Правый угол

— Скажи, товарищ, — осторожно начинаю я новую экзекуцию, — а почему ты любишь Каму (_это его мать, а моя дочь._ — **А.М.** ) больше, чем меня? Это же явно несправедливо.

Логика моя понятна: мать утром забрасывает его в ненавистный детский сад, а потом улетает на работу и возвращается поздней ночью, когда он уже спит. А я вытаскиваю его из плена воспитателей, мы храбро жуем мороженое и покупаем игрушки. Вот только что я купил ему черепаху-ниндзя по кличке Дани с нунчаками и прочей чепухой. В руках его покупка, а сердце, стало быть, стало добрее.

— Так, — ответил он, разглядывая Дани.

Откуда хитрости вагон у малолетнего пройдохи? За его бегающими глазами я увидел растерянность мысли и опасения за покупку! Ему казалось, что правду сказать нельзя, а на логичное вранье не хватало времени и мыслей.

И тут он наконец придумал:

— Потому что она — красивая.

Чем возразить? Сказать, что нет, и оплевать тем самым свои племенные способности? Ну нет. А маленький хитрец спокойно ковырялся в друге Дани.

— А если я… тоже накрашу глаза? — мне показалось, что этот аргумент его погубит. Хотя, надо сказать, что эта мысль меня явно устрашила. Представил себя выщипывающим бровки. Тьфу!

И тут он завопил:

— Ты что?! Этим же занимаются только девочки!

Ах, если бы не хитрый блеск глаз, я бы, конечно, поверил в этот крик. Но торжество его сгубило — трюк разгадан. Он явно подловил меня на тезисах, что мужчины — это вам не девки и они не плачут, не любят шоколад и без ропота глотают все лекарства. Но что ответить? Раунд был за ним.

— Конечно, да. Нам украшаться не пристало. Мы — мужики. Это ведь у женщин вместо головы — лицо. (И зачем ему эта информация? Но пусть задумывается над этим.)

И мы пошли, довольные друг другом. Только я заметил, что он как-то странно пытается прижаться щекой к моей руке, — в исключительной нежности он ранее не был замечен. Видно, сердце распирала благодарность. За победу. Он угадал, что он разгадан, или я просто вижу в нем намного больше, чем там на самом деле есть?

…О нашем прославленном вратаре Хомиче рассказывают множество всяких легенд. Одна из них такая. Днем, когда родители уходили на работу, на него оставляли маленькую сестренку. И он возился с ней. А когда мальчишки звали во двор играть в футбол, то брал ее с собой и сажал на камень, обозначающий правую штангу. Каково?

Наверное, понятно, что в правый угол Хомич никогда не пропускал голы. Ни-ког-да. Ему даже не били в правую сторону. И даже когда стоял уже на настоящих воротах, в настоящих вратарских перчатках, а сестренка уже сидела на трибуне — все равно бить Хомичу в правый угол не имело никакого смысла.

Там навсегда для него на камне-штанге сидела маленькая девочка.

Все-таки хорошо, что у каждого из нас есть свой правый угол, куда мы никогда не сможем пропустить голы.