В ночь с 23 на 24 ноября 2007 года в городе Назрань (Республика Ингушетия) из гостиницы Асса вооруженные люди в масках похитили четырех человек: троих сотрудников съемочной группы Ren-TV, - Артема Высоцкого, Карена Сахинова, Станислава...
В ночь с 23 на 24 ноября 2007 года в городе Назрань (Республика Ингушетия) из гостиницы Асса вооруженные люди в масках похитили четырех человек: троих сотрудников съемочной группы Ren-TV, - Артема Высоцкого, Карена Сахинова, Станислава Горячих, - и председателя совета Правозащитного центра «Мемориал» Олега Орлова. Им надели на головы мешки, вывезли в безлюдную местность, угрожали расстрелять, жестоко избили и бросили в чистом поле. Налицо акция запугивания, направленная на то, чтобы «закрыть» Ингушетию для любых внешних наблюдателей.
Вечером 23 ноября 2007 года охрану гостиницы «Асса», как обычно, осуществляли четверо вооруженных сотрудников патрульно-постовой службы МВД РИ. По словам сотрудников гостиницы, около 21:00 после поступившего откуда-то телефонного звонка охранявшие гостиницу сотрудники МВД уехали на специально присланной за ними машине. С этого момента постояльцев гостиницы охраняли несколько невооруженных охранников из числа персонала.
В начале двенадцатого к гостинице подъехал микроавтобус «Газель» с вооруженными людьми. Вероятно, была и вторая машина, поскольку численность группы в камуфляже и в масках составляла около полутора десятков человек. Они вошли в вестибюль гостиницы и, угрожая оружием, положили на пол всех мужчин из обслуживающего персонала, включая невооруженную гостиничную охрану. Женщин поставили к стене с поднятыми руками. Эти вооруженные люди назвали себя сотрудниками «отдела по борьбе с терроризмом» и принялись внимательно изучать журнал регистрации постояльцев. Затем две группы направились в два номера, расположенные на разных этажах.
В номере 215 на втором этаже проживал Олег Орлов. Около 23:30 он услышал тихий стук в дверь, на вопрос «Кто там?» раздался невнятный тихий ответ женским голосом. Думая, что это кто-то из гостиничного персонала, он приоткрыл дверь, после чего та резким ударом извне была распахнута. В комнату, направив автоматы на Орлова, ворвались три человека, На лицах этих людей были надеты черные маски с прорезями для глаз и рта. Последовал громкий приказ: «На пол лицом вниз!», после чего Орлова бросили на пол. Руки ему завели за спину. Кто-то начал задавать вопросы: «С какой целью прибыл в Ингушетию?» - «В служебную командировку» - «Цель командировки» - «Посмотрите документы. Цель - изучение ситуации с правами человека. Вы меня не за того принимаете, вы серьезно ошибаетесь» - «Где документы?» - «В кармане пиджака. Он в шкафу».
Было слышно, как сбивают дверь шкафа. Орлов краем глаза увидел, что пиджак и пальто брошены на кровать. Попытка объяснить ворвавшимся, что они ведут себя по-хамски, была прервана несильным ударом ногой в бок.
Последовал приказ: «Все вещи - в мешок». Орлова подняли на ноги, надели на голову черный полиэтиленовый мешок и поволокли, придерживая под заведенные назад руки. Орлов был одет в джинсы, легкую рубашку и тапочки на босу ногу. Просьба дать возможность надеть верхнюю одежду или хотя бы носки осталась без ответа. Его выволокли из гостиницы и посадили в машину, - очевидно, в микроавтобус.
Затем он услышал, как из гостиницы выводят других задержанных людей и сажают в ту же машину. При этом кто-то из находившихся в машине, - очевидно, один из вооруженной группы, - задал им странный вопрос – «А вы кто такие?» - «Мы корреспонденты Ren-TV. Зачем нас задержали?» - «Поступил сигнал, что гостиницу заминировали. Кто из вас пронес взрывчатку?» - «Мы корреспонденты. Никакой взрывчатки мы не возим» - «Доставим вас в отдел, начальник допросит и отпустим».
Кто-то, находившийся вне машины, крикнул: «Гостиницу зачистили, можно уезжать!». В машину набились люди, и она тронулась.
Как выяснилось позднее, захват сотрудников Ren-TV происходил по той же схеме. Трое членов съемочной группы, приехавшие в Назрань для съемки «сюжетов об общественно-политической ситуации в Ингушетии накануне выборов», собрались в номере 311, где проживал оператор Карен Сахинов. Весь прошедший день они снимали, - в частности, в селе Чемульга, где 9 ноября в ходе «спецоперации» сотрудниками какой-то из спецслужб был убит шестилетний ребенок. 24 ноября в Назрани ожидался несанкционированный митинг против произвола «силовиков», и съемочная группа была намерена снимать об этом сюжет. В дверь номера постучали. Далее все развивалось так же, как и в номере 215. Отличались две детали. Во-первых, Станислав Горячих попытался не подчиняться приказам и был избит. Во-вторых, вооруженные люди в масках что-то целенаправленно искали в вещах корреспондентов. Несколько раз кто-то спрашивал: «Нашли?», - пока, наконец, не раздался ответ: «Вот, нашел!». Затем всех троих с мешками на головах поволокли вниз.
