Через санкции — к звездам

В последнее время именинницей международной политики все чаще становится Турция. Она чуть не сорвала юбилейный саммит НАТО, отказавшись было поддержать кандидатуру датского премьер-министра на пост нового генсека блока. Отлились слезы пророка Мохаммеда, в дни знаменитого карикатурного скандала датский премьер не осудил газету-виновницу. Турецких лидеров на глазах у всего света уговаривали Берлускони и Обама… Президент США публично лоббировал прием Турции в Евросоюз, хотя скепсиса Франции и Германии не преодолел… И заключительной вехой своего первого европейского тура Обама сделал опять же Турцию…

А сейчас новый бенефис Турции — в опере «Набукко». Анкара пококетничала с Евросоюзом вокруг трубопровода, который тот считает для себя жизненно необходимым, продемонстрировав, что без нее дело — труба, а потом широковещательно дала свое добро на его строительство. Сигнал однозначный — Турция хочет стать полноправным членом Евросоюза во что бы то ни стало…

А как отражается Турция в зеркале Европейского суда?

Напомню. Европейский суд по правам человека не рассматривает претензии граждан друг к другу. Только претензии граждан к государствам.

На конец 2008 года Европейский суд принял на рассмотрение 97 300 дел. Четыре страны поставили 57 процентов дел. Это Россия — 28 процентов; Турция — 11,4; Румыния — 9,1; Украина — 8,5 процентов. Статистика принятых по делам постановлений в 2008 году несимметрична, но имена в общем совпадают. Турция — 264 постановления, Россия — 244, Румыния — 199, Польша — 140. На эти четыре страны выпало больше половины (55 процентов) постановлений.

Ближе всего к нам Турция. Две бывшие империи, два евроазиата мучаются схожими комплексами. Хасан Бакирчи — эксперт Европейского суда с 1996 года. С ним мы беседуем о турецкой специфике дел.

«До начала 90-х страной—ответчиком № 1 в Европе была Великобритания, — говорит Бакирчи, — довлели ольстерские дела. В 90-х превалировала Турция. В нынешнее десятилетие лидерство принадлежит России».

Если говорить о турецкой специфике, то львиная доля принадлежала курдским делам: произвольные убийства, исчезновения людей, пытки, разрушение деревень… В Страсбурге Анкаре пришлось очень туго. Аргументы борьбы за территориальную целостность, против сепаратизма, против терроризма не отменяли фактов преступлений против личности.

На втором месте — кипрская тематика. В 1974 году в ответ на предпринятую греческими «черными полковниками» авантюрную попытку «энозиса» острова турецкие генералы разрубили остров, как ятаганом, пополам на Север и Юг. 30 лет спустя остались незажившая боль человеческих трагедий и… шлейф дел в Страсбургском суде. В результате этнической чистки греки-киприоты вынуждены были бежать с северного (турецкого) Кипра, бросив свои дома и земли, и теперь они судятся за свою собственность.

В знаменитом деле «Луизиду против Турции» Страсбургский суд нашел, что госпожа Титина Луизиду, гражданка Республики Кипр, остается законным владельцем своей собственности, которая находилась в районе, оккупированном турецкой армией. Суд признал Турцию оккупирующей державой, ответственной за политику и действия властей на оккупированных землях. Турция была признана виновной в постоянном воспрепятствовании истице в доступе к своей собственности и фактической ее экспроприации без компенсации. Суд приговорил Турцию выплатить убытки госпоже Луизиду. Турция отказалась, и тогда Комитет министров Совета Европы осудил несоблюдение Турцией своих обязательств, напомнил Турции о том, что она признала Конвенцию Совета Европы, а также обязательную юрисдикцию суда, и призвал Совет Европы принять необходимые меры, чтобы принудить Турцию к соблюдению обязательств. В декабре 2003 года, памятуя о поданной заявке на прием в Европейский союз, Турция выплатила госпоже Луизиду 641 000 кипрских фунтов (1,5 миллиона долларов США).

Дело «Луизиду против Турции», без сомнения, прецедентное. В Страсбурге сейчас 1500 подобных дел.

Пышный букет разного рода нарушений демократических норм составил третью основную категорию турецких дел в Европейском суде. Тут и военные трибуналы над гражданскими лицами, и запрещение политических партий, и нарушения свободы выражения мнения.

