БОЕВИКОВ ЗДЕСЬ НИКТО НЕ ОПРАВДЫВАЕТ. НО И НЕ ПРОКЛИНАЮТ

Случайность — только 13 октября. Все должно было произойти 4 ноября, к окончанию священного Рамадана. К этому дню готовились. И те, кто в городе, продолжая ходить на университетские пары, и те, кто в лесу. Первых — много, вторых — много меньше. Теперь: первых — частично уничтожили, вторых — частично упустили. По крайней мере так оценивают ситуацию те, кто знает ее изнутри.

Прилетевших в Нальчик встречает шеренга таксистов. Каждый пятый мужчина здесь — таксист. А за нормальное рабочее место приходится платить.

Помимо доставки до места назначения таксисты предлагают девушек и шашлык:

— Отдохнуть приехал? — спрашивает таксист Рафик. Глаза прячет. Зато его водительская дверь смотрит на меня маленькой точечкой — след автоматной пули.

13 октября его машина стояла у гостиницы «Россия», когда начался штурм здания УФСБ (это рядом). Таксисты думали работать, несмотря на выстрелы (деньги в республике очень нужны), но клиенты разбежались.

— В первые минуты на улицах была страшная неразбериха. Кто где — непонятно. Самый знаменитый снимок в местных газетах — боевик при оружии ведет заложника прямо сквозь толпу. Тут же на площади подстрелили другого. Народ сбежался смотреть, но к трупу пробился вооруженный человек, распихал людей и крикнул: «Чего интересного? Расходитесь! Учения у нас тут!». А потом открыл огонь по группе милиционеров. По мирным они не стреляли.

Нальчик медленно переваривает трагедию. Как зависло все — эмоций немного. Но у резиденции президента КБР время не остановилось — кто-то аккуратно каждый день высаживает цветочный календарь: 19, 20, 21 октября…

На месте боев цветов нет.

К обстрелянным зданиям силовых ведомств подойти невозможно: дежурят автоматчики и по два БТРа на объект. Идут восстановительные работы. В здании УФСБ уже вставлены новые пуленепробиваемые окна, заштукатурены стены, подключили свет. Министр внутренних дел Шагенов особо отметил, что прочность построек будет усилена. Как быть с остальным городом — не уточнил.

У гражданских объектов, которые стали центром боев — магазин «Подарки» или двор Пятой начальной школы, — цветов тоже нет. Как выяснилось, там убитых сотрудников не было — только раненые.

А боевиков здесь никто не оправдывает.

Но почти никто и не проклинает.

Люди очень неохотно говорят о том, что думают по поводу 13-го. Говорят, что вскружить молодую голову деньгами очень просто. Говорят, что подростками просто воспользовались как пушечным мясом. И еще говорят: то, что случилось, должно было случиться все равно.

…За два-три дня до основных событий был задержан один из сотрудников аэропорта. Как установило следствие, он передал боевикам схему системы безопасности аэропорта и его план. Потом стали находить склады боеприпасов. Один такой обнаружили на пункте приема металлолома у завода железобетонных изделий. Помимо тротила в схроне были мешки с резаной арматурой — очевидно, готовился взрыв.

В ночь на 13-е просигнализировали: в дачном районе поселка Белая Речка базируется отряд боевиков. К 4 часам утра начался бой. Первых пострадавших привезли в Хасаньинскую больницу на «скорой» только к 12-ти — не могли вытащить из-под обстрела. Тогда уже в самом городе шли бои.

Главврач Хасаньинской больницы Хадис Баттаев оперировал под канонаду — стрельба шла прямо за больничным забором. Боевики дали очередь поверх окон, чтобы пациенты не высовывались.

Врачи освободили реанимацию — ждали раненых. Поступило 12 человек: 4 гражданских и 8 сотрудников дорожно-патрульной службы. В основном огнестрельные ранения. Боевиков в больницу не доставляли — добивали на месте.

