Я позвонила по делам редакции нашему собкору по Белоруссии Ирине Халип — она же, как только услышала мой голос, начала плакать: «История ребенка, о котором вы рассказали… Не могу говорить…Вспоминаю и снова рыдаю». Я даже не сразу поняла,...
Я позвонила по делам редакции нашему собкору по Белоруссии Ирине Халип — она же, как только услышала мой голос, начала плакать: «История ребенка, о котором вы рассказали… Не могу говорить…Вспоминаю и снова рыдаю».
Я даже не сразу поняла, что случилось — все-таки прошло уже недели три… Ирина имела в виду Валечку из города Северска Томской области, над судьбой которого плакали очень многие наши читатели — это видно по форумам…
Напомню: статья о мальчике, к которому взяла, да и прицепилась остеосаркома, была опубликована в № 72 «Новой газеты» от 8 июля 2009 г. под заголовком «10 лет 6 месяцев 3 дня. О том, как все опоздали, или Жизнь прекрасна». При оперативных и слаженных действиях врачей в условиях специализированного детского онкоцентра ребенка бы вылечили — но на всех этапах развития болезни, на протяжении двух с половиной лет, всюду и везде было убийственное промедление.
Сначала слишком долго уточняли диагноз, потом слишком долго принимали решение о необходимости операции, потом так же долго собирали поставщиков и проводили тендер на закупку эндопротеза, который должен был заменить ребенку части ноги. После операции, когда спустя какое-то время у Вали появились метостазы в легких, снова очень долго — два месяца — решали: делать ли новую операцию или нет. И решив, что болезнь уже не победить, томские медики родителям Валечки этого не сказали. Сказали другое: «Можно сделать высокодозную химию, но у нас такой возможности нет. Ищите, где есть». И родители искали как могли, бились в кругах ада медицинской бюрократии: где примут, кто спасет малыша, какие нужны бумаги, кому еще позвонить, сколько нужно денег… Трижды уже неизлечимо больного ребенка возили в разные города — за тысячи километров. Всюду делали анализы, тяжелейшие, болезненные… В довершение всего Валя был заражен ВИЧ-инфекцией.
Через несколько дней после нашей публикации, 15 июля, на заседании Государственной думы депутат от фракции КПРФ Нина Останина сказала:
«Уважаемые коллеги! …СМИ рассказали об очень короткой истории жизни 10-летнего мальчика из города Северска Томской области. Речь идет о том, что ребенок умер от тяжелого заболевания — остеосаркомы. Но, наверное, не это явилось причиной смерти ребенка, она совершенно в другом. В том, что он родился не в Москве, где расположено 14 из 17 детских онкоцентров, а в далекой Сибири, где нет такого детского онкоцентра… Ежегодно 5 тысяч детей заболевают онкозаболеваниями, но, повторяю, только 3 детских онкоцентра находятся в регионах. Вот эта сверхцентрализация, придуманная Зурабовым, в прямом смысле убивает наших детей и позволяет сделать вывод, что у нас просто больна медицина…»
Депутат предложила провести через пленарное заседание Думы протокольное поручение: «Комитету по здравоохранению запросить профильное министерство о том, какие меры предполагаются для строительства региональных онкологических детских медицинских центров и для развития детской онкологии».
Результаты голосования: за — 57 голосов фракции коммунистов, против — 303 голоса «Единой России». И воздержавшиеся нули — «Справедливая Россия», ЛДПР.
Ссылку на этот «думовский» эпизод мне прислал отец Валечки с припиской: «Нет слов…»
— Я летела в Кузбасс и в самолете читала «Новую газету». Все вокруг на меня косились: я просто рыдала в голос… История Валечки настолько точно показывает положение больных детей в России, что медлить с этой ситуацией уже просто нельзя, и я не сложу руки, буду добиваться изменений, — сказала мне по телефону Нина Останина.
Что случилось с партией власти, она что, вся «единой» своей «Россией» против лечения детей?
— Мне сказали, что данные у меня неточные, но я уверена, что это только формальный повод, — объяснила депутат.
Данные действительно неточные. За пределами Москвы — не три специальных онкоцентра, их больше; и не в том дело, что надо в каждом городке создавать онкоцентры, а в том, что те больницы, которые уже существуют, не принимают детей из соседних городов. В Екатеринбурге, к примеру, есть замечательно оборудованный детский онкологический центр, но детям из Челябинска он недоступен, их примет только Москва. В московских же клиниках палаты переполнены, врачи и сотрудники благотворительных фондов сбиваются с ног в поисках квартир для малышей, которым срочно нужна помощь…
Неверные данные можно было бы поправить, можно было бы войти в суть проблемы, поспорить, пригласить специалистов… Но ведь куда проще голосовать против или превратиться в ноль, раз инициатива принадлежит не президенту и не правительству…
17 июля отец Валечки написал в своем ЖЖ: «…Сегодня смотрел, как депутаты Госдумы быстро-быстро доделывали свои дела, хвалились друг перед другом, что они хорошо поработали, понапринимали важных решений и законопроектов… и ушли все дружно на каникулы.
…Результаты голосования, особенно партии власти, говорят о том, как они устали «заботиться» об избирателях, особенно о больных детях в регионах, — и пора на отдых…»
В комментариях ему ответили: «… «бодаться» партиями, когда речь идет о больных детках?! Можно ли где-то предъявить такое голосование как обвинение в негуманности?»
Я предъявляю…
На прошлой неделе, по данным фонда «Подари жизнь», в московских клиниках умерли 7 детей — все из дальних регионов; причина смерти — промедление в оказании помощи на всех этапах болезни. В Москву детей привезли слишком поздно…
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»