У неразбитого корыта

Успешно преодолев первую волну американского кризиса, Россия готовится к экономическому скачку, который приведет к росту нашего благосостояния. Представители крупного бизнеса уже начали активно скупать подешевевшие западные активы. Покупают и рядовые граждане: за бесценок выброшенные на рынок автомобили, квартиры, загородные дома, предметы искусства.

С присущей нашему человеку уверенностью смотрит россиянин в будущее, не собираясь поддаваться оголтелой экономии, которая уже охватила так называемый цивилизованный мир.

Очередным доказательством нашей уникальной стабильности служит все не снижающийся спрос на товары luxury. «Готовь снегоход летом, а яхту — зимой». Помня русскую народную мудрость, труженики судостроения открывают новый сезон продаж 2008/09.

— То есть по яхтенному рынку кризис еще не ударил? — спросил я знатока и продавца яхт Мишеля Калюжного.

— Вы слишком много хотите от кризиса, — ответил знаток. — Или вы думаете, что за один день наши клиенты вдруг должны затянуть пояса? Должны забыть свои привычки? Нет. Это исключено.

С Мишелем Колюжным я встречался в его офисе — небольшом особняке на берегу Химкинского водохранилища. В полутемном холле одиноко сидела девушка-секретарь. Горящий монитор освещал арийские черты ее лица. Больше в офисе, похоже, никого не было. Сам Калюжный опаздывал на 15 минут.

— Мишель — наша большая знаменитость, — с придыханием сообщила девушка-секретарь. — Написал бестселлер о том, как в разных компаниях ему удавалось проворачивать грандиозные сделки. На его опыт ориентируются сотни управленцев, а многие стремятся к личному знакомству, но шанс выпадает не всем…

Ради своего шанса я подождал еще полчаса. Писатель появился в холле и устало протянул свою визитку. Через минуту мы вышли на задний двор особняка, откуда открывался вид на пустующий пирс.

— Яхты, — задумчиво сказал вдаль Калюжный. — Для неискушенных — это символ высокого статуса, желанная роскошь, предмет зависти. Но для истинных знатоков — это неописуемое удовольствие и блаженство. Да, было время, когда люди покупали у меня яхты для хвастовства, глупого позерства. Были такие, которые мерялись богатством интерьера и длиной судна. Шестнадцать метров, шестнадцать с половиной. Доходило до сантиметров… Не знаю, что хотели доказать эти люди. К счастью, эпоха маргиналов ушла. Люди научились наслаждаться безмятежностью. Божественное ощущение, которое может дать только яхта. Но и безмятежность теперь под угрозой.

Калюжный смотрел на безмятежное Химкинское водохранилище, куда летом выходят яхты. «Хотите, вероятно, прикоснуться к божественному?» — вдруг сказал он. И зачем-то добавил: «Все хотят, но не имеют возможностей». Через пирс мы вышли к водному ангару, где на зиму были закрыты десятка два яхт. Проходя мимо каждой, Мишель слегка дотрагивался пальцами до края бортов.

— Американский «Ринкер бот», — Калюж-ный остановился возле небольшого белоснежного катера. — Двигатель на 300 лошадиных сил, 30 узлов. Четырехместная каюта… В общем, простенькая модель, шлюпка для начинающих — всего 160 тысяч долларов.

Калюжный одной ногой ступил на катер. Я готовился пойти следом, но дилер вдруг развернулся. «Внутрь заходить, наверное, не будем? — сообщил он. — Чего мы там не видели». И зашагал к другому борту. Все было понятно: 160 тысяч для божественного — недобор.

Следующий борт назывался «Аквадор 32 С». «Думаю, сюда стоить зайти», — объявил дилер и хлопнул в ладоши. Затем еще раз. «Не помню, какая необходима периодичность». Наконец, на верхней палубе зажегся свет (два коротких хлопка). «Имеется DVD, — комментировал Калюжный, — тик на кокпите, боковых проходах и на носу, полный камбузный блок… Разве она не прекрасна?»

— Четыре сотни стоит эта финская модель, это уже серьезное вложение, — сказал Калюжный, сев на палубный диван. — Раньше мы могли ввозить подобные лодки без предварительных заказов — покупатели все равно находились. Сейчас такое поведение рискованно, можно прогадать. Работаем только по предо¬плате, хотя спрос пока устойчив. Стабильно три-четыре борта в месяц. Такой круизер для среднего класса.