Собственно, этот неожиданный бой все и спровоцировал. Знающие люди уверяют, что сигнал «в атаку» был отдан в спешке. Люди собирались в институт, на работу или на рынок, кто повез ребенка в школу, а оказались — лежа на асфальте, с оружием.

Все началось, как известно, около 9 утра. Те сотрудники милиции, которые дежурили ночью, не успели переодеться. И фактически в какой-то момент на улицах было вообще непонятно, кто в кого стреляет: с обеих сторон были люди в гражданской одежде и с автоматами. Какие тут слаженные действия, о которых сейчас говорят!..

Правда, судя по всему, все же была ударная группа. Как рассказывают очевидцы, штурм УФСБ начинали хорошо вооруженные люди в камуфляже. Именно они стреляли из гранатометов. А потом в бой пошла основная масса — неподготовленная молодежь, многие из них были вообще без оружия, надеясь либо захватить его в райотделе милиции, либо в оружейном магазине. Таких магазинов штурмовали два: «Арсенал» на Нагорной улице и «Охотник» на въезде в Нальчик.

Магазин «Подарки», как и двор Пятой школы, не были целью — туда боевики отступали. А жертвы среди мирных — из-за беспорядочной стрельбы.

Так что многие сделали вывод: вооруженное нападение было не на город, а на силовиков. Не было захвачено ни одного правительственного здания. Только райотделы милиции или местные управления федеральных силовых структур. За исключением аэропорта, который, впрочем, охраняли пограничники.

После известий о том, что стрельба идет в непосредственной близости от Пятой школы, родители бросились забирать детей. Уговорили водителя маршрутки:

— У нас там дети, отвези!

Проезжали как раз мимо УФСБ. Одного пассажира ранило в ногу. Была еще женщина. Думали, что упала в обморок от страха, — оказалось, убили ее случайно.

А в самой Пятой школе, едва преподаватели услышали выстрелы, началась срочная эвакуация. Через двадцать минут уже никого не было — дети группами, в сопровождении учителей уходили через двор на стадион. Там их перебрасывали через бетонный забор, чтобы не достали пули.

— Из школы выходили по порядку, очень организованно: сначала дети, потом молодые учителя, в том числе моя дочь, — рассказывает Азамат. — Младших распределили по ближайшим домам. Старшие еще к забору подбежать не успели, как во двор вбежал боевик в спортивном костюме и с автоматом. Крикнул им: «Уходите быстрее отсюда». И начал палить в милиционеров. Те отстреливались совершенно беспорядочно — высунули за угол руки с автоматами и палили. Сотни пуль летели куда-то. Вокруг люди… Во дворе школы для уроков НВП был сделан бетонированный окоп. Боевик туда спрятался. Его обнаружили жители стоящего рядом дома, они с балкона кричали: «Там он, там!». Туда бросили гранату.

Собственно, началось все давно. Сразу после распада СССР в КБР решили восстановить религиозные чувства населения — стали строить мечети. (Это теперь начали их закрывать, а религиозные чувства охлаждать доступными милиции способами.) Но образованного духовенства не было — имамов выбирали просто среди толковых. Хорошо, если таковыми назначались бывшие председатели совхозов, а то ведь и вообще невесть кто.

Примерно в это же время в Кабарду стали съезжаться подкованные проповедники — из Турции, Сирии, Аравии, Иордании. Старейшины и местные имамы, не знающие толком Корана, были рады духовным учителям. Да и молодежь охотнее слушала служителя Аллаха со стороны, чем местного парторга или совхозника. Министерство образования совместно с Духовным управлением мусульман республики приняло программу, в соответствии с которой отличившиеся ученики посылались в исламские страны изучать священные арабские тексты… Те вернулись. И стали теснить старое духовенство, ведь тут же выяснилось, что бывшие парторги допускают непростительные и даже кощунственные ошибки. Однажды младомусульмане изгнали старого имама за то, что тот по незнанию читал в мечети «1000 и 1 ночь» на арабском как священный текст.

В итоге решили собираться самостоятельно, образовывая общины — джамааты.

Там и пропадали. С работой — беда. Устроиться — деньги, учиться — деньги, жить спокойно — деньги.

