Сюжеты · Общество

«Нам здесь жить». Часть III

Специальный репортаж Елены Костюченко и Анны Артемьевой (фото) из станицы Кущевской

Кладбище в Кущевке. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

В предыдущих номерах «Новой» — о становлении банды в станице Кущевской, проникновении ее лидеров (Николая и Сергея Цапков) во власть. На счету банды, пользовавшейся покровительством силовиков и дружбой с государственными чиновниками, до сих пор не выясненное количество убийств, огромное количество изнасилований, захваты земель, поборы.

В предыдущих репортажах рассказывалось и о судьбе тех, кто пытался сопротивляться этому криминальному правлению. Семью местного фермера Сервера Аметова и их гостей вырезали вечером 4 ноября 2010 года. Среди них были четверо детей — от 9 месяцев до 14 лет. Намного раньше была замучена в заключении и сошла с ума Галина Иванова Крошка, ректор Северо-Кубанского гуманитарно-технологического института, пытавшаяся обратить внимание российских властей на всесилие криминала в Кущевской…

Милиция

Последние десять лет кущевские менты вспоминать не хотят совершенно.

Зато охотно рассказывают о золотых девяностых. Тогда местное РОВД возглавлял Павел Корниенко. И он действительно пытался бороться с цапками.

Сотрудники рассказывают, что у Корниенко был личный мотив: якобы цапки посадили его сына на иглу. Местный криминал рассказывает другое: якобы Корниенко хотел сам обложить данью фермеров и давил Цапка как конкурента: «И не додавил, хотя в самом начале цапки вполне себе шпаной были». Но факт остается фактом — в те годы между «татарами» и цапками существовали еще и немногочисленные «ментовские».

Корниенко через связи в Краснодарском крае удалось выбить нормальное вооружение. Он создал в станице Школу кадрового резерва МВД и начал переманивать туда уличную молодежь. Создал отряд СОБРа.

Милиция давила цапков «чисто физически». Случались драки между цапками и сотрудниками милиции, избиения в КПЗ. Разгоняли сходки, приходили «в гости» на квартиры, цапков задерживали в пятницу и выпускали в понедельник (так называемая карусель). В станице вспоминают даже о странных смертях членов группировки… Убивают самого известного насильника банды — по кличке Грыз, затем — Рому Манка (Роман Мануйлов). Эти смерти в Кущевке приписываются «ментовским».

Как величайшую доблесть милиционеры вспоминают: в 95-м Николай Цапок драпал от СОБРа прямо в чисто поле. Поймали за кражу мотоцикла и довели дело до суда… Результата суда, правда, милиционеры не помнят.

Помнят, как посадили Армена Саргсяна — за попытку убийства сотрудника ОБЭПа. Мотива у Саргсяна не было никакого: кроме того, что Саргсян был шестеркой Николая Цапка, которому этот обэповец мешал, но заказчика следствие так и не установило.

«Мы действительно не могли их посадить, — вспоминает один из сотрудников. — Прокуратура и суд под них легли еще в 95-м». Суд — так даже в буквальном смысле. Федеральная судья Ирина Прозорова сожительствовала с Николаем Цапком. Когда ублюдка убили, судья шла во главе траурной колонны и несла его портрет.

Следственные действия. Изъятое оружие. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Опера признают, что цапки выигрывали не только из-за связей: «Оперативная работа, всегда на стукачей опирались. Ведь кто не подстучит, так ты слепой и без ушей. А у них в этом плане куда лучше разведка работала. И дисциплина… Наш скажет: устал, утром я сменюсь, до дома. А те — по трое суток могут в засаде сидеть. И мотивации у них было больше».

В 2000-м Павла Корниенко сменяет Владимир Финько. Тут же получает кличку Мерседес — не стесняется ездить на работу на подаренном белом мерсе. Цапки, раньше появлявшиеся в ОВД только в качестве подозреваемых или задержанных, начинают прерывать милицейские планерки: «Есть что обсудить». Шпана помельче развлекается: «Подойдут к сотруднику, в шаге остановятся, ржут, плюют под ноги». Происходит несколько драк, но теперь задержанными оказываются сами милиционеры. Это действительно унизительно, и многие оперативники и следаки уходят из милиции вслед за Корниенко.

