УСТИНОВУ И ГОГОЛЯ С БАЗАРА ПОНЕСУТ

19-я осенняя Московская книжная ярмарка расширила территорию. В сентябре 2006-го она заняла уже не два, а три павильона ВВЦ: в № 55 размещена отдельная экспозиция детской книги.

Ярмарка огромна, как сама страна. Так же многоукладна. Так же не позволяет понять: куда ж это все движется? Есть ли единая логика развития (в России вообще и в «читающей России»)?

Начнем с хороших новостей: вручена премия «Книга года». В номинации «Проза» награжден роман Алексея Иванова «Золото бунта».

Время и место: Урал, конец XVIII века. Простая и жесткая мысль первых глав: «После Пугача народ озверел». Сплавщики, гранильщики, скитники и артельные бурлаки реки Чусовой понятны нам: и мы родились в России «после Пугачева». Река, артель, тяжелая барка, которую ведет через пороги кормчий Осташа Переход, — абсолютно реальны. (Автор, историк и краевед из Перми, явно знает на Чусовой каждый камень.)

Но эти же река, артель и барка, зверь-половодье под ногами кормчего, непредсказуемый зверь артели за его спиной полны глубинных смыслов. Исторический роман оказывается романом о сути России.

В номинации «Поэзия» премию «Книга года» получил Андрей Вознесенский (том избранного «СтиXXI» в известной серии издательства «Время»). В «детской» номинации — поэт, сказочник, переводчик Григорий Кружков [«Нос Картошкой: Сказки о кладах, ковбоях, поросятах в Стране Рутабага» (М.: Дрофа)].

А главной «Книгой года» признан «Большой атлас России» («Дизайн. Информатика. Картография», «АСТ», «Астрель»).

В 2005-м Россия была страной — почетным гостем на Парижском книжном салоне. Осенью 2006-го Франция нанесла ответный визит. Среди приехавших писателей — романист Бернар Вербер, автор антиутопий Томас Гунциг (на русском его книги «Смерть билингвы» и «Самый маленький на свете зоопарк» издает «Ультра.Культура»), известная детская писательница (а по сути и психолог) Сюзи Моргенштерн, детский психиатр и психоаналитик (а также сценарист Клода Шаброля) Каролин Эльячефф, молодые французские прозаики Шань Са (ее роман «Врата небесного покоя» о КНР после событий на площади Тяньаньмэнь получил Гонкуровскую премию) и Давид Фонкинос.

На ММКВЯ прошла презентация специального «французского выпуска» журнала «Иностранная литература» (№ 9,2006). Самая любопытная черта времени: в номере много острой, непривычно горячей по темам эссеистики. Фрагменты книги Жана-Мишеля ди Фалько и Фредерика Бегбедера «Я верую — Я тоже нет. Диалог между епископом и нечестивцем» — об институте семьи в современной Европе, о католичестве как краеугольном камне Франции. Политолог Оливье Руа пишет об исламе во Франции, Доминик де Вильпен — о самом понятии «европеец». Теме «Кризис предместий: миф или реальность?» посвящен целый «круглый стол».

На ММКВЯ приехали и писатели Израиля. Впервые в России Амос Оз — номинант Нобелевской премии, автор романов «Земля шакала», «Мой Михаэль» (New York Times когда-то определила эту книгу как «Мадам Бовари» ХХ века), «Познать женщину», «Повесть о любви и тьме».

Но и Амос Оз говорил на ММКВЯ-2006 не столько о словесности, сколько о сути событий на Ближнем Востоке.

Ицхак Шамир (он представил новую книгу «Проклятие избранного народа») еще ближе к этим воспаленным темам. Шамир известен в России более всего как автор книги «Сосна и олива». Объехав свою страну верхом на ослице Линде, Шамир описал каждый камень и каждый источник Святой земли, колодцы времен Ветхого Завета и руины замков крестоносцев, хлебные печи арабских деревень и виноградники Галилеи.

«Сосна и олива» напоминала бы «Образы Италии» Павла Муратова, если б не лейтмотив истории Израиля 1950—1990-х, не хроника взаимной вины двух народов, живущих у реки Иордан.

Темы Ближнего Востока, парижских предместий, «нового Средневековья», которое грозит Америке, презентация книги Г.А. Явлинского «Перспективы России» (М.: ПП РДП «ЯБЛОКО», 2006), интерес к монографии Егора Гайдара «Гибель империй. Уроки для современной России» (М.: РОССПЭН, 2006) — не случайная тенденция ММКВЯ-2006. И не мода сезона.

Также неслучайно, что две главные прозаические «премьеры» ярмарки — злые антиутопии, почти политические памфлеты.

Это роман Дмитрия Быкова «ЖД» (М.: Вагриус) и повесть Владимира Сорокина «День опричника» (М.: Захаров). Авторы, мягко говоря, мало сходные по поэтике, оказались до оторопи похожи во взглядах на будущее.

