Все награды Великой Отечественной

К началу Великой Отечественной войны наградная система СССР носила крайне элитарный характер. Выстраивалась так, что у простых смертных не было ни малейшего шанса достичь ее благ. Право быть награжденными имели лишь те, на кого партия укажет как на лучших из лучших людей страны. Была выделена даже особая категория таких лиц — орденоносцы.
Во время войны отнюдь не эти орденоносцы, а простые смертные (потому, что смертные!) сделали подвиг массовым явлением. И подвиг масс потребовал государственного внимания.

**Фронтовики, наденьте ордена**

К июню 1941 г. имелись следующие награды за боевые подвиги: Золотая Звезда Героя Советского Союза и орден Ленина к ней, орден Ленина (сам по себе), орден Красного Знамени и орден Красной Звезды.

Первые три госнаграды, как политически выверенные, по определению не могли вручаться всем и каждому.

Таким образом, для “рабочих войны” оставался лишь один орден Красной Звезды. За весь период им было награждено более 2 млн 860 тыс человек. “Красная Звезда”, учрежденная в 1930 г., имела весьма неопределенный статут, не оговаривающий, за что конкретно она вручается. Так, “за мужество и отвагу в боях”.

До войны в Советском Союзе существовали две воинские медали, учрежденные в октябре 1938 г., — “За отвагу” и “За боевые заслуги”. Ими награждался рядовой и сержантский состав, редко младшие офицеры. Обе имели все тот же расплывчатый статут. На фронте быстро сориентировались и, как правило, медалью “За отвагу” награждали за непосредственное участие в успешном бою, а медалью “За боевые заслуги” за успешно проведенную разведку. За всю войну было совершено свыше 4 млн 230 тыс награждений медалью “За отвагу” и свыше 5 млн медалью “За боевые заслуги”.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 мая 1942 г. учреждена первая награда собственно Великой Отечественной войны, одноименный орден двух степеней. Впервые в советской наградной практике устанавливались конкретные подвиги, за которые отличившийся обязательно должен был быть представлен к этой награде.

“Отечественную войну” попервоначалу даже называли “орденом ста подвигов” — такое количество их перечислялось. С другой стороны, теперь этот орден оттягивал на себя львиную долю представлений на Героя Советского Союза или на идеологические довоенные награды.

В 1985 г., к 40-летию Победы, власти не нашли ничего лучшего, как наградить всех без исключения ветеранов орденом Отечественной войны. Что привело к несомненной девальвации этого боевого и самого популярного на фронте ордена — ведь давался исключительно за подвиги…

На втором году войны верховное руководство решило ввести специальные военные ордена для награждения военачальников всех степеней. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1942 г. учреждались ордена Суворова (трех степеней), Кутузова (двух степеней) и Александра Невского. В таком порядке они распределялись по значимости. В связи с датой в кругах фалеристов обращают внимание на тот нюанс, что указ о полководческих орденах появился на следующий день после подписания известного приказа Верховного Главнокомандующего №227 от 28 июля 1942 г. “Ни шагу назад!”. Последний, как известно, был наполнен недвусмысленными угрозами по адресу офицеров и генералов. Потому-то на следующий день Сталин подсластил им пилюлю.

Орден Суворова имел ярко выраженный наступательный характер, в то время как орден Кутузова более штабной. Он присуждался за хорошо разработанный и проведенный в жизнь план операции. Постепенно сложилась практика, когда за одну и ту же операцию командующий армией получал орден Суворова, а его начальник штаба орден Кутузова.

Орденом Александра Невского награждались преимущественно офицеры в должности командиров батальонов, рот и взводов (т.е. от майора до лейтенанта), “умелым командованием обеспечивающие успешные действия своих частей”. “Невский” не очень-то распространился на фронте. Офицерские представления тыл сбрасывал на менее значимую, предпоследнюю в иерархии орденов “Отечественную войну” (ниже только “Красная Звезда”). Всего за годы войны было совершено награждений орденами Отечественной войны I степени — 324 903, II степени — 951 652.

