А в лесу об этом знают?

**Съезд народов Дагестана пройдет 15 декабря в Махачкале. Около 3 тысяч представителей всех этнических групп республики попытаются решить, как преодолеть кризис. Созыв съезда преподносится местными властями как эпохальное событие и очередной этап новой политики, ориентированной на «мирный диалог и стабилизацию». Если перейти с языка официальных воззваний на человеческий,  речь в основном идет о том, как прекратить войну местного радикального населения с местными же силовиками.**

Недавно в Бабаюртовском районе на берегу Терека был найден труп Шейхульислама Абусупьянова с огнестрельным ранением и следами пыток. При жизни этот человек состоял на оперативном учете, то есть числился в так называемых «ваххабитских списках». Его постоянно вызывали в милицию «для контроля», однако жил он открыто, с семьей, работал на рынке. Некоторое время назад Шейхульислам исчез — для Дагестана рядовой случай.

Родственники обратились к адвокату Расулу Кадиеву — члену недавно созданной Комиссии по адаптации членов НВФ к мирной жизни. Тот, естественно, поспешил к местным силовикам.

— Я как член комиссии, имеющий карт-бланш от президента республики, обратился в прокуратуру, — рассказывает Кадиев. — Сначала меня вообще отказывались принимать. Более того, мне заявляли, что ничего не слышали ни о какой комиссии. Потом мое обращение все-таки зарегистрировали, но никаких действий по нему не предприняли.

Пока Кадиев и родственники Абусупьянова пытались «наладить диалог» с прокуратурой и милицией, уходило драгоценное время… Когда сам собой нашелся труп, «попытка диалога» утратила смысл.

Теперь Расул Кадиев и другие адвокаты, привлеченные властями республики к работе комиссии, кипят негодованием. «Нам в очередной раз показали, кто тут хозяйничает. Созданная с помпой комиссия ничего не решает».

 Комиссия, создание которой сопровождается большим информационным шумом, возникла после жесткой критики Дмитрия Медведева «неэффективной» работы «некоторых» глав республик Северного Кавказа. Решительность, с которой Медведев обещал увольнять нерадивых президентов, заставляла шевелиться.

И примерно месяц назад дагестанское руководство отчиталось: комиссия, которая выведет «лесных» к мирной жизни, создана. В нее вошли представители всех силовых ведомств республики, общественные и религиозные деятели. Возглавил ее вице-премьер Ризван Курбанов.

Вице-премьер рассказывал, как будет работать комиссия: «Человек из «леса» связывается с адвокатом, адвокат обращается в милицию, прокуратуру, ФСБ, там говорят, что у них есть на этого человека. Если, по оперативным данным, на нем есть кровь, мы гарантируем ему беспристрастное расследование и справедливый суд. Если крови нет — поможем адаптироваться к мирной жизни».

В то же время Ризван Курбанов откровенно отметил, что «методология работы комиссии пока в стадии разработки» и вывод из «леса» будет осуществляться только под «личные гарантии» местных силовиков.

Что такое «личные гарантии» силовиков, видно на примере Абусупьянова. Никто из «лесных» в их добрую волю пока не поверил.

На связь со мной выходил Анвар Шарипов, брат девушки, совершившей теракт в марте в московском метро. СКП назвал его организатором теракта, и он скрылся.

«На мне ничего нет, — уверял он, — это знают и московские фээсбэшники. Они предлагали мне вернуться, дать показания, но никаких гарантий не обещали. Я по-прежнему в розыске. Переговоры с властями республики я тоже вести не могу, ведь они ничего не решают».

Подобные инициативы республиканских властей не новы. Работа по выводу боевиков из «леса» раньше тоже велась, хоть и не с такой помпой. Известны даже некоторые результаты. К мирной жизни возвращались такие тяжеловесы дагестанского подполья, как лидер буйнакского джамаата Баматхан Шейхов и шариатский судья Унцукульского района Магомед Сулейманов. Первому дали три года, из которых он отсидел два, второго вообще не стали сажать, однако этим летом и тот и другой снова ушли в горы. Понятно, что вопрос здесь лежит не только в плоскости создания официальных комиссий.

Сегодня ситуация такова, что силовое решение проблемы терроризма — вне компетенции глав субъектов Федерации. Местные структуры МВД и ФСБ напрямую подчиняются Москве. Более того, дагестанские силовики в последнее время практически отстранены от контртеррористической деятельности. Все спецоперации проводятся только сотрудниками ЦСН ФСБ (Центр специального назначения), который напрямую подчиняется НАК (Национальному антитеррористическому комитету). С логической точки зрения эта ситуация вроде бы оправданна: «результативность» местных силовиков — налицо.

В Москве трезво оценивают возможности местной власти. «Новой» удалось выяснить, что параллельно с неуклюжими попытками республиканского руководства показать результаты своей работы переговоры ведутся и на другом уровне. Еще в конце лета московские переговорщики, утверждавшие, что действуют от имени администрации президента РФ, вышли на Аббаса Кебедова, брата общепризнанного идеолога ваххабизма в Дагестане и Чечне Багаутдина Магомедова. Посланцы Москвы консультировались с Кебедовым как представителем «нетрадиционного» ислама» о возможностях и путях примирения в Дагестане.

Я поговорила с господином Кебедовым, он не стал отрицать факта этих встреч, но отказался сообщить какие-либо детали переговоров. Однако наши источники назвали фамилии московских гостей: Ильин и Орлов. Судя по всему, речь идет о высокопоставленных сотрудниках аппарата НАК генерал-лейтенанте Евгении Ильине и генерал-майоре Викторе Орлове. Нам также удалось получить копию проекта, переданного московским генералам.

В этом документе первым и главным условием мирного проекта называется наличие «специального представителя президента РФ, действующего под прямым и непосредственным контролем администрации президента РФ и наделенного полномочиями принимать самостоятельные решения в рамках республики». Меры по выводу республики из кризиса должны разрабатываться не силовыми ведомствами, а «специалистами в области права, психологии, богословия, в том числе и известными мусульманскими учеными исламского мира». А итогом этой совместной деятельности должна стать общедагестанская конференция по преодолению кризиса, решения которой должны иметь законодательную силу.

Замечу, что решения съезда народов Дагестана не будут иметь никакой юридической силы.

**P.S.** _По данным заместителя начальника главного управления МВД РФ по СКФО Валерия Жернова, «за последний год в Дагестане террористическая активность выросла почти в полтора раза». С января по ноябрь прошлого года в республике был совершен 161 теракт, за неполных десять месяцев этого года — 231 теракт._