ИНОРОДНЫЕ ВОЛНЕНИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

На девятый день после гибели в ночной драке у ресторана «Чайка» Сергея Слезова и Григория Усина в городе Кондопоге я не встретила ни одного лица кавказской национальности. Часа три бродила по городу, чтобы увидеть хотя бы одного «условного» кавказца и задать ему вопрос: «Как жить дальше будете?». Не сбылось. Ландшафт изъял из обращения даже еврейских старушек.

Поминки проходили в этнически чистом городе. В кафе «Фиеста» поминали Сергея Слезова. У выхода курили мрачные мужики средних лет. До слуха донеслось, как один из них говорил: «…И чтобы все тихо было. А то сейчас еще по рюмке — и опять понесется…». На предложение поговорить ответили отказом. Но потом слово за слово зацепилось, и парень, представившийся другом покойного, сказал: «У Сереги жена и ребенок остались. Он вообще был в этой потасовке ни при чем. Машину пошел открывать. А его сзади по голове… Что? Случайной ли была та шальная драка или же назрело против кавказцев давно? Этого мы вам не скажем».

К ресторану «Чайка» группами подходили компании, фотографировались. Громко разговаривали, кто-то смеялся. На ступеньках лежали гвоздики, горели свечи. Битое стекло и обуглившиеся балки не убрали. Пришедшие помянуть наступали на осколки и брошенную в потасовке мужскую куртку.

Все, с кем говорила в Кондопоге, утверждали, что инцидента в «Чайке», который, как ни крути, оказался детонатором конфликта, могло бы и не быть, прислушайся местная власть к просьбам населения. Просьбы населения состояли в том, что ресторан надо закрыть или, по крайней мере, как-то повлиять на его хозяина — выходца с Кавказа. Последнее письмо жителей (а за несколько лет их в мэрию города и городскую газету было отправлено около десятка) в газете «Новая Кондопога» было опубликовано за месяц до событий.

Выдержка из текста: «Пройдитесь ночью у ресторана. Шум, драки, пьяные компании. В пять утра посетители, едва держась на ногах, садятся за руль и начинают гонки. А в полседьмого утра включают музыку в открытом кафе. Почему никто и ничего не контролирует?..». Еще просили поставить у ресторана пост милиции.

Ответ на письмо по слишком жестокой иронии судьбы был опубликован в этой же газете 6 сентября вместе с подробной хроникой событий. Из ответа следовало, что 13 июня комиссия по проверке использования муниципального имущества подробно интересовалась работой ресторана «Чайка». Отчеты направили в городской отдел внутренних дел и прокуратуру Кондопожского района. На наведение порядка хозяину ресторана дали 3 (!) месяца, как будто на то, чтобы убавить звук динамиков, нужно 90 дней, и это неизбежно навело на мысль о лояльном к нему отношении.

И еще в городе вспомнили, что в этом же ресторане несколько лет назад в шальной разборке от срикошетившей пули погибла молодая русская девушка. Невольного убийцу посадили, но осадок остался, и историю вспомнили сразу после событий.

Об этом в городе и говорили больше всего: «У кавказцев свои отношения с властью и с милицией». Скорее всего, этот тезис и не был бы сейчас так популярен в Кондопоге, если бы отношения местного населения с властью в этом городе не были бы столь хронически натянуты.

Корреспондент «Новой Кондопоги» Елена Зеленская рассказала, что на седьмом году пребывания в кресле главы местного самоуправления Туркеничева в редакцию пришли читатели и попросили: «Опубликуйте фотографию мэра, мы его ни разу не видели». Это вообще-то постараться надо, чтобы в городке с 40-тысячным населением ни разу по долгу службы не засветиться в памяти народной. Зеленская говорит, что, как правило, решать городские проблемы и конфликты жители приходили в редакцию, в администрации от них просто отмахивались. К слову сказать, на митинге

2 сентября у здания администрации, когда возбужденные жители требовали конкретных ответов, глава местного самоуправления г-н Туркеничев не появился.

