Никто не зарыт и ничто не зарыто

Ладно бы телеканал «Ностальгия», по которому показывают всякую реликтовую программу «Время» — хотя тогда жвачное большинство смотрело ее с равнодушием, мыслящее меньшинство с отвращением, а сейчас включают — и, типа, ничего. Но ностальгия как-то хитро сплавилась с гламуром, и вот от этого, натурально, подташнивает. От всех этих юбилеев пионерской организации, которые отмечаются на попсовых ФМ-каналах звонкими голосами диджеев, от всех этих денис-симачевских маечек с олимпийской символикой и литерами «СССР», точь-в-точь как на футболке ублюдка Валеры из «Груза-200», от светских игр с советской символикой и тематикой в исполнении гомункулов из глянцевых журналов, от сериального телемира, в котором эпоха застоя уже окончательно превратилась в ласковое утерянное Беловодье, а дедушка Брежнев — в милого фольклорного персонажа. И от свежего романа Михаила Елизарова «Библиотекарь», только что вышедшего в таком радикальном и маргинальном издательстве «Ад маргинем», тоже подташнивает слегка — именно потому, что М.Елизаров человек небесталанный, и когда он придумывает эстетическую и идеологическую упаковку для той формы советского ностальжи, что бередит периодически душу моего — тридцатилетнего — поколения, то придумывает ее достаточно ловко.

Дело вовсе не в том, что я так уж ненавижу поздний СССР. Не за что мне ненавидеть время моего достаточно счастливого детства. Время, когда и мои мама с папой еще не потеряли работу в свеженезависимой Латвии по причине недостаточной национальной титульности, и дом моего дяди-грузина в Абхазии еще не сожгли по поводу другой свежей независимости. Я, в конце концов, когда у меня спрашивают про «пятую графу», без всякой рисовки отвечаю: «советский человек» — а кем мне еще себя считать, лицу трех нерусских национальностей с родным и рабочим русским языком? У меня, в конце концов, и единственное полноценное подданство — до сих пор советское; только в той краснорожей паспортине, полученной летом, ха-ха, 1991-го, я и обозначался сакральным словом «гражданин». И вообще я вполне готов солидаризироваться с Димой Быковым, который как раз по поводу «Груза-200» резонно писал, что при всех ужасах перезрелого социализма люди образца 1980-х еще сохраняли вполне четкие представления о добре и зле; и, переступая, конечно, их по десять раз на дню, испытывали хотя бы внутреннее неудобство — чего ни о людях образца 1990-х, ни тем более образца 2000-х не скажешь. И по поводу того, что советский утопический проект был, как ни крути, масштабной (и не сказать чтоб совсем безрезультатной) попыткой заставить человека «приподняться над собой», тоже не спорю: был, и если забыть про бред идеологии и «цену вопроса», данную в человеческих жизнях, то этот проект — создание универсальной имперской личности — мне вполне симпатичен, вот, может, уже наши дети, с их смесью кровей и культур, могли бы в теории быть такими, если б не…

Но я все же понимаю Балабанова — с его выплеском не исторической правды (странно все-таки принимать балабановский притчевый ад за объективный слепок реальности 84-го), но омерзения.

Потому что неприятно, во-первых, когда тебе врут; ни один из умильно-ностальгических образов «позднего совка» не дает ответа на вопрос, откуда же тогда взялись полчища упырей-беспредельщиков 90-х, как превратились в них, повзрослев, советские дети, слушавшие «Пионерскую зорьку» и носившие красный галстук, — а «Груз-200», с его образом так и не сумевшей родиться Утопии, отравленной в утробе трупным ядом, очень даже дает. А во-вторых, еще неприятнее, когда прошлое все упорнее лезет в настоящее, мертвое проступает в живом, а все делают вид, что ничего не замечают. Словно не читали в проклятые 90-е массово издававшегося у нас товарища Кинга «Кладбище домашних животных» и не в курсе, что, конечно, «иногда они возвращаются», вот только оживший мертвец никак не становится живым, а остается опасным зомби.

По тому, что было в СССР — а было там ощущение какой-никакой безопасности; наличие какого-никакого «общественного договора»; чувство какой-никакой общности и, черт возьми, пусть выморочного, но Большого Смысла (право, идея величия в виде экспорта социализма и построения коммунизма может быть химерической, но идея величия в виде контроля над газовым вентилем — это, как бы помягче…); отсутствие, напротив, тотальной озверелости (столь поражающей ныне что в столичной дорожной пробке, что на провинциальной панельной окраине)… — так вот, по этому всему кто ж не тоскует.

