В ссср беспризорник мог стать академиком

**Новая книга Эдуарда Кочергина «Крещенные крестами. Записки на коленках» (СПб.: Вита Нова, 2009) тесно сомкнута со сборником его новелл «Ангелова кукла». Действительный член Академии художеств, главный художник БДТ времен Г.А. Товстоногова, сценограф легендарной «Истории лошади», герой персональной ретроспективы в Русском музее — Кочергин на седьмом десятке лет предстал блестящим, горьким и ярким прозаиком.**

Список художественных регалий академика Кочергина — лучший фон его прозы. Особенно «Крещенных крестами», одиссеи беспризорника Кочергина, сына «врагов народа», беглеца из энкавэдэшного детприемника в сибирском поселке Чернолучи. Бежит он летом 1945 года по железной дороге домой, в Питер.

Чтоб прокормиться, гнет на станционных базарах из проволоки профили дорогих вождей — Лысого и Усатого. А дружок и спутник, слепой Митяй, поет звонким дискантом «Сталин — наша слава боевая». Беспризорников кормят уцелевшие фронтовики... беспризорников вяжут в товарняках «черномалинники» в погонах НКВД. Кочергин зимует в детдомах Челябинска и Вологды, его заносит в архангельскую деревню и в исправительную колонию в изгвазданной усадьбе остзейских баронов. Остистый советский Колобок из пайкового жмыха на трофейном лярде катится через зверинец воспитателей, надзирателей, заслуженных педагогов и опытных вертухаев… Его дорога домой длится почти шесть лет.

 А потом — мать, «отзвонившая чирик» по 58-й, находит сына. Из семьи уцелели только они: отец-кибернетик расстрелян, брат умер в детдоме в 1942-м. Колониста Кочергина доставляют в питерское НКВД, то бишь в здание Главного Штаба на Дворцовой. В первую ночь домашней жизни он видит сон:

«Помню, что снова очутился на площади Урицкого, в Главном Штабе, откуда нас с маткой Броней выкидывают прямо в сугроб из фараоновой парадной два амбала-близнеца. Мы поднимаемся и бежим по замороженной площади к трамваям, в сторону крепости со шпилем и корабликом на нем. …За нами погоня. Целая армия великанов-мусоров — в древних военных доспехах, с красными звездами на тульях фуражек, вооруженная щитами, мечами, копьями, топорами со стен арки Главного Штаба… Впереди на гигантском гранитном столбе летит дежурный капитан с огромными черными крыльями за спиной и черным мечом в руке. Он громко кричит матке:

— Ты с ним по фене, по фене!..»

Дикая смесь тюрьмы, сумы и ампирного ордера, какой стала в XX веке Россия, — тема и суть прозы Кочергина. Он — свидетель. А мы — наследники.