Инфаркт

Дед Николай, 73 года, в ночь на субботу свалился с инфарктом. Накануне вместе с женой Ритой они допоздна крутили мясорубкой фарш: у Николая наступал день рождения, а через два дня — юбилей свадьбы. Приехали дети. А в четыре утра у отца инфаркт. До тарусской больницы от деревни Роща сорок километров. Но одно хорошо, говорит Рита: в Тарусе — Осипов.

Как люди, живущие у моря, забывают думать про это счастье, так и Таруса сама по себе не считает за чудо свою больницу. А стоило бы.

В калужской газете написали, что тарусская больница уютнее и опрятнее многих крупных областных клиник. Это, осторожно скажем, не совсем так. Воздух в коридорах тяжелый, мебель в палатах так себе, унитазы все пожелтели. Пациенты, приехавшие издалека и, видно, имеющие возможность сравнивать, характеризуют здешние условия как «срамотень». Но все равно сюда ездят.

Три года назад, в 2005 году, в Тарусскую больницу приехал доктор Максим Александрович Осипов, кардиолог, прежде практиковавший в крупных клиниках и научных центрах — в Москве и Сан-Франциско. Приехал — и остался. Основал благотворительное «Общество помощи Тарусской больнице», устроил у себя в кабинете и реанимации небольшой кусок Америки с таким оборудованием, какое многие столичные клиники видели только на картинках*. Нашел средства на ремонт в кардиологическом отделении. Начал читать лекции для коллег со всей области. Спас сотни и сотни человеческих сердец.

Таруса для Осипова не чужая. Здесь практиковал его прадед, отправленный за 101-й километр. Сохранились еще бабушки, которые помнят того высланного доктора. Это достаточное основание для того, чтобы работать в Тарусе и любить Тарусу. Максим Александрович даже как-то отправил в толстый журнал свои наблюдения за здешними людьми. Эти записки получились щемящими и прекрасными.

Осипов не один. Еще когда все начиналось, в 2005-м, в Тарусу вместе с ним начал ездить совсем молодой доктор Артемий Никитич Охотин. После окончания московской ординатуры Охотин остался здесь насовсем, спонсоры даже купили ему квартиру.

Вместе Охотин и Осипов принесли в Тарусу новую, невиданную медицину, свободную от предрассудков, которые были удобны поколениям предшествующих врачей.

Чтобы предупредить вопросы о том, на какие средства два таких светила позволяют себе творить чудеса в Калужской области и не гложут ли их меркантильные соблазны, сообщу, что у доктора Осипова в Москве солидное медицинское издательство. Он не только сам пишет, но и переводит и редактирует книги зарубежных авторов. Артемий Никитич в этом деле хороший помощник. Оставшуюся от издательской практики жизнь оба они направили на Тарусу, не ища в этом какой-то выгоды. В городе некоторые болтают, что «москвичи скупили всю больницу». Но это неправда.

Смертность в терапев-тическом отделении Тарусской ЦРБ с приходом Осипова и Охотина снизилась вдвое. На прошлой неделе они открыли новое межрайонное кардиологическое отделение. От того, каким оно получилось, захватывает дух. Как говорили на открытии многие уважаемые люди, такой серьезный лечебный центр в небольшом городе — результат активной работы гражданского общества. Если по-простому, это значит, что кардиологическое отделение создали на деньги спонсоров. Официальные лица в этом деле не участвовали, а если говорить о местных властях, то даже мешали.

…Но об этом ниже. Это дело властей — мешать и запрещать. А дело врачей — работать.

В субботу у кардиологов тьма народу. Идут с самого утра, и часов до пяти врачам не присесть. Доктор Осипов провожает очередную пациентку — маленькую дружелюбную бабушку, которая, судя по всему, к видному кардиологу пришла из любопытства или по советам соседок.

Около порога она спохватывается:

— Так мне к вам года через 2—3 зайти?

— Лет через пять, — улыбается Осипов. Пациентка замечает кокетливо:

— Если доживу. Мне уже восемьдесят.

Рита, которой доктор уже выговорил за то, что создает вокруг мужа нервную обстановку, сидит и плачет в коридоре:

— Я с себя вину не снимаю, с этой мясорубкой… Да только люблю я его страшно. Выживет — ничего ему больше делать не дам. Видели вы фильм такой — «Весна»? Вот там песня — вся будто про нас с Колей.

Рита начинает тихонько читать стихи из той песни.

Уборщица Маша беззлобно ворчит на кого-то в дальнем конце отделения.