Больше года наградная система сохранялась в таком виде. Но вот 10 октября 1943 г., в преддверии освобождения Украины, последовал указ об учреждении ордена Богдана Хмельницкого трех степеней. Им награждались не только генералы и офицеры, но и солдаты, а также руководители партизанских отрядов и простые партизаны. В подавляющем большинстве украинцы. Тем самым Сталин рассчитывал поднять в них национальный дух и в то же время напомнить, что признанный советской властью гетман Хмельницкий является символом единства русского и украинского народов под руководством русского…

Указом Президиума от 8 ноября 1943 г. учреждены две диаметрально противоположные награды, задумывавшиеся как главные в своих номинациях: орден Победы и орден Славы трех степеней. “Победа” высший полководческий орден СССР. Всего им наградили 20 раз. Одно из награждений (Брежнева в 1978 г.) впоследствии аннулировано. “Слава” должна была стать высшим солдатским орденом. Ее статут награждал “лиц рядового и сержантского состава Красной Армии, проявивших в боях за Советскую Родину славные подвиги храбрости, мужества и бесстрашия”.

Орден Славы усиленно рекламировался и позиционировался официозом как самый рейтинговый, якобы по солдатскому мнению, орден войны. В 70-е годы этому много способствовал симоновский цикл телепередач. Позднее, собирая солдатские воспоминания, я искренне не мог понять сути расхождения власти и народа по наградному вопросу. Фронтовики, простые работяги войны, ставшие теперь работягами мира, не выражали никакого пиетета по поводу “Славы”, поскольку не знали фактов награждения им однополчан, а кроме того, сами в подавляющем большинстве не имели этого ордена.

Все стало на свои места, когда выяснился сдвиг в датах. Так, орден Славы III степени под №1 заслужил сапер старший сержант Василий Малышев. Во время боя он пробрался к вражескому пулемету, мешавшему продвижению наших войск, и уничтожил его гранатой. Наградной лист на него был подписан 13 ноября 1943 г. В разномастных справочниках эта дата приводится как день вручения ему ордена. На самом деле орден Малышеву был вручен 14 июля 1944 г.

Командир отделения пехоты старший сержант Николай Залетов был представлен к ордену Славы I степени 5 октября 1944 г. За то, что в июле 1944 г., во время боевых действий на Карельском перешейке, заменил командира попавшей в окружение роты и трое суток вместе с бойцами отбивал контратаки противника. Получил же он этот орден 5 марта 1945 г.

“Слава” поступила в войска уже к самому концу войны, и основная часть награждений выпала на 1945-1946 гг., под начавшуюся демобилизацию армии. По официальным данным, кавалерами ордена Славы III степени стали 980 тыс солдат, II — 46 тыс, I — 2 тыс 642 . В жизни же, визуально, на парадных костюмах ветеранов “Отечка” преобладает подавляюще. Это означает, что солидная часть орденов Славы составила так называемую неврученку. О которой речь пойдет ниже.

**И другие награды**

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1944 г. учреждены два военно-морских ордена — Ушакова и Нахимова. Они являлись аналогами сухопутных орденов Суворова и Кутузова. Причем орден Ушакова I степени считается довольно высокой наградой, при изготовлении его знака использовалась платина. Платиновыми кроме него были лишь три ордена: Ленина, Победы и Суворова I степени.

Всего орденом Ушакова I степени было совершено 37 личных награждений. В кругах фалеристов он считается вторым по редкости (после “Победы”) советским орденом. И очень дорогим. Опытный фалерист обязательно расскажет вам, как в 1983 году вице-адмирал в отставке Г.Н. Холостяков был убит в своей квартире грабителями, похитившими в числе его наград два ордена Ушакова I степени.

Солидное количество медалей времен ВОВ давалось не за конкретный подвиг, а, так сказать, “за участие” (либо в обороне, либо в освобождении стратегически и политически важных городов).

Хронологический порядок их учреждения:

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 г. учреждены четыре медали “За оборону Ленинграда”, а также Одессы, Севастополя и Сталинграда. Ими награждались все военнослужащие и вольнонаемный состав Красной Армии, НКВД, а также лица из гражданского населения, принимавшие участие в обороне данного города.

Указом Президиума 2 февраля 1943 г. учреждена медаль “Партизану Отечественной войны” двух степеней. Медалями награждались партизаны, подпольщики, начсостав партизанских отрядов, руководители подпольного движения. Не все подряд, а проявившие в своих действиях “храбрость, стойкость и мужество”.