То, что называется коррупцией, здесь приобрело более чем осязаемые масштабы. Самые непопулярные люди в республике — представители исполнительной власти. Спросите на улице: кто главный вор? — вам назовут какую-нибудь должность из экономического блока правительства.

Второе место по непопулярности — у министра внутренних дел. Потому что здесь каждый поселок может называться маленьким Благовещенском. По нескольку зачисток в год. Единственными, кто сочувствовал и заступался, оказались младомусульмане.

На них вообще-то внимания не обращали — до тех пор, пока бывшего президента Кокова и министра МВД Шагенова не вызвали в ФСБ на совещание с Патрушевым. Вслед за «разбором полетов» поставили задачи: выявить сформировавшуюся на территории республики мощную подпольную организацию радикальных исламистов. Тогда впервые прозвучало слово «ваххабиты».

Действия последовали незамедлительно. Создали Комитет по противодействию идеям радикального ислама. И боролись как умели. Умели палкой.

Через два месяца после совещания министр Шагенов махал на пресс-конференциях «списками ваххабитов», созданными при помощи официального Духовного управления мусульман.

К людям, попавшим в «список ваххабитов» только потому, что они ходят в мечеть и делают намаз, стали регулярно наведываться с обысками. Наведывались в неделю по три раза, из разных отделов. Били, конечно, а те своим товарищам рассказывали — за что. Раздевали до трусов:

— Если трусов нет — ваххаб.

Прокуратура заявления не принимала, а на работу «меченых» уже не брали.

Вот так все и начиналось…

…Раненые все еще остаются в больницах. Их больше ста. Некоторые — в критическом состоянии. Самых тяжелых перевозят самолетами в Москву и Ростов.

31 погибший на месте боевых действий сотрудник правоохранительных органов уже похоронен. Неопознанные — на территории ОМОНа. Родственники просят их побыстрее вернуть, потому что скоро отличить, их сын это или нет, будет невозможно. На ежедневные пикеты собираются в среднем по двадцать родственников «ликвидированных». Они хотят, чтобы была братская могила здесь, больше ничего не хотят. Их повсюду сопровождает кордон милиции, съезжаются даже машины ДПС. Родственникам из Зальского района пригрозили:

— Не смейте ехать в город и требовать выдачи тел. Выселим со всеми семьями.

Правда, новый президент республики Каноков уже пообещал ходатайствовать о выдаче тел родственникам для захоронения.

Позиция Генеральной прокуратуры на этот счет жесткая: тела тех, кто будет признан боевиком, вывезут в Ростов и сожгут.

КОММЕНТАРИИ

Николай ШЕПЕЛЬ, заместитель генерального прокурора:

— Об угрозе ваххабизма на территории КБР мы говорили давно — еще в 2001 году. Меры местные власти не приняли — и теперь мы имеем тяжелые последствия. Нападение на здание Госнаркоконтроля раскрыто не с помощью местных служб, а с привлечением федеральных сил, что тоже неудовлетворительно характеризует работу кабардинских профильных ведомств. Показания дал имам — через него вышли на склад оружия.

Мы склоняем голову перед сотрудниками, спасшими город.

По имеющимся у нас данным, в нападении участвовало более 150 боевиков. Нападению подверглись 18 объектов. 35 сотрудников правоохранительных органов погибли. 12 мирных жителей погибли. Более 100 человек получили ранение.

Было проведено 215 экспертных исследований, 128 обысков. Оружие, использовавшееся при атаке на город, взято из Ингушетии и со складов Госнаркоконтроля.

Мы не пытаемся найти «стрелочников», мы хотим разобраться в ситуации. У многих убитых были найдены предсмертные записки: «Иду на смерть ради Аллаха».

Трупы террористов не выдаются, этот вопрос обсуждаться не будет.

Разбирательство еще идет. Решение будет в каждом конкретном случае приниматься отдельное. Есть среди них и люди, которые не принимали активного участия в нападении. Четыре человека нам сдались, двое из них — несовершеннолетние. Я полагаю, мы изменим меру наказания в отношении этих двоих на подписку о невыезде.

