Настоечка на калине красной

Режиссер Алвис Херманис отлично известен театральной Москве, как и коллегам из Цюриха, Кельна, Вены. На гастроли его Нового Рижского театра не попасть. В октябре 2008-го Херманису вручена премия Станиславского (европейскую премию «Новая театральная реальность» он получил в 2007-м). 22 ноября на сцену вышел первый российский спектакль Алвиса Херманиса — «Рассказы Шукшина» в Театре Наций.

И возможно, судьба «Золотой Маски»-2009 за лучшую мужскую роль уже определена. Она уйдет толпе «чудиков», сыгранных Евгением Мироновым.

Сцена аскетически чиста и пуста. Декорации — отличные фото, сделанные художником спектакля Моникой Пормале в селе Сростки, на родине Шукшина. Яркие, вырвиглаз, полки сельпо-2008. Блеск зубной нержавеечки в ухмылке стариков. Камуфляжные штаны мужиков, стоящих в неясной думе над рекой Катунью. Райская краса дивана в алых розах и надписях «Beautiful». Умордованные стены алтайских «хрущоб». Цепкие взгляды баб в леопардовых халатах. И лицо мальчишки лет десяти: только оно, да еще долина Катуни, залитая солнцем, окупают золотым запасом эпиграф к спектаклю: «Все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы…».

Три с лишним часа действа. Десять новелл. Они разнородны по качеству: первую и последнюю, честно сказать, можно было бы утратить без ущерба. Но уже во второй новелле, «Сапожки», вступает в силу союз Миронова и Чулпан Хаматовой. О, это не «Звезды на льду», не удвоенный звон брендов! Лучшего дуэта на сцене я не видела давно. Они слажены — точно играли вместе годами, они искрят вольтовой дугой, явно щеголяют друг перед другом, рассыпая филигрань жестов. И профессионализм Евгения Миронова (неизменный, но иногда холодный) обретает ту яростную силу, с которой живет на сцене Чулпан.

…Тракторист Серега купил жене за немыслимые деньги белые городские сапожки — а его изработанная, худая, как муравей, Клавдя не влезла в них: крестьянская пятка подвела. Другой Серега влюбился до онемения в городскую медсестру Клару в багряном мини и лисьей шапке, продвинутую дешевку образца 1960-х. Поводырка-жена опекает слепого певца Гаврилу Романыча, служит его дару, исходит тихой гордостью, цепко собирает в кепку рубли — да в деревне запели телевизоры и Гаврила Романыч стал никому не нужен. И лучший их дуэт, рассказ «Жена мужа в Париж провожала», о любви-ненависти трезвой, денежной портнихи Вали (ох, как она, верно, развернулась в 1990-х!) — и сибирского солдатика Кольки, из иной, уже уходящей, прямой и жертвенной породы русских.

Все здесь об одном: о мучительном, маргинальном XX веке. О том, как больно менял человек «одной шестой» крестьянскую шкуру на городскую, прежде чем сделался окончательно «к разврату готов», по шукшинскому же диагнозу. Начетчик Глеб Капустин из рассказа «Срезал!» — спившийся русский ангел Колька — слепой певец Гаврила Романыч — кривоносый столяр «Заготзерна», ушибленный мечтой о большой науке («Микроскоп») — фронтовой санитар Броня Пупков с дикой историей о том, как в 1943 году он стрелял в Гитлера… Евгений Миронов преображается в каждом сюжете, превращает «Рассказы Шукшина» в свой бенефис — и в аттракцион неслыханной актерской щедрости к зрителю. Он меняет облик и пластику в каждом эпизоде, но играет их все на разрыв аорты.

И тем — как шукшинский «чудик» у городского ларька — хватает премьерного московского зрителя за отутюженные лацканы души. Притягивает лицом к лицу — взглянуть в красные от ветра, слез, самогонки, мечтательные и бешеные (каких уж больше не делают!) глаза села Сростки. И его окрестностей — от Брянска до Курил.

…«Лишние билетики» на «Рассказы Шукшина» народ стреляет за квартал.

И абсолютно прав в своем архаическом порыве: это нужно смотреть.