Почему бы нам не сделать это с украинцами?

Почему и украинская власть, и украинская оппозиция назвали предложение Владимира Путина слить воедино «Газпром» и НАК «Нафтогаз» экспромтом и шуткой, неизвестно. Просто российский премьер, следуя логике блицвосстановления украинско-российских отношений, перешел к следующему этапу. А точнее, вернулся к тому, что было прервано немногим более трех лет назад. То есть проекту по обмену активами между «Газпромом» и «Нафтогазом». Инициатором этой затеи выступило тогда украинское правительство, во главе которого на тот момент пребывал Виктор Янукович.

«Не хочу интриговать, — заявил Владимир Путин в феврале 2007 года, — но предложение украинских друзей, как это часто бывает, носит революционный характер. Речь идет об объединении активов, и украинские партнеры хотели бы не только создать газотранспортный консорциум, но и войти в добычные активы на территории России. Мы этого, как правило, не делаем, но если мы пошли на это в выстраивании отношений с нашими европейскими партнерами, скажем, с немецкой компанией BASF, сейчас, думаю, до конца дорешаем с E.On, мы в принципе договорились об этом с итальянской компанией Eni — почему же нам с украинцами этого не сделать? Мы должны подумать. Но интерес есть. Эксперты правительства и президентских структур ищут наиболее оптимальный для украинских партнеров подход к реализации этой идеи».

Правда, на тот момент украинско-российский бартер не состоялся. В Киеве дело шло к досрочным парламентским выборам. И находящаяся в оппозиции Юлия Тимошенко весьма оперативно сумела провести через Верховную раду закон «О газопроводном транспорте», взявший под государственную опеку как газовое, так и окологазовое хозяйство страны. В закон была внесена норма о запрете на реорганизацию (слияние, присоединение, создание СП, разделение, выделение, превращение с передачей имущества или иным способом, предусмотренным законодательством), а также отчуждение, передачу в концессию, аренду, лизинг, залог или приватизацию собственности государственных предприятий магистрального трубопроводного транспорта НАК «Нафтогаз Украины» и ее дочерних предприятий.

Закон был дополнен и положением, запрещающим провозглашение предприятий магистрального трубопроводного транспорта и НАК «Нафтогаз Украины» банкротами и их ликвидацию по законодательству о банкротстве.

При этом была не только закрыта тема обмена активами, но и заложена первая мина под компанию-посредника «РосУкрЭнерго». Что в итоге завершилось полным ее выводом с украинско-российского газового рынка, причем по обоюдному согласию сторон.

Помимо этого «революционное предложение украинских друзей» дало возможность Юлии Тимошенко укрепить свои пиар-позиции, что помогло после парламентских выборов победить в борьбе за премьерское кресло.

Однако после победы на президентских выборах Виктора Януковича ситуация кардинально изменилась. Потерпев поражение, Юлия Тимошенко не смогла удержать удар и быстро провести перегруппировку своих сил. За два месяца она не только не смогла закрепить за собой пост лидера оппозиции, но и продолжает нести ощутимые потери. Сложность ситуации заключается и в том, что сама Тимошенко не является депутатом парламента. И в том, что из ее фракции продолжается массовое дезертирство в провластные ряды. И в том, что бывшие союзники по «оранжевому» лагерю тоже заявили о своих претензиях на оппозиционное лидерство.

В итоге первым большим провалом дезорганизованных противников Януковича после выборов стала ратификация Верховной радой договора о продлении срока пребывания ЧФ РФ в Севастополе.

Понятно, что Ющенко, Тимошенко и иже с ними пытаются выжать максимум из «сдачи интересов родины». Но пока безуспешно. Население, которому пообещали поднять минимальные зарплаты и пенсии в сочетании с рассказами о низких ценах на газ, на призывы оппозиции реагирует крайне слабо. Не помогают даже тернопольские инсталляции вроде насаживания на кол куклы Януковича. Но одно дело — буйные дебаты по поводу судьбы военно-морского секонд-хенда в Севастопольской бухте. И совсем иное —  реальное вторжение России в управление главным национальным достоянием — газовой трубой. Да еще и с перспективой для Украины потери контроля над собственным газовым хозяйством. Что, помимо прочего, может затронуть и реальные бизнес-интересы ряда ФПГ. Причем не только из лагеря Тимошенко, но и из провластной команды, где идет жесткая борьба за сферы влияния и контроля между группами премьер-министра Азарова, первого вице-премьера Клюева и самого богатого человека страны Рината Ахметова.

Это, по всей видимости, понимает и сам Янукович. К тому же Янукович не может не понимать, что вторая пробежка по граблям «измены родине» может быть чревата началом реального процесса объединения оппозиции. Что, в свою очередь, может внести серьезные коррективы в цементирование вертикали власти и спровоцировать различные форс-мажоры: от досрочных выборов до выхода людей на улицы.

Во всяком случае, главный толкователь слов и действий президента Украины — заместитель главы президентской администрации Анна Герман, в отличие от оценки газово-флотских торгов или пакета предложений по совместным проектам в области атомной энергетики и самолетостроению, особого энтузиазма по объединительной сделке «Газпром—Нафтогаз» не проявила. Комментируя слова Путина, которого она почему-то упорно именовала президентом, Анна Герман сказала: «Ну, знаете, российский президент выражает много неожиданных идей. Их можно по-разному воспринимать, можно удивляться, можно обсуждать. Это надо делать лишь с точки зрения украинских национальных интересов… Если Украине это будет интересно и выгодно, то можно об этом продолжать разговор, если нет… Эта идея должна зависнуть в воздухе».

О том, что идею в свое время выдвинул Янукович, как и три года назад, предпочли не вспоминать.

Так что можно предположить, что если даже Янукович и внесет в парламент проект изменения в закон «О газотранспортной системе Украины», то положительное голосование может действительно «зависнуть в воздухе». В лучших традициях украинского парламентаризма. Возможно, с новым метанием яиц и дымовыми шашками.