Дорога к аэродрому Северный перекрыта. Вдоль перекрытой дороги стоят местные жители и молча смотрят в направлении аэродрома. Они выглядят шокированными. Таких крушений в Смоленске не случалось никогда. Над аэродромом то и дело взлетают и...
Дорога к аэродрому Северный перекрыта. Вдоль перекрытой дороги стоят местные жители и молча смотрят в направлении аэродрома. Они выглядят шокированными. Таких крушений в Смоленске не случалось никогда.
Над аэродромом то и дело взлетают и вспыхивают белые ракетные огни. Это значит, что спасатели нашли фрагмент человеческого тела. Здесь пожарные в шлемах, эмчээсники, солдаты, милиционеры и омоновцы, территория полностью взята в оцепление. Два милиционера открывают ворота для проезжающих машин и тут же закрывают. На территории аэродрома — более 50 машин. Две «скорые», пожарные, МЧС, грузовики, в которых подъехали солдаты, много гражданских машин. Поднимаются и опускаются вертолеты с символикой МЧС. Чадит полевая кухня. Остро пахнет весной, из жухлой травы аэродрома пробивается мать-и-мачеха.
Бело-красные обломки самолета смутно видны в леске на территории аэродрома метров за триста от ворот.
Перед воротами — машины прессы и толпа журналистов. Внутрь пустили только Первый канал, «Россию» и польских журналистов.
Аэродром Северный — единственный в Смоленске. С юга от города расположен аэродром Тихвинка, но он закрыт много лет. Северный относился к местной военной части, но два года назад с аэродрома улетели истребители, а в ноябре прошлого года — военные Ил-76. Аэродром стал выполнять гражданские функции, но постоянных рейсов не было — самолеты взлетали и приземлялись по заявкам. Сотрудники авиационного завода, расположенного по соседству с Северным, говорят, что аэродром был 1-го класса — то есть мог принимать большие самолеты в плохих погодных условиях. По их словам, аэродром был оснащен огнями, высвечивающими посадочную полосу, и ЛИС — летно-испытательной системой.
Сергей, работник авиастроительного завода, говорит, что утром видимость была нулевой: «Туман стоял такой, что за пятьдесят метров ничего не было видно». Он слышал, как рухнул самолет: «Звук посадки был ненормальным. Сначала свист, шипение и треск — он продирался через ветки».
Салон «Киа-моторс Смоленск» расположен прямо рядом с аэродромом. Сегодня он не работает — дорога к салону перекрыта милицией, и большинство работников уже разъехались по домам. Эдуард Чернокнижник, начальник малярно-кузового сервиса, видел крушение своими глазами. Окна его кабинета выходят на место крушения.
— Я приехал на работу к 10 часам. Подошел к окну, услышав звук самолета. Самолеты тут в сезон — летом — садятся в день несколько раз, и я знаю звук садящегося самолета. Тут звук был другой — не гул, а свист с шипением. Был очень сильный туман. Я не видел, чтобы самолет кружил над аэродромом. Посмотрел в окно и увидел, что самолет падает — крен был на левое крыло и носом вниз. Он летел в тумане, сшибая верхушки деревьев (_след из сломанных верхушек деревьев составляет более ста метров. _— **Е. К.** ). Перед самым падением у него отвалилась хвостовая часть. Потом он упал в лесок. Раздался сильный хлопок — и вспышка до макушек деревьев. Буквально через несколько минут услышал сирену. Туда подъехала пожарная машина. Потом — МЧС, и оцепили территорию.
***
…Польские журналисты стоят отдельной группой. На них — бейджики с надписью KATYN. Они прилетели освещать траурные мероприятия в годовщину катынской трагедии. У них постоянно звонят телефоны — родственники и друзья с самого утра «никак не могут поверить, что мы живы». 12 польских журналистов прилетели из Варшавы в Смоленск в 9.20 по московскому времени. Сразу же после приземления поехали на мемориал — разговаривать с родственниками жертв катынского расстрела и ждать президента. Через полтора часа узнали о крушении, бросились обратно на Северный, но за оцепление уже не попали.
Говорит Якоб Берент, радио «Еска»:
— Мы должны были лететь из Варшавы на самолете президента. Но делегация была слишком большой, мест не хватило, и утром 10 апреля мы узнали, что летим другим самолетом — Як-40. Самолет, на котором мы должны были лететь, сломался. Мы уже сидели внутри, готовились к взлету, но нас попросили пересесть в другой самолет.
На посадку в Смоленске мы зашли и сели с первого раза. Туман был довольно высокий — 40—50 метров над землей. Но пилот справился. Когда мы выходили из самолета, на аэродром дважды попытался зайти на посадку российский Ил-76. Но ему не разрешил сесть диспетчер, и он улетел. (_То же самое рассказали и работники авиационного завода._ — **Е. К.** ) Мероприятие на Катынском мемориале должно было начаться в 12 часов дня. Там уже стояли родственники расстрелянных офицеров, накануне прибывшие из Польши. Я думаю, что пилот решил зайти на посадку, чтобы не срывать официальное мероприятие.
Около 8 часов вечера стало известно, что на аэродром Северный прибыл Владимир Путин. Примерно в это же время в Брянске приземлился самолет премьер-министра Польши Дональда Туска. Около 23.20 подъехал брат-близнец погибшего президента Ярослав Качиньский. Он прошел вдоль ряда телекамер. Журналисты выкрикивали свои вопросы, но премьер-министр на них не реагировал.
Ожидали родственников погибших, которых должны были доставить на автобусе из Москвы. Стало известно, что польская сторона выразила желание провести самостоятельное расследование и направила прошение допустить генпрокуратуру Польши на место катастрофы. Смоленск был заполнен техникой МЧС, сотрудниками МЧС и прокуратуры со всех соседних областей. Над аэродромом кружилось очень много чаек. Огромное красное солнце село за деревья, и тут же зажглись осветительные вышки, установленные МЧС. Работа следственной группы на месте трагедии, сказали нам, будут продолжаться всю ночь.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»