Сюжеты · Общество

Со Сталиным он не закончил

20 лет назад, 23 февраля, ушел Давид Самойлов, поэт фронтового поколения

«Страшное восьмилетие», по определению Давида Самойлова, — послевоенные годы, когда у фронтовиков были отобраны плоды победы в Великой Отечественной войне, а сами они ежеминутно ждали ареста и кары, не зная за собой никакой вины: «Где-то в...
«Страшное восьмилетие», по определению Давида Самойлова, — послевоенные годы, когда у фронтовиков были отобраны плоды победы в Великой Отечественной войне, а сами они ежеминутно ждали ареста и кары, не зная за собой никакой вины: «Где-то в двери стучат. Слава Богу — / Не ко мне, не ко мне, не ко мне!» Несмотря на вполне понятный человеческий ужас, литературное мужество не оставляло Самойлова, и сам он полагал, что суть сталинщины в поэзии прозрел гораздо раньше, чем в жизни, «когда в возвышенность тиранства / и благо вечных голодух / поверил русский дух пространства, / доверчивый и страстный дух».
Смерть Сталина, развеявшая миф о непогрешимости его деяний, дала новый толчок и повороты мысли уже непосредственно о нем самом. В середине 60-х Самойлов начал стихотворение (а скорее  поэму, судя по эпической интонации) о том, как Сталин умирал:
_…Он полагал, что смерть преодолел._
_Одни врачи распространяли ложь,Что он, подобно всем, подвержен тлену,И он почел их мненье за изменуИ потому отправил на правеж._
Пытаясь вникнуть в психологию тирана и того, как он становится кровавым душегубом, Самойлов не прибегает ни к осудительному, ни к развенчательному тону. Его повествование намеренно спокойно и отрешено от оценок. Он хочет понять, как рожденный человеком превращается в то, что не имеет права носить это звание.
_Здесь, в комнате, где на большом столеУгрюмые стояли телефоны,Он для вселенной сочинял законы,Уже не мысля о добре и зле..._
Постижение идет кругами, расходящимися и вновь смыкающимися.
_Он научился презирать людей.А теми, кто достоин восхищенья,Он восхищался. Но не знал прощеньяИ истреблял, как только мог лютей.Но в этот вечер, может быть, от гулаМетели, он почувствовал разлад,Род жалости к себе. И вновь тянулоГлядеть в окно на этот снегопад…_
Незадолго до собственной кончины Самойлов вновь вернулся к этому произведению, думал над тем, чтобы (и как) свести концы и начала в жизни его антигероя. Но текст так и остался незавершенным.
Однако он не был единственным обращением к личности Сталина в творческой биографии Самойлова. Во второй половине 70-х, когда черты наследия Сталина стали явственно проступать в официальной идеологии, задумал сатирическую пьесу «Воскресенье» — как Сталин возвращается в нашу жизнь и как он реагирует на события, происходившие в его отсутствие: бегство из страны дочери Светланы Аллилуевой, действия бывших соратников против культа личности, появление «Архипелага ГУЛАГ».
Под пером Самойлова Сталин цинично и невозмутимо подгребает под свое начало самой историей свершившееся возмездие. Но поскольку, как мы знаем, оно свершилось половинчато и робко, т.е. с возможностью возврата к державной карающей руке, то Сталин не только мертв, но и жив.
Пьеса «Воскресенье» не была дописана. Не символично ли, что оба приступа к личности Сталина — и стихотворный, и драматургический — не обрели окончательных очертаний? Как и сама фигура Сталина, возникшая из исторического небытия в сегодняшних политических баталиях.