Только импортировать это из прошлого невозможно. Из прошлого импортируется только зомбическая мертвечина: оцепенелое нежелание влиять на собственную судьбу, убаюкивающее вранье по телеящику, двоемыслие с четким разделением пафосных слоганов (устар. лозунгов) и циничных действий… — в общем, что и наблюдаем сплошь и рядом, и никакого канала «Ностальгия» не надо.

А живое можно разве что создать заново. В настоящем. Наступающем тогда, когда прошлое стало прошлым — мертвым совершенно безопасным, мертвым по-настоящему.

Мы делаем его таким, действительно, хороним, не перечеркивая — вот уж нет, пробовали уже! — но честно осознавая.

Вернее, мы — не делаем.

По сути статьи — согласен. Как бывший военный отмечу, что в числе первых шагов по ликвидации СССР в окружающей действительности должен быть отказ от его наследия в Уставе и военных символах. Надо нагнуть генералов с советским прошлым и ликвидировать обращение «товарищ». Все знамена с должным пиететом убрать в музеи и хранилища, а полкам раздать российские флаги. Убрать красные звезды отовсюду, где они еще мелькают: кокарды, борта, шевроны, фронтоны.

Александру Гарросу: Опаснейшей тенденции необходимо активно противостоять! Я не считаю талант Балабанова «неприятным», неприятна правда, которую он показывает. Может, излишне концентрированно, но иначе — не достучишься!

Вот задумаемся: соцстраны, прожившие при социализме 55 лет, всего-то на 20 лет меньше, чем мы, как черт от ладана кинулись прочь от него. И — никакой ностальгии! Так, на уровне юмора, типа «советского» отеля в Германии. Строят, с ошибками, отступлениями, но строят новую жизнь.

Когда несколько поколений родилось и выросло при одном строе, языке, символах и схемах вранья другим и себе, чтобы забыть о них напрочь, способ только один. Смена поколений.

Вот живет в нас неистребимое желание «...до основанья мы разрушим» и «мы наш, мы новый мир построим...». Все сломать, сжечь, забыть и на новом пепелище строить светлое будущее. Это та же тема сноса памятников — «Бронзового солдата», памятника Кирову в Ростове, Лениных с кепками и т.д.

Прошлое нельзя изменить, менять можно лишь настоящее. А доказывать старикам-ветеранам, что зря они кровь проливали (к сожалению, много сейчас желающих пересматривать причины и результаты Второй мировой), глупо и безнравственно.

Почему надо переписывать историю? Даже если считать, что она и состоит целиком из ошибок, вранья, выживания под страхом смерти наших отцов, дедов и прадедов, к ней надо относиться с почтением. А символика и терминология всего лишь цацки. Старые — что малые.

Сейчас уже полно и нового вранья, и новой терминологии. Новые нацисты-фашисты уже растут в стране, победившей мировой фашизм. Эта проблема поглавнее.

Цитата (Tonya): «Как бывший военный отмечу, что в числе первых шагов по ликвидации СССР в окружающей действительности должен быть отказ от его наследия в Уставе и военных символах…»

…(продолжу) нужно запретить Знамя Победы, посрывать все награды с ветеранов с советской символикой и со звездами, не смотреть на звездное небо (О боже! Вдруг кто-то вспомнит об СССР!), не говорить детям о Советском Союзе и выкинуть мой мундир как память о моем военном прошлом в рядах СА. Вы так хотите начать «преобразования»?

Вперед. Личным примером.

…Да, плохо когда человек живет в старом.Но, убить историю пока никто не смог.

Вы, видно, Кобзона не слушали:«И уж если подхватит ее молодежь, не задушишь ее! Не убьешь! Не убьешь!»

Повторюсь. Никто не может изменить историю или стереть память о прошлом.

Кобзона я объелся по самые бакенбарды. Потому что в вашем любимом совке больше ничего не было. А за то, что у меня в сумке была пластинка «Let it be», кстати, уже распавшихся «Битлз», меня у метро «Кунцевская» забрали в участок году этак в 76-м.

Абсолютно необходимо сделать заповедник социализма. В одном, отдельно взятом городе. Причем не сомневаюсь, что соберется много желающих там жить. Но сделать правдиво. Передать атмосферу. От стоматологов до столовок. Будет поучительно.

Вот что интересно. Я пока был маленьким, непрерывно всем этим музоном (Кобзоном и «Сябрами») по ушам ездили. Так меня до сих пор от них тошнит. Как, кстати, и от занудных казенных речуг про любовь к Родине.