23 февраля 1998 года вице-канцлер Стамбульского университета издал циркуляр, согласно которому студенты в бородах и студентки в мусульманских платках не будут допускаться к лекциям и семинарам. Студентка 5-го курса медицинского факультета Лейла Шахин не только ослушалась, но и подала в суд на университет, заявив, что это вмешательство в ее частную жизнь и что нарушены ее фундаментальные права. Так родилось дело о платке — «Лейла Шахин против Турции».

Страсбургский суд разбирал его в 2002 году. Суд не согласился с истицей. Вот его аргументация. Запрет на платок существовал задолго до циркуляра вице-канцлера и даже до поступления Лейлы в университет. На этот счет есть специальное разъяснение конституционного суда Турции о том, что разрешение студенткам «закрывать шею и голову вуалью или платком, исходя из религиозных убеждений» противоречит конституции страны. Запрет на ношение в стенах университета мусульманских платков обоснован принципами секуляризма, который по конституции является гарантом демократических идеалов, свободы и равенства.

Другим громким случаем было дело «Партия справедливости и другие против Турции». «И другие» — это в первую очередь Реджеп Эрдоган, нынешний премьер-министр страны, а тогда член парламента, а Партия справедливости — его партия, ныне правящая, а тогда впервые добившаяся стратегического успеха на парламентских выборах и в эйфории не скрывавшая исламистских амбиций. В 1997 году турецкий суд принял решение о роспуске партии на том основании, что такие ее цели, как введение шариата и установление в стране теократического режима, несовместимы с требованиями демократического общества. Сам Эрдоган лишился места в парламенте и был на пять лет поражен в праве заниматься политикой.

Из того запрета Эрдоган и его сторонники извлекли существенные уроки. Эрдоган решительно переформатировал партию, теперь она называется Партия справедливости и развития. В свой второй приход к власти она тщательно заботится о собственной репутации, и это репутация политической силы, добивающейся прогресса. Так что когда прошлым летом противники вновь попытались использовать оружие запрета против Партии справедливости и развития, конституционный суд Турции попросту не принял претензию.

Эту историю можно было бы назвать «Дело о платке»-2. Меджлис, где у партии Эрдогана большинство, проголосовал за отмену ататюрковского запрета на ношение платков в официальных местах. Прокуратура расценила этот акт как подрыв самих основ, немедленно обратившись в конституционный суд с требованием подвергнуть запрету саму партию. Кинжальный выпад! Все понимали, что за прокуратурой стоят военные. Страна, только что проголосовавшая за Партию справедливости и развития, замерла в ожидании. Конституционный суд, однако, отложил политическое землетрясение. Достаточно было того, что правящая партия забрала обратно свое решение о платке.

Кстати, во всех других случаях Страсбургский суд неизменно выносил постановления против роспуска партий в Турции. За последние 50 лет в Турции партии запрещались 24 раза. В 23 случаях Европейский суд признавал запреты противоречащими Конвенции о правах человека.

Решения Страсбургского суда исходят из высших стандартов права и демократических ценностей и при этом учитывают общественный контекст. Что не мешало турецким властям регулярно обижаться на Страсбургский суд и обвинять его в заданности, антитурецкой направленности, поддержке терроризма.

«Суд обнажает проблемы той или иной страны, снимает с них вуаль. Странам это не нравится. Они дуются, уходят в отказ, — говорит Хасан Бакирчи. — К счастью, эта реакция не единственная. Более трезвая и реалистичная позиция пробивает себе дорогу и в Турции. Реформы 2003 — 2004 гг., коснувшиеся как законодательства, так и пенитенциарной практики, принесли пользу. Не в том смысле, что люди стали меньше обращаться в Страсбургский суд. «Дойти до Страсбурга» — такие «угрозы» можно услышать из разных уст, от политиков до футболистов. Он как бы стал доступнее и ближе. Но поводы для этих обращений становятся обыденнее. Меньше жалоб на дурное содержание в тюрьмах. Больше имущественных споров».

Когда государство предстает уже не убийцей и террористом, а преступником пониже классом — это прогресс. Мысль не очень политкорректная. Но она и не должна оставлять места для успокоения. Умные государства точно и системно реагируют на постановления и рекомендации Европейского суда. Великобритания, ратифицировав Конвенцию о правах человека, тут же ассигновала средства на трехлетнюю программу обучения судей. Италия, которая была среди главных клиентов суда, постаралась не задерживаться в этом качестве (1714 постановлений пришлось на ее долю за 10 лет и только 67 — в 2007 году).

«Для позитивной трансформации и реформации у нас в Турции есть очень действенный стимул: мы хотим, чтобы нас приняли в Европу, — заключает Хасан Бакирчи. И неожиданно добавляет: — У вас в России такого стимула нет».