После скандала с письмом Галины Крошки Финько переводят на должность главы РОВД Обинского района. Его сменяет Николай Черновский (Червяк). Бывшие коллеги отзываются о нем крайне презрительно и рассказывают, что Черновского в Кущевку переманили, купив ему коттедж и машину. Правда, Черновский довольно быстро переводится из Кущевки в Ейск, и ейские теперь на форумах высказывают претензии к станице за такой «подарочек». За ним приходит Бурнусов (Пластилиновый) — по словам сотрудников, «самый мерзкий». С 2005-го цапки открыто крышуют РОВД: закупают для отдела мебель, компьютеры, сплитсистемы, обеспечивают горячее питание…

Но основные дела цапки имели вовсе не с начальниками ОВД. В 2002-м, когда Цапок-младший возглавил ОПГ, он «крепко дружится» с Александром Ходычем, главой РУБОПа, который по идее должен с организованной преступностью бороться.

Первый серьезный совместный проект Ходыча и Цапка — врезка в трубопровод Тихорецк—Лисичанск на границе Ростовской области и Краснодарского края. Нефть доставляли на «самовары» под Ростовом, саму врезку посменно охраняли бойцы Цапка и милиционеры. Но очень скоро — буквально через две недели — врезку обнаружили. Приехали серьезные ребята из «Транснефти». Цапку и Ходычу объяснили, что нефть — это пока не их «уровень». Врезку убрали.

Проверку вела Ростовская областная ФСБ. Подполковник Ходыч даже был в федеральном розыске и целых две недели не жил в станице. Потом розыск сняли, и Ходыч вернулся уже полковником.

И дуэт стал заниматься стандартными вещами. Ходыч получает звучную кличку Мистер Миллион. Миллион — нижняя планка ходычевской разводки. Хотя я разговаривала с людьми, которых группа Ходыча разводила и на 200 тысяч, и на 100 тысяч. Разводки были разнообразнейшие. Например, Ходыч мог пообещать жертве защиту от цапков… Уверяют, что 50% самостоятельно собранных денег Ходыч отдавал Цапку и, конечно, оказывал силовую и юридическую поддержку. Через Ходыча цапки получили доступ к уголовным делам и вообще «внутренней» информации РОВД.

В РУБОП перетягивались лучшие, «самые борзые» опера, и в итоге сложилась весьма серьезная «группа Ходыча», конечно же, уступавшая цапкам в численности, но родная им по духу. Их фамилии и клички известны в станице. Пока они на свободе.

В 2008-м РУБОП расформировали, и Ходыч возглавил кущевский Центр по борьбе с экстремизмом. Ничего не изменилось.

Отношения между Цапком и Ходычем «самые нежные». Цапок делает Ходыча своим кумом. Дарит ему и жене телефоны Vertu по полмиллиона рублей. Ходыч хочет соответствовать, и каждый май для коммерческих структур Кущевки — черный месяц. В мае — день рождения Цапка-младшего, и Ходыч «метается и жмет» всех, чтобы набрать денег на приличный подарок.

Кущевские милиционеры говорят, что рядовых сотрудников винить нельзя. Что есть общие направления, которые задает руководство, а «рядовой пэпээсник — ничто». «Говорят, что менты обосрались. А мы и не отрицаем. Только подумайте вот о чем. В первую чеченскую через Кущевку шло оружие вагонами. Мы у местного населения РПГ изымали, «калаши», пулеметы даже… У цапков тем более — всегда было все в порядке и с оружием, и с людьми. У нас — пистолет, который мы после смены сдаем в сейф. Все! А как защищать других, если себя не можешь?»

Об оружии, спрятанном у каждого второго кущевца и не пущенном в ход, и о «самозащите» сотрудники вообще говорят очень много. Кажется, они не чувствуют никакой вины перед жителями станицы. Они говорят: «Мы были в таких же условиях». Один сотрудник вообще заявил мне, что «если бы у меня изнасиловали дочь, я бы в милицию не шел — шел бы стрелять. Раз они не стреляли, значит, их все устраивало».