Статья мне, безусловно, понравилась. А вот отзывы — не все. Ведь речь, по-моему, идет о том, что в той жизни было хоть какое-то добро, по крайней мере, в моем окружении. Были товарищи (не такое уж плохое слово!) — сотрудники, и не только сотрудники. Люди вокруг меня видели, что кому-то плохо, и если сами не сориентируются сразу, то, услышав подсказку, помогали друг другу. Среди нас были евреи и татары, украинцы и армяне, но мы никогда не задумывались об этом. Кстати, дружим мы и сейчас, хоть жизнь нас и раскидала по разным местам, и даже странам. Жили мы не богато, но помочь дому ребенка никто не отказывался, лишь бы наши люди все купили и проследили, чтобы пошло детям. Не было в моем окружении голодных, все дети имели возможность учиться, летом отдыхать. Больные могли лечиться. Да, хотелось бы, чтобы те, кто лучше работал, лучше жил. Но ведь сейчас это тоже не совсем так! По «ящику» как лилось, так и сейчас льется, только сейчас это стало еще хуже, больше несет злобы и ненависти.

А что здесь предлагается? Уничтожить слово «товарищ», пожечь знамена нашей страны, нашей истории? Кто от этого станет жить лучше? Большая часть наших преобразований свелась к переименованию улиц, городов и уничтожению памятников... Пора, по-моему, подумать не об уничтожении, а о созидании чего-то хорошего…

Думаю, что в желании «ЗАРЫТЬ» все то, что вызывает неприятные ассоциации о прошлом, нет ничего ненормального. Человеческая память и на автомате работает по методу вытеснения нежелательного.

Другое дело, что путь этот тупиковый. Одно поколение зарывает, взрывает, ломает и жжет, а другое

— начинает восстанавливать.

Историю еще никому не удавалось начинать с чистого листа. И спираль нашей эволюции всегда будет подталкивать следующие поколения совершать ошибки предыдущих. Пытаться их осмыслить и не повторять — это задача посложней будет, чем сносить памятники и переписывать уставы.

Уважаемая Людмила, позвольте задать тот же вопрос, который я задавал уже тут: вы как относитесь к денацификации в Германии в конце 40-х годов?

Если вдуматься, при Гитлере многим немцам жилось хорошо. Порядок был, дороги строили, народный автомобиль выпустили. В дом ребенка тоже, думаю, многие деньги относили.

Цитата (Патриот): «Т.е. вы хотите сказать, что государство не заботилось о здоровье, благополучии граждан?

Давайте пальцы загибать. Санатории, дома отдыха, пионерские лагеря, профориентация, поступление в институты без репетиторов, хорошие зарплаты для учителей... еще? Могу еще».

Хмм... можно поспорить... И много чего рассказать о дрянных санаториях, о пионерлагерях, из которых бежали дети (даже не слушая «Голос Америки», честно-честно, я был в пяти-шести, так в каждом случался побег), о совершенно лажовой профориентации (я вот слесарь-инструментальщик какого-то там разряда, есть даже диплом. И шо?), про поступление в вузы... я когда поступал, поинтересовался — в моей группе никто без них, без репетиторов, не обошелся, даже отличники. 1979 год. Про хорошие зарплаты для учителей... Ну, если в три смены работать, брать на себя классное руководство, вести кружок, уходить из дома в 7.00 и приходить в 20.00, как моя бабушка, всю жизнь учительницей проработавшая, то можно было, конечно, надеяться на зарплату, как у того же слесаря.

А вот я спорить не очень хочу, сейчас же понабегут снова те, кто при коммунизме от мяса захлебывался да на концерты «Роллинг Стоунз» езживал. Проходили это уже.

А вот что вы скажете, если я, к примеру, без вашего соизволения к тому же, стану определять вашу зарплату, ваши потребности (ну, что вам есть надо, да какую музыку слушать, да какие книги читать). Гарантирую вам бесплатное лечение, образование, в санаторий свожу, мной же выбранный? Добрым, скажем, барином, буду. Понравится ли вам такое?

Людмила, не надо передергивать. Никто не предлагает «пожечь знамена нашей страны, нашей истории». Не «пожечь», а — «все знамена с должным пиететом убрать в музеи». По-моему, это не одно и то же.

Точно так же предлагается не уничтожить само слово «товарищ», а, как я понимаю, лишь вернуть ему изначальное значение из цепочки «посторонний—знакомый—товарищ—друг», лишив его терминологического смысла «соратник по борьбе».

Очень жаль, что для вас «большая часть наших преобразований свелась к переименованию улиц, городов и уничтожению памятников». Это — лишь одна (и — не главная) из ВНЕШНИХ примет... Впрочем, я полагаю, это вы в пылу полемики...