Машина с захваченными людьми ехала долго - более часа. На любые попытки выразить возмущение или хотя бы задать вопрос следовал окрик: «Молчать!». Через некоторое время прозвучал приказ: «Нагнуть голову! Согнуться! Так и оставаться!» и резкий удар сзади. По-видимому, в этот момент машина подъезжала к милицейскому посту. Впрочем, ни один пост её не остановил. Отметим, что в этот вечер на дорогах Ингушетии, особенно при въезде и выезде из Назрани, было много постов милиции, - накануне предполагаемого митинга органы внутренних дел были переведены на усиленный режим несения службы. Свободное перемещение машины со многими вооруженными мужчинами было возможно лишь в случае их принадлежности к какой-то силовой структуре. Между тем, машина ехала не по задворкам и просёлкам, а по хорошей трассе: Орлов, находившийся у окна, различал сквозь черный полиэтиленовый пакет свет фар проезжающих машин и огни фонарей на обочине.
Затем огни вдоль шоссе исчезли, машина свернула и медленно поехала по ухабистой дороге. Стало очевидно, что везут не в «отдел». Машина остановилась, дверь открыли, и последовали команды: «Выводить по одному из машины. Ликвидировать с глушителем».
Вначале вытолкнули сотрудников съемочной группы, затем Орлова. Люди упали на землю. Их стали бить ногами по голове, по рукам, если ими прикрывали голову, по бокам, по почкам, в пах. Впрочем, четверым избиваемым досталось по-разному. Орлов и Сахинов отделались легкими ушибами и ссадинами. Высоцкого и Горячих «обрабатывали» серьезнее – были сильно разбиты лица, появились сильные боли в боках и спине, а Высоцкий на какое-то время потерял сознание.
Били недолго. Раздалась команда: «Лежать, не шевелиться, кто поднимется, пока мы не уедем - расстреляем. Сваливайте отсюда, чтобы мы вас больше не встречали». Хлопнула дверь, машина тронулась. У Орлова уже до этого с головы частично слетел черный мешок и он, подняв голову, увидел, что по разбитой проселочной дороге уезжает светлая (белая или бежевая) машина «Газель».
Все четверо поднялись. Сотрудники Ren-TV спросили у Орлова, кто он такой, - тот объяснил. Надо было уходить. Вокруг было пустое поле, покрытое неглубоким снегом. Невдалеке проходила лесополоса. Дальше виднелись огни. Идти по единственной дороге, по которой удалилась машина с похитителями, представлялось неразумным. Пошли через поле в сторону огней. Все четверо были легко одеты, двое членов съемочной группы – без обуви. Через поле шли минут 20-30. Огни селения оказались отдельными лампочками, освещавшими большую группу недостроенных домов, людей в них не было. Между домами проходила хорошая дорога, но движения по ней не было. Высоцкий несколько раз терял память и начинал спрашивать: где он? что произошло? кто идет с ним? Пошли вдоль дороги, на видневшийся вдалеке яркий свет. Это оказалась автозаправочная станция. Рядом стояла стелла с надписью «Нестеровская», - станица в Ингушетии, рядом с чеченской административной границей. Работник автозаправки отказался впустить замерзших людей, отправив их в расположенное совсем рядом поселковое отделение милиции. Туда все четверо и пошли. В милиции их напоили горячим чаем, передали о произошедшем в вышестоящие инстанции и провели первый опрос. Около 2:30 ночи 24 ноября Орлов по телефону сообщил о произошедшем коллегам из «Мемориала», члены съемочной группы – в Ren-TV. Милиционеры, взяв с собой Орлова, выезжали для опознания места, где четверых выкинули из машины.
Затем пострадавших опрашивали в станице Орджоникидзевская, в Сунженском РОВД, потом - в ГОВД Назрани, далее - в следственном отделе Следственного Комитета при прокуратуре. «Мемориальцы» привезли всем четверым теплые вещи. Милиционеры, с одной стороны, проявляли сочувствие и понимание, однако одновременно сотрудники ГОВД, выполняя поступивший сверху приказ, явно не желали отпускать журналистов и правозащитника до вечера. Более того, примерно с 11:00 24 ноября сюда стали поступать другие корреспонденты, задержанные без объяснения причин. С ними тоже обращались вежливо, но не отпускали. Власти явно старались воспрепятствовать освещению в СМИ ожидаемого в этот день митинга.
В результате Орлов ушел в офис «Мемориала», а съемочная группа REN-TV оставалась в милиции и прокуратуре.