**Галина Медведева**
**P.S.** _Первая попытка познакомить с «Воскресеньем» читателя (Давид Самойлов, Юрий Диков. «Возвращение». Вступление А. Давыдова. Журнал «Комментарии», № 8, 1996 г.) выглядит курьезом. Текст Самойлова объявлен никогда не существовавшим. Зато ему придан соавтор, якобы извлекший из памяти фрагмент. А «Воскресенье» превращается в «Возвращение»._

**Давид Самойлов**
**ВоскресеньеНеоконченная пьеса**
_Раннее утро. Темно. Входит уборщица с ведром. Поднимает шторы. Оглянувшись, видит: в кресле, закрыв глаза, сидит Сталин._
_С криком «Батюшки-светы!» она выкатывается. Сталин, открыв глаза, принимает деловую позу и смотрит на дверь. Входит помощник, уже подготовленный к тому, что он увидит именно Сталина. Но полного ощущения реальности происшедшего у него нет. Поэтому он входит неуверенно и как бы запинаясь._
**Сталин.** Какой сегодня день?
**Помощник.** Воскресенье.
**Сталин.** Вызовите Вячеслава Михайловича и свяжитесь с Цюрихом.
_Протягивает помощнику бумагу, где написан текст разговора с Цюрихом._
**Помощник.** Слушаюсь, Иосиф Виссарионович.
**Сталин** (_поправляет_). Товарищ Сталин.
**Помощник.** Слушаюсь, товарищ Сталин!
**Сталин.** Заведите часы.
_Помощник заводит. Часы работают все громче и громче. Помощник выходит. Сталин меряет кабинет шагами. Часы работают с нарастающим грохотом. Сталин ходит по кабинету, неторопливо осматривается, интересуется деталями. Видит портрет Ленина. Натыкается на телевизор (огромный, цветной). Нажимает разные кнопки. Случайно включает. Идет утренняя зарядка под музыку: «На уколы, третий класс…» Он выключат._
_Входит помощник, несет папку с делами._
**Сталин.** Остановите часы.
_Помощник останавливает._
_Входит Молотов._
**Сталин.** Здравствуй, Вячеслав! На двадцатом съезде надо поставить вопрос о культе личности.
**Молотов.** На двадцать пятом?
**Сталин.** На двадцатом.
_Молотов в оторопении._
**Сталин.** Садись.
_Молотов медленно и обалдело садится._
_Сталин ходит и произносит на ходу: «Чудес не бывает»._
**Сталин.** Тут я подготовил тезисы для основного доклада на двадцатом съезде.
**Молотов.** На двадцать пятом!
**Сталин.** На двадцатом!
**Молотов** (_просматривает тезисы и спрашивает_). О культе личности?
**Сталин.** Этот тезис подработаешь ты:
а) Левые фразеры утверждают, что возможна история без личности. Правые капитулянты утверждают, что возможна личность без истории. Мы решительно не согласны с этими взглядами.
б) О культе:
Мы принципиально отвергаем всякие культы. Далее… Там у вас была хорошая мысль о коллективной мудрости партии. Ее нужно развить.
**Молотов.** Мы ошибались, Иосиф.
**Сталин.** Людям свойственно ошибаться. Еще в кутаисской семинарии я переоценивал вопрос распятия и недооценивал вопрос воскресения. Ошибки отдельных руководителей не играют большой роли. И Центральный комитет вел народ по правильному пути, намеченному девятнадцатым съездом. А тех, кто ошибается, мы поправим. И народ должен знать видных деятелей своей партии, настоящих ленинцев. Мы должны почтить память Лаврентия, Булганина, Ворошилова и Хрущева.
**Молотов. Но…**
**Сталин.** Партия доказала свою зрелость. Критикуя прошлые ошибки, невзирая на лица, мы сделали большой шаг вперед.
_Нажимает на кнопку. Входит помощник._
**Сталин.** Вы связались с Цюрихом?
**Помощник.** Цюрих до обеда не работает.
**Сталин** . Свяжитесь сразу после обеда.
**Молотов.** Иосиф, наверное, нужно сообщить народу о том, что ты…
**Сталин.** Народ это поймет правильно.
**Молотов** . Нам было очень трудно, Иосиф.
**Сталин.** Я знаю.
**Молотов.** Китай…
**Сталин.** У нас нет политических разногласий с Китаем. Конечно, в вопросе о культе личности мы не совсем с ними согласны. Но нужно учитывать национальные особенности этой страны.