«Закат Европы» и восход Китая, жирный люрекс московского бомонда и дремучий, звероватый «патриотизм» в погонах с языческим амулетом на груди, трижды проданная и купленная армия, распил всего и вся, вплоть до географической карты России, «Новостной приказ» у Сорокина и шустрые медийщики у Быкова сливаются в единый жуткий метатекст.

Мир плавится, течет, меняет формы, иерархии, цивилизации. Благородный жанр исторического и филологического эссе явно уступает место политологии, социологии, футурологии.

Настоящее (желательно в цифрах) и будущее стали интереснее прошлого! «Общая судьба» важнее и значимее частной. Политический памфлет ближе самой тонкой лирической прозы.

Но только вот: все эти темы и тексты надо долго разыскивать в необъятных просторах ярмарки. Как магический гриб в густом и дремучем русском лесу. Или не в лесу — на газонах Диснейленда.

Россия вышла на четвертое место в мире по количеству выпускаемых названий книг. (Их свыше 95,5 тысячи). Но 33,8% этих книг вышли в 2005—2006 гг. тиражом до 500 экземпляров. Еще 32% — тиражом до 5 тысяч экземпляров (эта группа «малотиражных аутсайдеров» выросла за год на 2%). Топ-десятку самых издаваемых авторов возглавила Дарья Донцова (который год подряд?). Татьяну Устинову вытеснила со второго места Юлия Шилова (даже внутри группы детективов, где ловят не убийцу, а жениха, идет та же игра на понижение качества).

Каким-то безумным образом в середину российской «топ-десятки» попал Гоголь (он уступает по тиражам Поляковой, Бушкову и Екатерине Вильмонт, ему в затылок горячо дышит Галина Куликова).

И царит на Московской книжной ярмарке именно такая словесность.

Книга как предмет потребления. Наивная, как фотообои и сахарная вата на палочке.

«Веселые картинки для зарядки и разминки!», «Спецпрограмма: расшифровка кодов Джоконды, да Винчи, Микеланджело и тайных сект Ватикана», «Встреча с Альбертом Макашовым — автором книги «Знамени и присяге не изменил!», «Автор книг-бестселлеров о диетах: «Кремлевская, Рублевка-LIVE, Цветная», «Встреча с авторами женских детективов — Люсей Лютиковой и Наталией Левитиной, авторами книг «Мы все худели понемногу», презентация Никаса Сафронова, презентация Юрия Петухова, какие-то безумцы, обещающие отменить теорию эволюции, адепты каббалистики, выступление группы восточного танца, бармен-шоу с жонглированием бутылками, встреча с мастером фэн-шуй, презентация проекта «КГБ в смокинге», презентация издания «Дом-2. Роман с Бузовой. Они построили свою любовь».

И везде: «Викторины, призы».

Что еще нужно эрудиту?

По тиражам, по наивному самодовольству на ВВЦ лидирует, забивает всех (от партитур Шостаковича до книги Льва Лосева «Иосиф Бродский», вышедшей в «ЖЗЛ») именно такая книга. Радость рантье, не причастного к живой жизни. Той жизни, где работают, учатся и пытаются что-то понять о будущем страны и мира.

Царит та книга, которую Россия-2006 не может себе позволить (ежели по уму).

…Подробно об этом — в следующем номере.

Прямое включение

Амос ОЗ: «ТОЛСТОЙ ЖИЛ У НАС, В ИЕРУСАЛИМЕ»

Из разговора с читателями в Москве, на XIX ММКВЯ

— Я первый раз приехал на родину предков. Но иерусалимский квартал, где я вырос, был лагерем беженцев из России и Польши. У нас там было много толстовцев. Они и выглядели, как Толстой в старости, — косоворотки, могучие седые бороды. И когда я впервые в детстве увидел портрет Толстого, я подумал: наверное, он живет в нашем квартале.

Однако все эти толстовцы были персонажами Достоевского: мятущиеся души, полные мучительной, неразделенной любви к местам, которые они покинули!

* * *

— Подлинный конфликт на Ближнем Востоке — это не конфликт между палестинцами и израильтянами. Это конфликт между фанатиками и всеми остальными.

А фанатики есть во всех странах и лагерях. Думаю, фанатизм — главная опасность нового века.

Лучшим лекарством от фанатизма является чувство юмора.

Если б я мог расфасовать чувство юмора по капсулам и прописать всему человечеству полный курс, я был бы действительно достоин Нобелевской премии.

Правда, не по литературе. А по медицине.

* * *

— Мы живем в мире, который очень меняется. «Рай книг» кончается. Книга уже больше никогда не будет тем священным, для всех священным предметом, каким была примерно полтораста лет — от середины XVIII века до конца XX.

Это надо принять: теперь книга будет принадлежать только тем, кто ее любит.