— Для среднего? — уточнил я.

— А для кого еще? — выпалил Калюжный. — Если 100 тысяч для них мало, а миллион много?

Оксана (арийская девушка) принесла шоколадные трубочки, кофе и три блюдца сахара (рафинад, тростниковый и колотый с грецким орехом).

— Такие катера всегда будут востребованы, — сказал дилер, взяв кусочек колотого сахара. — С одной стороны, она обычная лодка, с другой — можно обить салон кожей, снабдить санузел фарфоровым унитазом. И это будет уже небольшая элитная яхта, на которую позарится премиум-клиент.

Калюжный вкрадчиво разглядывал кусок сахара, после чего положил его обратно в блюдце и взял рафинад:

— Если в отрасль придет кризис, мы спасемся за счет вот таких универсальных моделей. Яхтенный бум начался в стране в 2003 году, — рассказывал Калюжный, опуская кубик в чашку. — Люди брали яхты, мало в них разбираясь. Приходили с наличными и не знали, что конкретно хотят: корпус из стали или стеклопластика, автономность или быстроходность, выходить, так сказать, на рандеву с дамами или на рыбалку суровой мужской компанией.… Кстати, об этом моя книга: как продать клиенту товар, когда он не знает, что хочет, но все равно хочет. Ну как?..

Калюжный немного помолчал.

— Вот и вы задумались! — обрадовался дилер. — Конечно, можно продать клиенту что угодно. А вдруг ему не понравится?!

В общем, непростые перед дилером стоят задачи. Перескажу вкратце: продавец яхт должен уловить вкусовые потребности клиента и ненавязчиво натолкнуть его к решению. Удовлетворять все потребности сразу нельзя: процесс надо растягивать на годы, каждый раз склоняя клиента к покупке новой яхты. Одна потребность — одна яхта. «В итоге, — добавляет Калюжный, — уже несколько лет подряд в Россию ввозится от 5 до 10 тысяч бортов. Покупать стали не только сверхсостоятельные москвичи, но и середнячки, элита из регионов. Многие брали яхты на кредитные средства. Но с этим теперь, конечно, будет туговато».

— Так это и есть кризис: не дают кредитов — нет денег на покупки.

— Это у вас нет денег, когда не дают, —на лице дилера мелькнуло раздражение.— Наши клиенты — это бизнес. И кредиты у них соответственно корпоративные. Просто так было удобнее, если у тебя большая компания, можно оформить займ на нее. Сейчас кредиты подорожали, но люди все равно продолжают покупать.

— Вам не кажется это странным?

— А что тут странного? Странно, что люди привыкли заглядывать в карманы друг другу. Разговоры о падении рынка luxury напоминают мне брюзжание завистников. В конце концов яхта пока еще воспринимается рынком как инвестиционный инструмент. Клиенты еще не пересматривают свои расходы, люди хотят верить, что все обойдется. Да, все это ненадолго. Возможно, в марте продажи пойдут на убыль. Но зачем злорадствовать? К тому же преждевременно?

Впрочем, вопрос мог стоять иначе: «А что еще остается людям, выкинутым за борт без спасательного круга?» Это не мои слова. Это сказал капитан речного флота Михаил Борисович, решивший выпить сегодня на пирсе с капитаном Петром Васильевичем по случаю своего преждевременного увольнения. Речные волки были в одинаковых темно-синих комбинезонах. И уже не стеснялись говорить про зарплаты.

— Хозяин яхты распустил всю команду (меня и горничную), так как ее содержание вылетает ему в копеечку, — сообщил Михаил Борисович. — Лично мне он платил полторы тысячи в месяц. Плюс еще полторы в навигационный сезон.

— И это ведь еще немного! — вставил Петр Васильевич.

— Но! — Михаил Борисович поднял вверх указательный палец. — Есть одно но. Зачем ему теперь яхта, если сам он не умеет ею управлять? Я не понимаю этого. Корыто-то продавать жалко, а людей увольнять — нет!

— Чтоб она утонула, — икнул Петр Васильевич.