С милицией в городе тоже были проблемы. МВД Карелии в последние два года признавало работу кондопожской милиции худшей в республике. Начальника милиции уволили по старой русской традиции переводом в городскую администрацию на приличную должность…

Туркеничев после известных событий в городе и в редакциях местных газет ни разу не появился, и от любых комментариев до сих пор воздерживался (15 сентября, кстати, заканчиваются его полномочия на этом посту). Возможный преемник, по закону о выборах, которые состоятся в республике 8 октября, ушел в отпуск. Весь огонь в общении с горожанами взял на себя Анатолий Папченков — глава городского поселения, избранный в марте, хотя, по его словам, «вопросы не ко мне, я в городе за водопровод, мусор и кладбища отвечаю…».

Конфликт в Кондопоге, по утверждению прокуратуры Республики Карелия, имеет «общеуголовный характер». В «распоряжении следствия не имеется каких-либо сведений о том, что в основе конфликта могли лежать межэтнические отношения, национальные, религиозные и подобные им мотивы». С этим можно было бы с натяжкой согласиться, если бы не листовки, появлявшиеся за это время в городе дважды.

Первая появилась в городе 1 сентября, вторая — седьмого. Авторство не установлено. Обе набраны на компьютере и распечатаны. Горожане находили их на остановках, дверях подъездов и магазинов. Кроме требований завести уголовные дела на сотрудников ППС, не вмешавшихся в ночной конфликт у ресторана, и призывов организовать народную дружину в городе, был в листовке и следующий пассаж: «…Давайте не покупать товары в торговых точках, принадлежащих лицам кавказской национальности. Объявим им экономическую блокаду. Если мы этого не сделаем сейчас, они так и будут жиреть на наши деньги. Мы не простим убийство наших парней!». Приобщат ли эти вещдоки к делу? Вряд ли. Листовки появились после поножовщины и в картину причинно-следственных связей не укладываются.

На то, что возбужденный и растерявшийся город легко может поддаться как на провокацию, так и на «идейный» мессидж, судя по еще одной дебютировавшей на улицах Кондопоги в эти дни листовке, рассчитывает некий Сергей Семенов — руководитель региональной общественной организации «Свободная Карелия». Мессидж от Семенова, баллотирующегося на выборы главы муниципальной власти, выглядит так: «Нас обзывают «спившимся русским быдлом» и безнаказанно убивают наших детей! Нас незаконно лишили права быть хозяевами в собственном городе!.. Каждая подлая мразь должна быть наказана!». Кроме того, этот кандидат экономических наук пообещал горожанам, что, «пока он будет главой администрации города Кондопоги, в городе не произойдет ни одного убийства».

Что будет, если город, не дай бог, «правильно» поймет господина Семенова?

Самых страшных — два. Первый — про черный «Мерседес» без номеров, на котором якобы на разборку к «Чайке» приезжали вооруженные чеченцы. Этот «Мерседес» спустя неделю после драки горожане периодически встречали на улицах города и звонили в дежурную часть. Страшный «мерс» наводил ужас и множил слухи о том, что чеченцы в городе чувствуют себя безнаказанно. На самом деле автомобиль принадлежит одному из местных предпринимателей, которому еще не выдали номеров, а бизнес не позволяет ходить пешком. Спустя неделю в местной ГИБДД ему порекомендовали воспользоваться услугами такси.

Слух второй — о том, что убитым русским парням кавказцы «отрезали уши». В этом подлившем масла в огонь слухе оказалась «виновата» судмедэксперт, которой для определения направленности удара по голове одного из погибших и силы, с которой он был нанесен, пришлось, согласно методике, взять фрагмент близлежащих к ране тканей. Этой тканью оказалась часть уха. Даже если теперь доктор выступит по местному телевидению, кто ей поверит?! Впрочем, не выступит. Местное кабельное телевидение в Кондопоге отключили несколько лет назад, посчитав этот канал информации для маленького городка роскошью.