Указом от 1 мая 1944 г. учреждена медаль “За оборону Москвы”. Ею награждались те же лица, что и за оборону других городов, с условием: “принимавшие непосредственное участие в обороне города Москва, не менее одного месяца, с 19 октября 1941 года по 25 января 1942 года”.

Тем же указом обрела жизнь медаль “За оборону Кавказа”, а 5 декабря 1944 г. к ней добавилась медаль “За оборону Советского Заполярья”. Это была последняя “оборонительная” медаль, все последующие — “наступательные”.

Не откладывая в долгий ящик, 9 мая 1945 г. учредили медаль “За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”. Ею награждались все, кто хотя бы день был на фронте. Непосредственно в мае 45-го награждено около 13 миллионов 666 тысяч солдат и офицеров. Значительное количество медалей вручалось и в последующие годы. Последний всплеск награждений выпал на 50-летие Победы, и общее число награжденных составило около 14 миллионов 933 тысяч человек.

Лица, награжденные медалью “За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”, впоследствии имели право на награждение юбилейными медалями “Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”, “Тридцать лет победы…”, “Сорок лет победы…” и “Пятьдесят лет победы в Великой Отечественной войне”... Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1945 г. учрежден целый ряд “штурмовых” медалей, которыми награждались непосредственные участники. Вводились, как было сказано, “специальные медали” — “За взятие Будапешта”, “3а взятие Кенигсберга”, “За взятие Вены” и “За взятие Берлина”. А также “За освобождение Белграда”, “За освобождение Праги”, “За освобождение Варшавы”.

И, наконец, последняя медаль победного года учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 сентября 1945 г. — “За победу над Японией”.

Эта медаль крепилась сразу за медалью “За победу над Германией”. Остальные носились в том порядке, в каком они здесь перечислены. Юбилейные — после военных.

**Устами победителей**

Агранович Евгений Данилович. После двух курсов Литературного института добровольцем пошел на фронт. 22-й отдельный истребительный батальон, рядовой. Газета 385-й стрелковой дивизии, лейтенант.

Деконнор Валерьян Львович. В 1939 г. с первого курса Свердловского горного института призван на срочную службу. В июне 41-го — 512-й стрелковый полк 18-й стрелковой дивизии, младший сержант, командир пулеметного отделения. После ранения и госпиталя — 459-й стрелковый полк, старшина роты.

**1. Награждения на фронте**

— Когда выходим из боя, начинаем зализывать раны, заштопывать обмундирование, пополнять личный состав, писать домой: “ваш сын, муж, брат погиб героем…” и т.д. Вот тут командир дивизии получает некую разнарядку, сколько ей полагается орденов и медалей. С потолка, конечно, но более-менее в зависимости от удач, от успехов дивизии.

По слухам, нам было уже известно — солдатский телеграф сообщил: 5 “Золотых Звезд” дают нам на дивизию, самым отличившимся можем дать, орденов Ленина, может, 10 или 20 на дивизию, “Красного Знамени”, может, будет несколько сот, ну, 1000 “Звезды”, а уж “За отвагу”, сами знаете, — сколько видите, столько и давайте. Всего получалось на полноправную воинскую часть. Одно время в 10-й армии было 60 тысяч штыков активных, которые дерутся, не считая обслуги, а давали, ну, может, тысяч 10-12 наград.

Награждал командир полка. И вот такая фигура, как, скажем, ваш покорный слуга, корреспондент, приехал в полк, какие-то дела сделал, поговорил со всеми. Обедает у начальства. Стаканчик там, то, се… И вот командир полка говорит: “Слушай, напиши мне несколько наградных листов”. “А что такое? Что, вы сами не знаете, что писать?” — “Да я-то знаю, но…”

Он знает, что 6 декабря началось подмосковное наступление и там 3-4 февраля закончилось. Карту он видит, конечно, но чтобы он всю полностью картину боя со всеми подчиненными ему людьми, которые в бою меняются очень часто и быстро, представлял? Нет! Он только знает — вот бежит там в атаку лейтенант Тютькин. Командир полка знает, что ни поручи Тютькину — все будет сделано. Что именно — он не помнит, ему ли приказывал взорвать мост, чтобы немцы не успели проскочить, другому ли, потому что столько этих мостов было. Но понимает, Тютькину надо награду дать.