**Молотов** . Как ты думаешь, Мао Цзэдун жив?
**Сталин** . Жив. (_Продолжает листать дела и спрашивает_.) Кто такой Чаушеску?
**Молотов.** Способный работник местного масштаба.
**Сталин.** Как его здоровье?
**Молотов.** Он довольно молодой человек.
**Сталин.** Он должен себя беречь.
**Молотов.** Иосиф, не обижайся на нас.
**Сталин.** Вы поступали верно в данных политических обстоятельствах. Но Тито — политическая проститутка. Кстати, а его здоровье как?
**Молотов.** Тито жив?
**Сталин.** Жив.
_Проходя, включает телевизор. Там хор поет: «Летят утки». Немного слушает. Выключает, говорит: «Кстати, о полетах»._
**Помощник.** Товарищ Сталин, тут Леонид Ильич подготовил материал о строительстве в Волгограде.
**Сталин** (_указывая пальцем на портрет Ленина за спиной_). Что, его уже тоже переименовали?.. А Жуков жив?
**Молотов.** Умер.
_Входит помощник._
**Помощник** . Цюрих готовится к вылету.
**Молотов.** Что, опять Киссинджер?
**Сталин.** Нет. Ты ознакомился с этим документом?
**Молотов.** Ах, это письмо им. (_Имеется в виду «Письмо вождям» А. Н. Солженицына_. – **Г. М.** )
**Сталин.** Это письмо нам. Политически зрелый документ. У нас уже есть некоторый опыт освоения Севера и Востока, но это не главное. Автор своевременно ставит вопрос о развитии нашей идеологии. Но мы взрослые люди. Мы не можем отдавать наши завоевания врагу. Вопрос стоит сейчас не о том, кто мы и кто они, а о том: мы или они. Было бы ошибочно настаивать на изменении названий. Я совершенно согласен с автором письма о важности национальных традиций, не вдаваясь с ним в спор по такому частному вопросу, как существование Бога. Богослужение по существу не является служением Богу. Оно должно быть связано с решением очередных политических задач. Главное — укрепить сейчас кадры священнослужителей, может быть, за счет обкомовских работников. Необходимо дать задание строительным организациям по массовому строительству колоколен. Создать при Министерстве просвещения отдел церковно-приходских школ, а в Москве, Киеве, Владимире, Иркутске и Владивостоке — духовно-марксистские академии.    
Об «Архипелаге». «Архипелаг ГУЛАГ» является очень своевременным политическим документом. Принято считать, что Сталин является сторонником карательной политики. Сталин прежде всего (нрзб), и в новых условиях Сталин является врагом карательной политики. Это произведение нуждается в переработке и дополнении. Необходимо открыть автору все архивы, необходимо выделить важное и опустить неважное. Это должен быть политический отчет нашей партии о деятельности карательных органов. Мы должны показать народу, каких жертв стоила наша правильная политика. Мы должны показать, как, несмотря на деятельность отдельных незрелых и примазавшихся элементов, мы покончили с остатками эксплуататорских классов. Эта книга в переработанном виде и под другим, более точным названием должна войти в ряд других коллективных трудов, в которых мы обрисуем всю историю нашего государства за 50 лет.
_Просит соединить с Лас-Вегасом (или с чем там еще, где живет Светлана)._
_Помощник сообщает, что Лас-Вегас на проводе. Сталин поднимает трубку и молчит. Слышно, как телефонистка предупреждает, что сейчас с вами будет говорить Москва. Из трубки, которую держит Сталин, слышится: «Алло, алло, Москва, я слушаю, слушаю. Алло, алло, ну хватит валять дурака». И там бросается трубка._
**Сталин** (_медленно опуская трубку и улыбаясь_). Положила трубку. (_Длинная пауза, и он спрашивает_.) Полина жива?
**Молотов.** Умерла.
_Перед уходом Молотова они вдвоем поют «Сулико»…_