое сценическое поведение всех очаровали.

Еще одна «музыкантская» часть фестиваля — группа Виктора Епанешникова, барабанщика, прославившегося еще в советское время. Выступление квинтета, в который входят трубач Петр Востоков и саксофонист/флейтист Сергей Головня, можно назвать данью уважения Джону Колтрейну. «Колтрейнизм» сорокалетней давности в исполнении этих музыкантов жив-здоров и космополитичен. Как, собственно, и завещал великий Колтрейн.

Самая «публичная» часть фестиваля — программа биг-бэнда Игоря Бутмана с американским вокалистом Аланом Харрисом. Биг-бэнд вначале сыграл оригинальную аранжировку хард-боп-шедевра 1964 года Cantaloop Island Херби Хенкока (а мелодия этой пьесы всем известна по хип-хоп-ремиксу начала 90-х). Партию трубы забавно разложили на духовую секцию с разбивкой на оклик-ответ (прямо как в вышеупомянутом блюзе, хотя все это из несколько другой оперы).

Концерт Харриса можно назвать «трибьютом» Синатре. Во-первых, его вокальная манера напоминает Синатру — все эти как бы отстающие, как бы повисающие ноты, бархатный тембр с разговорной интонацией — просто переносят на полвека назад. Ничего, наверное, особенного, но с душой. А такое всегда приятно.