И говорит лейтенанту Аграновичу: “Я бы дал ему “Красного Знамени” с дорогой душой. А что писать, я ей-богу не знаю. Написать: “Многие поручения, данные ему в боевой обстановке, инициативно и изобретательно с наименьшими потерями выполнял в ряде случаев в ходе наступления”. Наверху, в Москве, в наградном отделе сидят люди, которые непременно скажут: “Как он вообще все выполнял? Да так о каждом напишут, врут они все”. И зарубят представление. Им же там скучно такие невыразительные бумаги читать. А тут попался человек, писатель. Ему и карты в руки. Ну, я и разводил. Тютькин у меня будет и раненый, и не уйдет с поля боя, и подожжет немецкий танк, и не отползет от него, а будет ждать, пока они оттуда будут вылезать, и их перестреляет. Так вот и сочиняли. И я, и другие.

Но это все, по моему глубокому убеждению, более чем заслуженные награды. А такая текстовочка нужна была для скучающих господ в наградном отделе.

— Мы в окопах многого не знали. Иной раз и не поймешь, за что награждали. Сказали, удачное было наступление, после чего старшие начальники представляли к награде. В роте человек около 100, а получали награды обычно так: вызывали командиров отделения, спрашивали: кто у вас отличился в этом бою? — потому что старший всех в бою не видит, а командир отделения знает, кто у него отличился, кто остался жив, кто ранен. После каждого боя все докладывали. Ротные представляли. Командир выбирал — вот представляем к такой-то награде, но всегда предупреждал: не знаю, пройдет или нет, потому что старшие начальники всегда вычеркивали кого-то. А потом к празднику или если какой-нибудь большой начальник приезжал на фронт, он прямо в окопах вручал награды. Документов никаких в роте не оформляли. Из штаба привозили уже все оформленное (обычно из штаба полка, из штаба дивизии редко) и прямо в частях давали — награду и документы.

**2. Солдатский “рейтинг” наград**

— Солдаты о наградах особенно-то и не говорили. Но вот два или три человека, которых я считал глубокими стариками, они, оказывается, успели повоевать еще в царской армии и рассказывали интересные вещи. Например, то, что в их взводах Георгиевские кресты присуждали сами солдаты на своем перекуре. Начальство в это дело не вмешивалось, утверждало эти награды и выдавало, потому что кто, как не солдат, знает о своих соседях все — кто воевал, а кто сачковал. Что такого у нас нет, вот на это солдаты сетовали. К тому же солдатский телеграф о таких высоких наградах, как ордена Суворова, Кутузова, ничего не знал. По делу ли дают, не по делу ли. Их только начальникам давали. А солдаты не всегда были довольны начальниками.

— Вообще, я скажу честно, к наградам на фронте относились совершенно равнодушно. Некоторые, правда, любили даже чехольчики на них одевать, чтобы не запылились, не запорошило землей. А в разведку когда ходили, их вообще заставляли снимать. Хотя мы все время ходили в них. Документы тоже с собой носили. В бумажник или комсомольский билет зашивали. У нас ничего тогда не было — гимнастерка одна, плащ-накидка и шинель, так что награды постоянно были пристегнуты. Только с убитых награды снимали, оформляли и отдавали в штаб. Нам говорили, что пересылали родственникам, а на самом деле, не знаю.

**3. О своих наградах**

— У меня 4 ордена. Но что рассказывать. Во-первых, это неприлично и никто никогда не рассказывает, а те, кто рассказывает, непременно врут. Хотя врут красиво.

По большей части мне их дали, так сказать, по выслуге лет, недель, месяцев… Подходит время, когда в штабе дивизии вспоминают про корреспондента: вот, дескать, мелькал там на передовой, лазил в пекло черт-те куда. Столичная газета к нам долго не приходит. А у нас в своей газете — вчера был бой, а сегодня о нем статья. И правду пишут! И отмечает сержантов и солдат. Что это, мол, он ходит без ничего? Дадим-ка ему “Отечественную войну” II степени… Вот так и дали.

Про остальные ордена я не помню, за что мне дали. “Красную Звезду” в Белоруссии. “За боевые заслуги” — под Москвой. Их мало кому тогда давали, потому что армия еще отступала.