Родители

В позапрошлую пятницу руководство медучилища (с недавних пор — медколледжа) решило провести родительское собрание. Приглашали всех, пришли человек 50. Остальной зал «забили» преподавателями. Администрация колледжа решила указать родителям на истинных виновных, а затем предложила подписать резолюцию с требованием строительства общежития (его начинали строить в 90-е, потом стройка замерла). Администрация колледжа разъясняла, что компактное проживание студентов будет более безопасным и заодно засвидетельствует высокую степень доверия, которую родители питают к педколлективу. Забегая вперед — обращение подписали.

С начала собрания меня выгнали. Пригласили на «резолютивную часть». Через полтора часа выступлений директора, педагогов, психологов родители наконец нашли виновного во всех бедах. Это — СМИ, которые «порочат» и «поливают грязью» доброе имя их детей. Говорили все одновременно. Детей предавали все одновременно.

Родители. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

— Все родители возмущены тем, что говорят неправду!

— А если и попристают к красивым девчонкам, что плохого-то? (Отец студентки)

— Работать, выходить в жизнь, а на них такое клеймят… Знакомые звонят, с Урала звонят. Нам стыдно!

— У них, может, любовь, а вы лезете!

— Это обычная жизнь, обыкновенная. С чего шум-то? Если было один-два случая когда-то в каких-то годах, зачем вот сейчас…

— Прекрасный педколлектив, только положительные, только положительные…

— А при чем здесь Цапок? Если меня изнасилует сотрудник какой-то организации, я буду организацию винить?

— Да они сами стоят с такими вот юбками, с такими вот сигаретами!

— Кто соглашался, понимаете? Кто соглашался!

— Вы напишите: мне не надо, чтобы вы писали, что моя дочь изнасилована. Пишите опровержение какое-нибудь…

Они еще минут 30 говорили, но у меня уже слух отключился.

Студентки медучилища. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

«Есть народная пословица на эту тему, что без согласия девочки ничего не происходит. И я с этой пословицей согласна, — подытожила психолог (!) училища Елена Александровна Белозерова. — Если девочка слушает мать, хорошо воспитана, с ней ничего не происходит. Спросите детей — некоторые дети еще знают, что такое поставить на коленки на кукурузу или на горох… Если родители так сказали — значит, это действительно так».

Девочки в это время стояли за другой стороной двери. Смотрели на своих мам и пап. Слушали. Молчали.

И я уже не удивляюсь, что цапки здесь правили 20 лет. Эта станица легко сдает бандитам самое дорогое — детей. И мальчишек, и девчонок.

Джалиль

— Напишите, что никакой кровной мести не будет. Мы не дураки, знаем, что за нами смотрят. Но я их уничтожу законными способами, следствием их уничтожу, — говорит Джалиль Аметов, тот самый — последний и единственный оставшийся в живых враг цапков, в доме отца которого убивали двенадцать человек, резали детей. — И из Кущевки я никуда не уеду. У меня тут две семьи осталось. Жена и дочка тут. Я к ним в гости прихожу, обедаю с ними, я их не брошу.

Джалиль и его семья. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Это он говорит о мертвых.

Джалиль играет в бильярд в доме у друзей. Сосредоточенный, спокойный, как граната. Его не оставляют одного ни на секунду.

— Со мной боятся общаться даже родственники. Друзей осталось совсем мало. Но есть. Мы ведем собственное расследование. Мы их раздавим. Напишите, что настали их последние дни.

Семья Ахметовых. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

«Простые люди»

Следователям не верят. Ссылаются на случай Крошки — тогда тоже приезжала проверка, и чем закончилось?

Я бы хотела сказать: «Идите и давайте показания!» — но не могу. Я разговаривала с парнем — одним из немногих, кто пришел и дал показания против цапков. На следующий день кущевская ППС встретила его у бара. Попросили сесть в машину. В машине избили. В отделении сняли обувь, раздели и потом закрыли в стакане — узкой клетке с бетонным полом. Разговор шел об отказе от показаний. На следующее утро повезли в суд. Судья впаяла пьянство и дебош в общественном месте. Парень тут же отзвонился следственному комитету и заявил, что показания давать не будет. «Мы вынуждены иногда привлекать кущевскую милицию как оперативное сопровождение, — признается помощник руководителя следственного управления краевого СК Иван Сенгеров. — У нас не хватает личного состава. И даже если не привлекаем — они обо всем узнают: все же вокруг них происходит».