По коридору слоняется Александр Александрович Риммер. Он социальный больной, каких в Москве зовут бомжами и в больницах не держат. Но он в тарусской ЦРБ уже почти год.

У окна, под дверьми у кардиологов шебуршится большая семья: мать, отец и две дочери. К Максиму Александровичу Осипову они ездят из Москвы, им нужен не просто хороший врач, а врач исключительный — отец всерьез болен, ему требуется операция на сердце. Хирурги, вопреки Осипову, рекомендовали с этой операцией подождать.

Медсестра Надежда Павловна обклеивает пациента со всех сторон датчиками. На экране у доктора — его сердце.

— Если эти хирурги не хотят оперировать, значит, они правы. Надо бы нам поискать других хирургов, — говорит Осипов дочке больного.

— Но они не отказались от нас. Они просто сказали: приходите в марте. Значит, ждут.

В дочкином ответе — какая-то растерянность. И даже смущение. Осипов отрывается от мониторов и твердо говорит, на нее глядя:

— Это вздор. Мы не действуем ни в чьих интересах: ни в своих, ни в интересах медицины в целом. Только в интересах пациента. Здесь не может быть речи ни о какой неловкости.

Артемий Никитич Охотин (рабочий день у которого начался в четыре утра) в ответ на мое соображение о том, что пациенту из деревни Роща повезло получить инфаркт рядом с такими докторами, замечает:

— Если бы инфаркт у него был не в четыре, а в девять утра — ему бы повезло не меньше.

К полудню Артемий Никитич собирается уходить.

Вслед за сильно больным отцом семейства доктор Осипов уже в одиночку смотрит его жену. У нее гипертония, а сердце у нее, в отличие от супруга, здорово. И больше всего пациентка страдает от мнительности.

А их дочку с подростковыми проблемами Осипов посмотреть не успел: поступил второй инфаркт. Плановым пациентам он сразу сказал, что это надолго.

Большой дед в синей хлопковой куртке, дожидавшийся приема, скрашивает в коридоре тревожное одиночество Риты. Вместе они наблюдают за быстрым и спокойным Осиповым. Обсуждают поступившего.

– Зеленый парень-то. Тридцать лет — и инфаркт, — шумно выдыхает дед. — Перепад температуры идет. И мы с ней падаем.

Рита подхватывает:

— Да, раньше стабильнее было. Пришел в кассу, а там плакат: «В сберкассе денег накопил — путевку к отпуску купил». Теперь какая путевка?

— А молодой, видишь, не успел уйти, возвратили его, — это уже про вернувшегося доктора Охотина, торопливо натягивающего белый халат.

— Видно, тоже гоняют их…

— Да, сильные. Осипов и Охотин — два тягача.

— Шерстят. Такие у нас долго не задержатся.

— От нас не один врач в Калугу ушел. Что ж — если способные…

В год с инфарктами в Тарусскую больницу поступает примерно тридцать—сорок человек. В месяц — три-четыре пациента. За весь прошлый год от инфарктов здесь умерли два человека. В 2005 году, когда новые врачи здесь только появились, умирал каждый третий. В этом нет ничего исключительного — такова универсальная статистика для больниц, удаленных от мегаполисов.

Большая беда для больницы — то, что сейчас творит городская администрация с главным врачом, Ириной Витальевной Олейниковой. Поразительны усилия, которые прикладывает глава города Юрий Нахров к тому, чтобы растоптать этот феномен — Тарусскую больницу. Когда на прошлой неделе центр открывали, Нахров прислал письмо в стиле «не потерплю — разорю». Основная претензия к больнице состояла в том, что она не получила разрешение от Нахрова на открытие нового кардиоцентра. Однако все понимали, что совсем не в формальном разрешении было дело. Что у Нахрова и его помощников куда более конкретные притязания.

Прежде администрация была согласна дружить с ЦРБ. Но только на тех условиях, что больница подтвердит перед лицом областного руководства колоссальный вклад отцов города в привлечение благотворительных средств для открытия кардиоотделения. Это было лицемерие. Больница на такое не пошла.

Были и другие конфликты с муниципальной властью. Вот, к примеру, суд недавно предписал закрыть учреждение по причине отсутствия пожарной сигнализации. Но больница продолжала работать. Это на бумаге все просто: написал-утвердил-приостановил. А инфаркты — их не приостановишь.