Вечером президент Республики Ингушетия пригласил к себе на встречу сотрудников Ren-TV, ставших жертвами похищения. Похищенный вместе с ними председатель Совета ПЦ «Мемориал» Олег Орлов приглашен туда не был. На встрече присутствовали также министр внутренних дел и прокурор республики. Президент распекал министра, приказал ему «в кротчайшие сроки раскрыть преступление и вернуть похищенное оборудование», предоставить корреспондентам охрану и немедленно выдать документы, замещающие похищенный удостоверения личности.
В гостинице выяснилось, что были похищены вещи из двух номеров – 215-го и 311-го. Два других номера, в которых проживали похищенные члены съемочной группы, разгрому не подверглись, из них ничего не было взято. У Орлова были похищены компьютер, все его личные документы, включая паспорт и удостоверение члена Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, командировочные деньги, сумка с собранными в командировке документами, мобильный телефон, и почему-то - пиджак, пальто и чемодан. По-видимому, похитители забирали одежду, поскольку в карманах могли находиться документы. Из комнаты Карена Сахинова пропало все оборудование съемочной группы, - видеокамеры, монтажный ноутбук, кассеты, в том числе и с отснятыми сюжетами, - деньги, мобильный телефон, паспорт.
На основании материалов, поступивших из органов милиции и объяснений Орлова, Сахинова, Высоцкого и Горячих следственный отдел по г. Назрань следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ возбудил 24 ноября уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 139 («нарушение неприкосновенности жилища с применением насилия»), ч. 1 ст. 144 («воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста с использованием служебного положения») и п.п. «а, г» ч.2 ст. 161 («грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья») УК РФ. В тот же день все четверо были признаны потерпевшими по этому делу.
Возникает вопрос – что это было?
Четкого и однозначного ответа пока нет.
Ясно одно – журналистов и правозащитника похищали представители какой-то государственной силовой структуры. На это указывают все обстоятельства преступления. Очевидно, действовали профессионалы, по трафарету, привычным для них и многократно отработанным образом. Это преступление ещё раз показало, насколько явно, демонстративно и грубо «силовики» могут творить произвол в Ингушетии.
Происшедшее в ночь на 24 ноября очень похоже на публичную демонстрацию. Похитители явно не желали наносить слишком сильный вред похищенным. Известно, как в подобных случаях могут избивать «силовики»: при желании им ничего не стоит надолго отправить человека в больницу. В данном случае избиение носило скорее характер некоего заученного обязательного набора приемов.
Но кто именно и для чего это делал?
Обсуждаются несколько версий.
Президент Ингушетии говорит о неких «деструктивных» силах, желающих дестабилизации в республике. Президент на кого-то намекает. На кого? Если президент делает подобные заявления, то общество вправе потребовать от него более четкого и внятного объяснения. Что за «деструктивные силы»? Кого он имеет в виду? Если у него нет ответа, значит, руководство республики не контролирует ситуацию. Может быть, - обсуждается такая версия, - что именно эту слабость всеми силами стремиться показать кто-то во властных органах, - кто-то, желающий смены руководства Ингушетии.
Более вероятной представляется другая версия – что преступление может быть напрямую связано и с предстоящим митингом и с материалом, отснятым журналистами в Чемульге. Что за преступлением стоят те, кто проводил в этом селе «спецоперацию», приведшую к гибели ребенка. Те, кто творил беспредел, толкающий людей на проведение несанкционированного митинга. Ведь осуществлявшие спецоперацию «силовики» во-первых, изъяли ранее отснятый материал, «неприятный» для них, и, во-вторых, сделали всё, чтобы журналисты и правозащитник не смогли освещать события вокруг митинга в Назрани.
Но ещё наиболее вероятной представляется попытка спецслужб «изолировать» республику, - не на один день, а надолго. Те, кто творит беспредел и произвол в Ингушетии, желают сделать регион как можно более закрытым для любых внешних наблюдателей, – журналистов, правозащитников, международных организаций. Тогда они смогут спокойно продолжать свое дело, не оглядываясь на законы и нормы прав человека. Именно поэтому они продемонстрировали: никто и нигде в Ингушетии не может быть защищен от их насилия. Им не надо было «перегибать палку», достаточно было лишь внятно это обозначить. Именно поэтому выбрали время, когда к Ингушетии было привлечено пристальное внимание. В качестве жертв преступления были выбраны те, о ком будут говорить и писать в прессе. По той же причине в качестве места похищения выбрали обычно охраняемую гостиницу «Асса», - безопасное место, где останавливается большинство журналистов, правозащитников, членов международных организаций. В результате, по замыслу организаторов преступления, посещение Ингушетии окажется под вопросом для любых внешних наблюдателей.
Будущее покажет, насколько эти замыслы оправдаются.
Правозащитный Центр «Мемориал»
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»