«Почему именно Путин и Медведев, когда есть, скажем, Крокодилы Гены?»

История о том, как в математическом кружке Питерского дворца творчества юных восьмиклассники решали серию задачек, в которых премьер-министр Путин загадывает президенту Медведеву числа, а Медведев должен задуманные числа отгадать, иначе его уволят с поста президента, уже, можно сказать, облетела мир. По крайней мере мир виртуальный. Да и в газеты просочилась.

От греха подальше задачки эти уже убрали с сайта Питерского дворца творчества.

Со звериной серьезностью политики, политологи, психологи, педагоги-методисты дают многозначительные комментарии, ищут тайные смыслы, рассуждают, зачем это было сделано. Отчего история с задачками становится еще смешней.

Зачем питерские математики-ёрники использовали такой сюжет? Объясняю. Вот неделю назад в Москве, в МГУ, прошел I  Всероссийский съезд учителей математики. Между прочим, первый аж после 1913 года. Больше ста лет такого не было! Тысяча учителей отовсюду собралась!

Кто-нибудь заметил? Написал? Нет. Потому как не прикольно.

А вот задачку на сайте питерского кружка сразу все заметили. С премьерско-президентской завязкой сразу стало журналистам интересно. А журналисты — они ведь как дети. Точнее, дети — они как журналисты. Детям тоже куда интереснее решать задачки, если в них действуют известные персонажи.

Но почему именно Путин и Медведев, когда есть Волки и Зайцы, Крокодилы Гены и Чебурашки нашей далекой юности?

Не только по приколу. Чебурашка и проч. — теперь зарегистрированные бренды, за них (если упомянут, например, в задачнике) платить надо.

А за премьера с президентом шутникам из Питера расплачиваться (надеюсь) не придется. К тому же — кого у нас по ящику дети чаще видят? Не Крокодила же Гену.

Задачки для таких кружков часто придумывают на ходу, перед началом, импровизируют. Иногда удачно. Иногда не очень. Иногда вот — рискованно. Сам много лет вел маткружки, хорошо знаю, как это делается.

Ну, например, коль скоро уж упомянул телеящик. Специально для читателей «Новой» можно начать задачку так: «В новостях главного телеканал 10 минут показывали президента России, 10 минут — премьер-министра России и 5 минут — Россию».

Вопросы к задаче при этом можно поставить разные, исходя из уровня знаний и понимания (математического). Можно попросить посчитать в процентах, можно построить круговую диаграмму, а можно спросить и что-то посерьезнее.

Кстати, питерские задачки с путинско-медведевским сюжетом — тоже совсем не простые. Так что если бы наши политологи что-нибудь понимали в математике, они непременно порассуждали бы, какие сложные задачи стоят сегодня перед президентом…

На съезде в МГУ мы много спорили о том, зачем сегодня детям учить математику. Ну не для того же, чтоб среди ночи разбуди  — и без запинки ответить, чему равна сумма квадратов синуса и косинуса (при любых, кстати, президентах и премьерах).

Что означает сегодня хрестоматийное ломоносовское: «Математику уже затем учить надо, что она ум в порядок приводит»? Может, именно на этот вопрос ответил однажды автор школьных учебников профессор Г. Дорофеев, заметивший, что «цель обучения школьной математике — воспитание грамотного электората»? Может, затем ее надо учить, чтобы меньше лапши на уши могли потом навесить?

Вообще математика, элементарная, школьная, — гораздо более опасная наука, чем кажется на первый взгляд. Вспомним, что многие математические факты знали еще в Древнем Египте. Но там она была не наукой, а сборником рецептов: «Делай так».

А наука математика с ее красотой, стройностью и — главное — необходимостью все аргументировать и доказывать, а не принимать на веру, родилась позже, в Древней Греции.

Почему? Да потому что в Древнем Египте были фараоны, а в Древней Греции — демократия.