Из 85 трупов предполагаемых террористов 42 официально опознаны. 21 — оперативно установлены. Остальные — еще нет. Среди опознанных есть и ингуши, есть и чеченцы. Большинство же — кабардинцы и балкарцы.

Азрет МЕЧУКАЕВ, главный судмедэксперт КБР:

— Работали в три смены. Даже студенты медвузов были задействованы. Такого еще не было в России, чтобы за три дня было обследовано 130 трупов. На 21 октября цифры такие: 31 сотрудник милиции погиб, 12 гражданских, как называть остальных — дело суда и прокуратуры. Знаю, что среди них есть и простые зеваки. Это еще до конца не выяснили.

В основном ранения огнестрельные, есть и осколочные. Есть обожженные. Тех, чью личность установить мы не сможем, будут тестировать на ДНК. Образцы уже все взяты.

Тела сотрудников правоохранительных органов бальзамировали. Тела участников боевых действий просто промыли.

Принадлежность к боевикам определяется по повреждениям и синякам на правом плече, а также по химическому анализу поверхности рук — есть ли там следы пороха.

Я знаю, что нападавшие не стреляли по мирным гражданам. Бои велись прямо в толпе зевак — жертвы для таких случаев небольшие. Отсюда я делаю вывод, что цели у них были другие — не уничтожить людей.

P.S. В республике ситуация шаткая. Нападавшим мало кто сочувствует, как, впрочем, и силовикам. Оставшиеся в живых боевики ходят по-прежнему на учебу и на работу. А будет ли продолжение, как считают в городе, зависит от прокуратуры. Отдадут тела или нет. Ведь хоронить на родовом кладбище здесь принято — везут для этого своих покойников даже из Сибири. И это в Нальчике понимают все.

P.P.S. Это фото мне передала мать убитого боевика. На пикете. Родители каждый день совершают паломничество от резиденции президента к Дому правительства — просят выдать тела.

Фото сделано мобильным телефоном — их на процедуру опознания брать можно.

Из большой семьи разрешается пройти только одному. В сопровождении омоновца и сотрудника судмедэкспертизы.

Опознание тех, кто признаны потенциальными боевиками, проходит вдалеке от города. Тела 85 человек лежат в вагоне-рефрижераторе. Свалены вповалку, их перебирают, как елки на базаре. Вагон — на старом хозяйственном дворе ОМОНа в районе Искож.

Родственники уверяют, что холодильная камера не работает. Когда надо достать тело, лежащее снизу, верхние перетаскивают. Суставы и мягкие ткани рвутся.

По правилам трупы с огнестрельными ранами не бальзамируются для длительного хранения, а только обмываются. Есть еще и одна официальная оговорка: «Тем более трупы боевиков».

21 октября, на 8-й день после событий, здесь, в этой куче, обнаружили тела двух людей, случайно оказавшихся под обстрелом. Одного вызвали во 2-й ОВД за нарушение правил дорожного движения. Когда оформляли бумаги, окно выбило гранатой. Его опознали милиционеры… Второй мужчина скончался от шальной пули на улице. Они были в общей куче.

Женских тел в вагоне нет. Но, возможно, там еще остаются те, кто не имел никакого отношения к нападению на силовые ведомства Нальчика.

От редакции:

Фотографию, полученную нашим спецкором, мы не считаем возможным публиковать полностью и крупно. Потому что изображенное на ней — за пределами человеческой, а не только профессиональной этики.

На фото (с мобильного телефона) — около 85 тел, сваленных в вагоне в несколько слоев. Они полностью раздеты. Многие обезображены. Сюда на опознание водят родственников.

Мы уверены, что подобное отношение к мертвым, кем бы они ни были при жизни, — провокация, ведущая к крови. Не важно, осознанная или нет провокация…

Эта фотография в пятницу, 21 октября, до этой публикации была отправлена из редакции полномочному представителю президента в Южном федеральном округе Дмитрию Козаку.