Олейникова много лет теребила администрацию по вопросу этой пожарной сигнализации. Но глава города Нахров лишь недавно согласился поискать на это деньги в бюджете, и то после соответствующего решения суда. А до этого говорил: вот вам кто ремонт делает — тот пускай и сигнализацию ставит. Разницы между благотворительной помощью и обязательным бюджетным финансированием лечебного учреждения городской глава не видит. Так что по факту нет от администрации никакой помощи. Есть одна только «срамотень», про которую говорят заезжие пациенты.

Ирине Витальевне предлагали мировую. Приглашали на ковер в администрацию, где господин Нахров и другое крупное руководство сообщили Олейниковой о необходимости написать заявление по собственному желанию. Ирина Витальевна, видно, устроена иначе, чем Нахров и его администрация. Не ушла.

— Они же ведь что хотят? — переживала тогда Олейникова. — Они муниципальную аптеку собираются к нам подселить, а ее прежнее помещение продать. А куда нам аптеку? Вот меня выгонят, скажут — вам и больница велика, надо в аренду половину сдать.

Нахров обиду не забыл. На Ирину Витальевну в понедельник вышел приказ: уволили без объяснения причин. Есть такой пункт в Трудовом кодексе. В кабинете главврача зам главы города по социальным вопросам (и по совместительству местный фармацевтический коммерсант) Андрей Крюков с подручным юристом зачем-то устроили досмотр. Олейникова, разумеется, будет судиться, но больница волнуется. Подручный юрист уже сказал, что суд тут не поможет.

Во вторник было заведено уголовное дело по статье «Мошенничество в особо крупном размере, совершенное организованной группой лиц по предварительному сговору». Калужский УБЭП пытается разобраться, при каких обстоятельствах в скромной Тарусе появился такой дорогостоящий объект, как кардиологический центр. Олейниковой грозит до десяти лет.

Услышать мнение главы города Юрия Нахрова по этим вопросам мне так и не удалось: все он был занят, не нашел минуты. Впрочем, как и его зам Крюков. У того тоже времени не было. А потом они оба уже просто трубку бросали.

Кроме городских властей у Тарусской больницы недоброжелателей нет. Зато много друзей, помощников. На сайте общества помощи больнице размещен список, в котором больше сотни благотворителей. Жертвуют как частные лица, так и целые корпорации. Некоторые даже приезжают в Тарусу посмотреть, как прижилась их помощь.

Там же, на сайте, большой список больничных нужд с приблизительной их стоимостью. Самые неотложные выделены красным. Многое из выделенного уже вычеркнуто: кто-то, значит, уже купил.

Когда начало смеркаться, Рита, пока не видит доктор, пронырнула в реанимационную палату к своему деду. Голосом, подпрыгивающим в конце фраз, начала рассказывать ему про нераздоенную козу, овсянку, а потом резюмировала: «Значит, и с тобой все будет хорошо».

— Бабка, не тереби ты деда, дай ты ему отдохнуть! — прикрикнул на Риту новый инфаркт, который в реанимации уже освоился.

— Не шуми, а то меня доктор выгонит, — кротко ответила Рита.

В шесть вечера доктор Осипов и его коллега Охотин, наконец, разошлись по домам.

Очень интересно, сколько продлится этот социальный эксперимент.

*«Общество помощи Тарусской больнице» приобрело для кардиологического отделения эхокардиограф с чреспищеводным датчиком Acuson Cypress, эхокардиограф портативный Titan, дефибрилляторы, прикроватные мониторы, кардиостимуляторы, концентраторы кислорода, аппарат ИВЛ, ЭКГ-аппарат, спирометр, электрический стол, холтеровский монитор ЭКГ Schiller, регистраторы ЭКГ-событий, портативный доплеровский аппарат, негатоскопы, электрокоагулятор, стерилизационное оборудование для операционной, множество расходных материалов.

Справка «Новой»Ирина Витальевна Олейникова — главный врач Тарусской центральной районной больницы

Руководит больницей в течение шести лет.

Больница рассчитана на 135 коек, обслуживает район с численностью населения 15314 человек. С 2005 года смертность в терапевтическом отделении больницы снизилась вдвое. В связи с возможностью качественно лечить гораздо больше кардиологических больных, чем имеется в Тарусе, с лета 2007 года больница принимает пациентов из соседних городов. На прошлой неделе был открыт Тарусский межрайонный кардиологический центр, созданный благодаря поддержке спонсоров. В планах стояло приобретение ангиографической установки, развитие эндоваскулярных методов лечения.

Для своих врачей Олейникова — громоотвод. С понедельника Ирина Витальевна уволена без объяснения причин. Против нее заведено уголовное дело — «мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору». Под угрозой Охотин и Осипов.