— Одну награду, орден Отечественной войны, я получил уже после войны. Меня наградили за то, что, когда командира пулеметной роты убили, а мы вели как раз разведку боем, я принял командование. Это было в 43-м году, а я был в чине старшего сержанта. Второй орден дали в честь 40-летия Победы. “Красную Звезду” я и не помню, за что получил. Медаль “За боевые заслуги” у нас за разведку давали, несколько раз надо было в разведку сходить, что я и сделал…

**Путин и неврученка**

Громоздкая система представлений, утверждений, согласований — бюрократии на ровном месте привела к тому, что к концу Великой Отечественной войны не врученными оказались почти три миллиона наград. Утвержденных, прошедших всю бумажную волокиту, снизу вверх и обратно вниз. Все это огромное количество неврученки, как ее стали называть — сама награда и наградной лист к ней, — вернулось в Москву и осело в архиве Минобороны. В 1950 г. при Главном управлении кадров Министерства обороны был создан специальный отдел по розыску награжденных и вручению наград. Но через какое-то время вся его работа свелась к ответам на запросы фронтовиков. А нет запроса — нет проблемы.

В преддверии празднования 60-летия Победы был создан Российский организационный комитет “Победа” под председательством Владимира Путина. Вот выписка из протокола заседания комитета “Победа” от 26 декабря 2002 г.:

“26. Поручить Минобороны России:

— до 1 мая 2004 года осуществить перевод в электронный вид 490 тыс карточек не врученных государственных наград;

— до 1 июля 2004 года провести их программную идентификацию с базой данных Управления Президента Российской Федерации по работе с обращениями граждан;

— до 1 марта 2005 года завершить вручение участникам Великой Отечественной войны ранее не врученных государственных наград. <…>

28. Рекомендовать Национальному военному фонду России рассмотреть возможность выделения финансовых средств в размере
4,2 млн руб. для решения задач по завершении поиска и вручения участникам Великой Отечественной войны ранее не врученных государственных наград”.

Средства выделены, работа по поиску адресатов неврученок оживилась. В 2003 г. в Главном управлении кадров Минобороны назвали новую цифру — 464 000 наград будут вручены бывшим фронтовикам.

Прошло 1 марта 2005 г., срок, указанный президентом Путиным, прошло 9 мая, и на итоговом заседании комитета “Победа” тогдашний министр обороны Сергей Иванов объявил во всеуслышание, что на настоящий момент… не вручено порядка 1 миллиона наград. Правда, тут же добавил, что это награды погибших либо уже умерших ветеранов, “а по живым ветеранам вопрос закрыт”.

В Главном управлении кадров Министерства обороны делают вид, что всем ветеранам награды вручены. А в то же самое время общественная организация Координационный центр “Награды Великой Отечественной войны” продолжает искать и находить неохваченных наградной кампанией президента Путина фронтовиков. За четыре месяца 2007 г., например, сотрудниками центра было послано запросов на 345 человек и найдено около 60 ветеранов, не получивших причитающейся им награды.

Его руководитель Ринат Мухтаров, очевидно, не желая ссориться с Министерством обороны, прокомментировал сложившуюся ситуацию так: “В любой работе есть упущения, и сейчас мы находим тех ветеранов, которым не были вручены награды. Вот 7 мая будем торжественно вручать орден Славы III степени ветерану, которого мы разыскали здесь, в Москве”.

Заместитель руководителя Координационного центра Николай Скляров был более откровенен: “Я сам участвовал в подготовке доклада президенту. В основном задача решена, но все сделать невозможно… Президентом была поставлена задача Министерству обороны — к 60-летию Победы над Германией, в 2005 году, найти максимальное количество ветеранов, не получивших награды. Была проведена работа военкоматами, Главным управлением кадров, в Центральном архиве Министерства обороны, были мобилизованы все люди. По всей России были разосланы анкеты-запросы. На одного человека неврученки их высылали несколько штук, потому что могли меняться адреса и т.д. Всего было отправлено 84 448 анкет-запросов. Врученных наград было гораздо меньше. Приблизительно около 10% из всех этих анкет-запросов были результативными”.

Получается, что на самом деле вручили где-то 8,5 тысячи наград, а пыль в глаза пустили, что 464 тысячи…

Вот всегда у нас так.