Магомед Матиев, глава чеченской диаспоры в Карелии, на просьбу помочь встретиться с уехавшими из города кавказцами ответил отказом: «Не надо с ними разговаривать. С представителями власти разговаривайте, они пусть вам отвечают. И вообще уже все в порядке. В понедельник люди вернутся домой, дети пойдут в школу…».

И у Фариды Фадеевой, руководителя комитета по национальным вопросам Республики Карелия, репортерский интерес тоже не вызвал одобрения. Короче, адреса, где искать кондопожских беженцев, не дали. Адрес нашелся через интернет.

На въезде в детский лагерь отдыха такси сначала тормознул пост милиции, через 200 метров — ОМОН. В одном из корпусов ждали перемен 46 человек нетитульной нации. Один из мужчин сказал: «Айза, расскажи корреспонденту, как все было».

Айза — чеченка, торговала вещами на рынке в Кондопоге. В город приехала 8 лет назад. Мужа Айзы спустя несколько дней задержала милиция до выяснения его причастности к конфликту. Скрываться он не пытался, потому что в принципе не мог представить, какое обвинение ему могут выдвинуть. В лагере Айза осталась с матерью и 15-летним сыном.

«…Мы не знали, что ночью в городе у «Чайки» случилось. Поэтому я даже не поняла, почему на следующее утро на рынке кто-то из местных мне сказал: «Убирайтесь отсюда». Мы еще пытались торговать, пока нам не рассказали, что было у «Чайки». Ночью наше окно разбили булыжником. Я стала звонить в милицию. Отвечали, что приедут, но наряд появился только после трех звонков, причем в квартиру так и не зашли, просто сделали круг по двору. Утром кто-то из своих позвонил и сказал, что вроде бы нам рекомендовано уехать до начала митинга 2 сентября. Куда, как уезжать, мы не знали. У нас на все сборы полтора часа было. Некоторые таксисты отказывались нас везти. Мы потом узнали, что тех, кто согласился, местные расспрашивали о том, где мы находимся. Мы все растерялись. У нас же дети. Семья моего брата с полуторагодовалым ребенком уехала, даже памперсы не взяв. А потом мне позвонили соседи и рассказали, что нашу машину разбили. Страшно было. И сейчас страшно.

Мы здесь детей из корпуса не выпускаем, боимся. Вот брат два дня назад поехал домой тайком забрать документы, кое-что из вещей, так его соседи предупредили: «Уезжай скорее, тут какие-то мужики тебя увидели и по мобильному стали звонить, говорить, что ты здесь. Нам все время говорят: «Вы здесь в гостях». Как же так? Моя мать здесь 14 лет прожила, я — восемь. Мы не в гостях…

Тут на днях к нам корреспондент с телевидения приезжал. Спрашивал, как мы относимся к происходящему. Одна из наших женщин сказала, что своими руками убила бы любого из тех, кто устроил резню, невзирая на национальность. И еще сказала, что все мы приносим соболезнования родственникам погибших. А потом пленку порезали, и с экрана прозвучало: «Я убила бы любого…» — и ни слова про соболезнования.

Возвращаться в город мы не собираемся. Пусть те, кто решает эти вопросы, туда возвращаются. А у нас дети… Нам про гарантии еще никто ничего не говорил, с нами вообще ни один чиновник из Кондопоги до сих пор не разговаривал…»

С Айзой Баканаевой я встречалась 8 сентября. Спустя четыре дня по телефону узнала у нее, что никто из тех, кто живет в лагере — это 27 взрослых и 22 ребенка, — возвращаться в Кондопогу не собирается. Никто из чиновников с изгнанниками так и не встретился.

По телефону от своей соседки Айза узнала, что строящийся магазин, который принадлежал чеченцам, подожгли уже во второй раз. На рынке к продавцам, которые работали у кавказцев, подходили сотрудники милиции и просили прекратить торговлю, предупредив, что отвечать за их товар не будут. По городу опять распространяли листовки, в которых призывали людей на борьбу с инородцами.