Точно так обстоит дело и с нашей историей. Она (история) такая, как есть; от нее нельзя отказаться. Но ее не надо приукрашивать (а тем более делать из нее икону). Многим в нашей истории можно гордиться, а чего-то — и стыдиться (ибо позорных страниц в ней более чем достаточно). Чтобы быть здоровее (в нравственном смысле), следующие поколения должны знать о болезнях предшественников.

Похоже, что спорить на эту тему так же бессмысленно, как спорить о вкусах. Большинство людей, проживших всю жизнь в Советском Союзе, будут защищать его до хрипоты, они другой жизни не знают. Конечно, была т.н. своvбода, советские семьи могли выбирать, что есть на завтрак (если сможешь найти что-нибудь съедобное, отстояв несколько часов в очередях) или куда поехать летом (в деревню или на юг, к Черному морю, ну и т.д.). Наверное, для кого-то это являлось свободой. А те, кто хотел больше свободы, например, писать и говорить, то, что они думают... Ну это уж их проблемы, не нужно злить хозяина, тогда он и не обидит. …Тем не менее речь не должна идти о том, чтобы все быстренько разрушить и забыть. Все это надо помнить, и как можно дольше, чтобы новый мир строить с учетом старых ошибок. Однако Россия до сих пор остается совком. Смотрите, как дружелюбно наш президент встречает Уго Чавеса, который говорит, что у Венесуэлы с Россией общие высокие цели — противостоять злу империализма, служить на благо народа. Венесуэла сейчас проходит тот же этап, что и Россия в 17-м году. Национализация частной собственности, большие плантации, заводы передаются в руки кооперативов, которые могут там трудиться на себя и на благо народа Венесуэлы. Ну ладно Венесуэла, это их проблемы, они, видно, ничего не знают про историю СССР, так наш российский дорогой народ, ностальгируя по совку, даже не понимает сейчас, что совок-то все там же.

Цитата (Бывший купчина): «Пришел к выводу, что абсолютно необходимо сделать заповедник социализма».

Думаю, что это был бы очень опасный эксперимент для власть и богатство имущих. Насколько выясняется на этом же форуме, нынешние медики и ресторации не намного лучше советских (не путать с социалистическими), зато всего остального у подавляющих масс населения уже нет. Не знаю, кто вам непрерывно ездил по ушам советской эстрадной музыкой (родители вообще ТВ и радио не выключали?), но, поверьте, была и есть еще и замечательная классическая, от которой никогда не затошнит, и она в СССР была в почете.

Да-да, «Лебединое озеро» было специально написано Петром Ильичом «На смерть члена Политбюро».

Цитата (Гаррос): «По тому, что было в СССР — а было там ощущение какой-никакой безопасности; наличие какого-никакого «общественного договора»; чувство какой-никакой общности и, черт возьми, пусть выморочного, но Большого Смысла (право, идея величия в виде экспорта социализма и построения коммунизма может быть химерической, но идея величия в виде контроля над газовым вентилем — это, как бы помягче…); отсутствие, напротив, тотальной озверелости (столь поражающей ныне что в столичной дорожной пробке, что на провинциальной панельной окраине)… — так вот, по этому всему кто ж не тоскует».

Советский эксперимент не провалился, он показал отрицательный результат.

Научная теория была воспринята малограмотными массами как новая религия, отсюда и догматический фундаментализм, и культ, и новая инквизиция.

Результат эксперимента — научное мировоззрение невозможно выучить, самое большее — заменить в мифологизированном сознании догмы закона Божьего на новые, наукообразные. Новое Царство Божие, новые заповеди, новые службы, новые святые.

Была христианская империя, стала «социалистическая».

А частную собственность запретили, потому как предприниматель, конкурент чиновника, от жалованья не зависит, «страху не имеет», на субординацию кладет и меряются они между собой мошной, а не «корочками».

Но жизнь берет свое, тесно номенклатурным отпрыскам в рамках «общественного договора», снова началось «до основанья, а затем...».

Кто помнит начало 90-х, ведь ни либерализма, ни реставрации, ни социал-демократизма — один густой антисоветизм из каждой щели.

Худо-бедно, с грехом пополам (или гораздо больше половины), но собственность реабилитировали и «общенародное» поделили. Настроение заметно поднялось, захотелось позитива. А где его взять?Да там же, где и собственность. Из советского прошлого!

Вот понимает автор, что им манипулируют, но вместо критического анализа впадает в мистику с «зомбической мертвечиной».v