Вообще краснодарские следаки сильно преувеличивают тот страх, который они якобы нагнали на местных отморозков. 21-22 ноября, когда Кущевка уже буквально кишела прикомандированными «спецами», местный ровэдэшник объезжал мелких фермеров и предпринимателей, рассказывая, что с нового года тарифы за ментовскую крышу поднимаются вдвое. Теперь нужно платить не 150 тысяч, а 300 тысяч. Потому что «ныне условия сложные». А в прошлый вторник на центральном рынке появилась мать Цапков. Как рассказывают продавцы, одна из женщин крикнула ей в спину: «Ублюдков вырастила!» В ответ Цапчиха якобы спокойно заявила: «У меня денег хватит Чечню в Кущевку пригласить — тут всех вырежут».

Но рядовые кущевцы на самом деле рады, что следователи «понаехали». Проблемы, конечно, есть. Чаще всего — сельскохозяйственные. Козу украли, межу передвинули — с этими делами приходили к начальнику спецкомиссии МВД Алымову, который приезжал в Кущевку. Приходили и с серьезной информацией, но только не кущевские, а люди из Краснодара, Новороссийска, Сочи. Запись на прием за три дня, через то же УВД.

Следователи. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Кущевцы не хотят следствия. Они хотят Жириновского. Тот пообещал повесить цапков, и мэра, и начальника милиции на главной площади. В Кущевке это пожелание странно трасформировалось — люди мечтательно говорят о том, чтобы повесили, извините, за половые органы. «Мы бы ходили и смотрели, как они мучаются-болтаются».

В общем так: наравне со следователями в Кущевской должны работать психологи.

Страшно сказать, но здесь радуются, что произошло это массовое убийство. Ведь именно потому, что три ребенка были зарезаны, а один задохнулся в дыму, цапков закрыли: «Пусть и на время отдохнуть». Приезжие девчонки помаленьку снова выходят в центр. В «Трех семерках» полно народу. Раньше бар принадлежал фермеру Богачеву. После его убийства перешел к цапкам, и ходить сюда решались немногие.

А теперь не известный никому мальчик за четвертым пивом рассказывает, как он лично — один на один — дрался с Цапком. А Беспредел и Буба стояли рядом и смотрели.

— Вылез? Где ты был?! — бубнит Леша.

Леша — чиновник местной администрации. По совместительству — легализовавшийся бандюк и завсегдатай «Трех семерок».

— Руки черные от скрепок — следаки: давай, давай, давай. Вся Кущевка — сплошное шоу. Люди приходят домой, щелкают каналы: тут показывают за Кущевку?

— На Ткачева нас всех сгоняли — с предприятий, отовсюду. Я сижу, а женщина сзади: «Зачем они их вместе-то? Вот если бы убивали поодиночке — никто бы не узнал и никакого кипеша». П…ц что у людей в головах, да?

— Только не пишите про нас, что мы быдло. Герои пишут в интернете: че не замочили?! А у всех семьи. Ты идешь, убиваешь цапка, героически погибаешь, а за этим негероически погибает вся твоя семья. Я молчал, да. Но я защищал свою семью, а это немало. Я защищал своих.

— Вы спрашиваете: как мы жили? А нормально жили. Потому что были правила игры: на цапка восстанешь — растопчем. Они были волки, но санитары. Все боялись высовываться, и можно было тихо жить. Девчонки? Да кому до них дело есть, они уезжали почти сразу… А теперь — начнется передел власти, передел цапковской и подцапковской земли, польется кровь — и придут другие. Их уже ждут. Это же не вопрос силы одной ОПГ. А вопрос сознания. Тут привыкли так жить. И тут будут так жить. С цапками или без.

продолжение

Нам здесь жить: части первая, вторая

Видео: Анна Артемьева / «Новая газета»